Технически я старше Агаты по титулу. Во‑первых, я мужчина, что в среде аристократов означает больше власти. Во‑вторых, я уже не наследник, а полноправный хозяин собственной земли. По местным нормам я могу ей приказывать в известной степени, не перегибая палку.
– Взаимно, – кивнул я, уже сформулировав мысленно, как мне следует вести себя в ее обществе. – Судя по тому, как вы на меня набросились с ножом, серьезного вреда вам не причинили.
– Пострадало только мое самолюбие, ваша милость, – подтвердила она кивком.
– Ваша одежда?
– С меня все сняли и вынесли из шатра, но я не знаю куда.
– Сидите здесь, я сейчас вернусь.
Вещи нашлись у ближайшего костра, аккуратно завернутые в кожаный мешок, чтобы не промокли. Похоже, демон был прав, и девчонку не ждало ничего страшного, промариновали бы в лагере, объясняя, что с ней случится в случае добровольного согласия и что – если станет брыкаться. А затем отвезли бы будущему мужу, сдав невесту с рук на руки.
Заходить в шатер я уже не стал, просто сунул сумку внутрь и приказал Агате собираться, а сам отправился снимать с погибших солдат артефакты, не оставлять же их валяться посреди леса?
Морочить себе голову, стараясь действовать аккуратно, я не стал, просто прошелся с ножом, рубя пальцы и срывая амулеты с шей. Магический удар вышиб заряд из побрякушек, так что я безбоязненно скидывал все в один мешок, подобранный тут же на поле боя.
Наконец, примерно через полчаса, полог шатра отодвинулся, и Агата выбралась наружу. Бегло осмотрев лежащие повсюду тела и оценив масштабы прошедшего боя, она побледнела, но все же смогла удержать себя в руках. Однако хватило ее выдержки ненадолго.
Ченгер принял свой человеческий облик, а потому только получившая свободу девушка на него и внимания не обратила. А вот огромная туша адской гончей заставила дочь барона пискнуть и упасть в обморок. К счастью, демон успел поймать ее на руки. Не сказать что я бы так не поступил, просто он оказался ближе.
Шумно втянув носом воздух, Ченгер с каким‑то извращенным удовольствием констатировал:
– Все, не скоро очнется.
Признаться, так даже легче. С аристократами мне еще не доводилось нормально общаться. Ведь тот опыт, что у меня был, нормальным не назовешь.
– Ну, тогда ты ее и понесешь, – удовлетворенно кивнул я, забираясь на спину гончей. – Возвращаемся. В Мелководье мы теперь не скоро попадем. Сейчас забираем Густава и едем в Большую – до нее тут рукой подать.
Демон хотел возразить, даже рот открыл, но потом вновь взглянул на свою ношу и, расплывшись в улыбке, сорвался на бег. Мне оставалось лишь вздохнуть, очевидно же, что с появлением Агаты спокойная жизнь останется только недостижимой мечтой, и придется влезать в высшее общество гораздо раньше, чем я планировал.
Не сказать, что мне этого не хотелось, однако я предпочел бы не вмешиваться в дела феодалов до тех пор, пока это не станет важно именно для меня. Теперь же я ввязался в какую‑то вонючую интригу и самим фактом уничтожения вражеского лагеря уже выбрал в нем свою сторону. Оставалось только решить, что требовать в уплату моего участия.
Не брать же мне эту девку в жены, в самом деле.
* * *
Густав оказался куда опытнее, чем я о нем думал. Мы встретили его уже на середине пути к месту засады. Стражник, увидев Ченгера со спящей на его руках баронессой, вскинул брови, но и слова не сказал, когда я велел срочно выдвигаться на запад. В отличие от меня, он сразу понял, что дочь барона должна быть передана одной из сторон – или родне, или жениху.
Впрочем, я даже не удосужился спросить, зачем она вообще ехала через мои земли. В конце концов, если бы это меня действительно касалось – ее отец известил бы меня. В таком случае на границе Чернотопья кортеж баронессы встречала бы моя дружина, которая и отвечала бы за безопасность младшей дочурки Блэкландов, пока путешественница не покинет моих земель.
