— Больше некому, — губернатор обернулся к остальным. — Первыми не стрелять!
— А они стрелять не будут, — усмехнулся Белокопытов. — Просто съедят. Попробуешь договориться?
— Ну, если разумны… Все равно наши пукалки им, что слону дробина.
— А мой "Громобой" возьмет, — снова влез Сергей.
— Всех сразу? Вот и не выделывайся. Эй, товарищи тигры! Или господа! Я губернатор области Снегов Павел Валентинович. Мне надо проехать к вашему руководству для разговора.
Подошедший почти вплотную золотистый зверь отрицательно помотал головой.
— Но почему?
Зверь снова помотал головой, негромко рыкнул и улегся перед бампером снегохода.
— Чувствую себя полным идиотом, — негромко сказал Снегов Белокопытову. — Такое ощущение, что она сказала "Нельзя".
— Она? — удивился полковник. — А ведь и вправду она. Ну про "нельзя" и так понятно. Вот только совсем нельзя, или пока нельзя? Назад, вроде, не гонят. Слышишь, гаишник саблезубый, надолго пробка?
Зверюга зевнула. Мол, ждите, как можно будет, пропустим.
— Ну и что теперь? — влез неугомонный Сережа.
— Курим, — обреченно махнул рукой Снегов. — Ситуацию мы не знаем. Вдруг они правы?
— С такими клыками они по жизни правы, — хмыкнул Белокопытов. — Ну курим, так курим.
Перекур закончился через пятнадцать минут. Издали донесся длинный тоскливый полурык-полувой, после чего золотистая встала, лениво потянулась и неторопливо побежала прочь. Хотя нет, не прочь. Точно куда надо было людям. Остальные звери выстроились с двух сторон от снегоходов.
— Ну вот нам и почетный экскорт, — хмыкнул Снегов. — Заодно намекнули, что понты колотить не стоит. Поехали!
Три километра промчались мигом, хотя и приходилось притормаживать: звери шли медленнее снегоходов. Но увиденное под стенами шандарахнуло не хуже звонка президента.
— Млять! — только и сумел вымолвить Снегов при виде открывшейся картины.
— Ну и ни фига себе! — в том же ключе высказался Белокопытов. — Вот тебе и миролюбивые! А вот и кто-то из моих!
— Товарищ полковник! Старший сержант Парамонов, Кельпинское отделение! Разрешите доложить?
— Докладывай, сержант, — махнул рукой Белокопытов. — Сначала: откуда трупы.
— Банда Назгула, товарищ полковник! — доложил сержант. — По имеющейся информации, вооруженное нападение, захват заложника… В деталях ещё разбираться надо. Корреспонденты американские всё засняли. Я просил временно не обнародовать данные в интересах следствия. Они согласились, но лучше бы Вам с ними поговорить…
— Я пообщаюсь, — сказал Снегов, успевший сильно загрустить при известии о информации в руках американцев и облегченно вздохнуть после последних слов Парамонова.
— Павел Валентинович, — раздалось сбоку.
Снегов обернулся:
— Михаил Игнатьевич? Какими судьбами?
— Ох, будете смеяться, дочки затащили в Ваши края! Пойдемте внутрь, полиция без нас справится, а я пока введу Вас в курс дела. Всё-таки с утра здесь торчу!
— Экспертов вызвали? — спросил Белокопытов сержанта.
— Пытались, товарищ полковник.
— Что значит, пытались?
— Майор Зарубкин приказал пойти проспаться, товарищ полковник!
— Та-ак! Давай подробности. И можешь без чинов говорить, я и так своё звание знаю.
— Есть! Банда Назгула прошла через наш пост…
— Стоп! Какой пост? Ну-ка с самого начала.
— Двадцать пятого декабря в Кельпе потерялся ребенок. Девочка четырех лет. Заявление родители написать не успели, потому что ребёнок лично пришел в отделение и сообщил, что его привезла собака. Одновременно один из местных жителей сообщил, что видел, как девочка ехала на саблезубом тигре. Мы не поверили, но решили провести неофициальное расследование, в результате которого обнаружили появление вот этого сооружения, а так же…
— То, что в Интернете есть пропускай!
— Так точно! Контакт состоялся тридцать первого декабря.
— Почему не доложили?
— Первого с утра подали рапорт. Майор Зарубкин приказал пойти проспаться! До четвертого силами нашего отделения продолжали наблюдение. А когда пошел шум, выставили пост на выезде из Кельпы. А то гражданские сюда лезут, как будто им медом намазано.
— Сколько Вас в отделении?
— Трое, товарищ полковник!
Белокопытов поморщился:
— Не товаркай! Как вы втроем справились?
— Мы просили подкрепление, но товарищ майор… — сержант кивнул на взмах полковничьей руки. — Дежурим по одному плюс добровольцы. Ну и кошек из Рима привлекли.
— То есть, тигры уже на полицейских постах стоят? — хмыкнул Белокопытов.
— Так точно. Но они не вмешиваются. Одного вида достаточно. А сегодня банда Назгула прошла через пост. Наставила автоматы на гражданских, и дежурному пришлось их пропустить. Мы организовали преследование, но опоздали…
— Достаточно! Рассказывай, что здесь сделано…
5 января 2020 года. Записи в толстой тетрадке
Думала, на сегодня все события закончились, а оказалось, они только начались.
Первыми пожаловали бандиты. Причем, не сами пожаловали, их Оторва привезла! Но по порядку. Олег, оказывается, совсем не на ротацию поехал. Парни почему-то решили, что надо продемонстрировать силу.
"Сейчас, — объяснил Артем, — мы в глазах всего мира добрые, миролюбивые и вообще от ангелов отличаемся только большей светимостью нимба. Однако не надо забывать одну маленькую деталь: в сознании очень многих людей "добрые и миролюбивые" означает "беззащитные". А беззащитных может нагнуть кто угодно и как угодно. Более того, имидж "добрых и миролюбивых" не спасет ни от проповедей против "исчадий Ада, приведших сатанинские отродья", ни от объявления священного джихада "порождениям Иблиса", ни от желающих получить коврик из шкуры саблезубого тигра. Скорее, наоборот, поскольку с добрыми и миролюбивыми и воевать гораздо приятнее, и охотиться на них сильно безопаснее. А потому надо показать, что мы хоть и Добро, но с такими кулаками, что лучше не соваться. То есть нам нужен конфликт с предельно жестким и эффективным разрешением".
"А с кем в современной России можно устроить конфликт, чтобы не нарваться на не менее жесткий ответ властей? — продолжил Батяня — Не со спецназом же! За это по головке не погладят. Нужны те, кто вне закона. А это не простые уголовники, а террористы. Которых надо "мочить в сортире", на что даже прилюдное указание свыше уже двадцать лет имеется. Но откуда взяться террористам в Снежинске? Значит, их надо создать. Берутся обычные бандиты, далеко не самые умные (ибо самые умные и просто умные