Хотя я прекрасно понимал, почему папаша так не поступил. У меня нет ни сил, ни влияния в регионе и пока что я остаюсь крайне темной лошадкой. Связываться с бастардом, пусть и узаконенным по всем правилам, да еще и для того, чтобы попросить у меня помощи – позор для всего рода. Был бы я нормальным, чистокровным аристократом, был бы и другой разговор.
В голову приходило и еще одно объяснение – сохранение тайны. Дочь могли вывезти под благовидным предлогом, но сделать это, не привлекая излишнего внимания соседей. Конечно, ни о каком сохранении инкогнито речи не идет, раз Блэкланд даже седла с золотым шитьем не пожалел. Но выиграть немного времени, пока новости достигнут предполагаемых противников – вполне смогли бы.
Густав ехал впереди, внимательно оглядывая дорогу и окрестности. Все‑таки раз лагерь сразу не убрался, как только захватил девушку, то высока вероятность, что покупатель товара должен был объявиться сам. А потому стражник в накидке Чернотопья зорко высматривал предполагаемого противника.
На некотором отдалении от него шел Ченгер, спокойно держа Агату на руках. Уверен, демон ее веса даже не ощущает, но наверняка строит какие‑то свои планы. Быть может, собирается уломать спасенную на секс, не приводящий к потере девственности.
Я ехал замыкающим, и настроение у меня было тем паршивее, чем больше я думал о случившемся. Не нравилось мне все от начала и до конца. Сказывался земной опыт – как только ты сталкиваешься с чужими политическими интересами, то обратно уже не выберешься, и так или иначе, но власть возьмет тебя за яйца.
Само собой разумеется, мир с Блэкландами мне выгоднее, чем вражда. Особенно ввиду того, что на их территории анклав ордена уже построен давно, и магическая мощь баронства Черноземья на несколько голов выше моего болота. Нужно быть последним идиотом, чтобы считать, будто нищие могут чего‑то добиться, когда против них работают вооруженные до зубов профессионалы.
Труп мага то и дело норовил слезть со спины гончей, и мне приходилось его поправлять. Как окажусь в Большой, сразу же пошлю за Салэм, а потом будем думать, что делать дальше с полученными показаниями.
К сожалению, просто сбросить тело в придорожную канаву и притвориться, будто меня это не касается, нельзя.
Увы, все случилось на моей территории, и я обязан буду отчитываться, если в дело вступит граф. А так у меня будет бумага с чистосердечным признанием главаря нападавших, заверенная искоренителем Аркейна. А то ведь без официального документа можно из свидетеля перекочевать сперва в подозреваемого, а затем и вовсе в главного виновника.
Это только в сказках наделенные властью хотят добиться справедливости. Я нисколько не сомневаюсь, что если Равен Второй решит, что меня выгоднее списать в расход, чтобы не тревожить осиное гнездо оппозиции, например, на моей шее быстро затянется петля. Да что там оппозиция! Даже мой собственный клан может «посоветовать» кому надо избавиться от бастарда, за которым никто не стоит.
На счет шаткости своего положения после чтения родовых записей я не обольщался. Остаткам клана Шварц куда как проще придушить меня, чтобы прибрать к рукам осиротевшее баронство, чем налаживать связи. Они не могут не понимать, что сейчас мы друг другу чужие, и никаких родственных чувств между нами нет, а мое происхождение ставит пятно на их угасающей репутации.
К тому же с моей смертью активы нашей ветви рода отходят клану, а сумма там пусть и не слишком большая, однако ее вполне хватало нескольким поколениям моих предков, чтобы ничего не делать на своей земле и жить исключительно на дивиденды.
Забрезжил рассвет, подсвечивая поднимающиеся от влажной почвы клочья быстро редеющего тумана. Мы выбрались из леса и теперь двигались по дороге между обширными полями. Часть из них стояла неиспользованной – крестьяне давали почве отдохнуть после посевов. На следующий год какую‑то долю заменят соседними.
Деревенские дома уже показались на горизонте, и я мог различить мелькающих между постройками людей. Торговый поселок вставал чуть позже остальных моих деревень. Хотя часть работников уже потянулась к полям, вооружившись примитивным инструментом.
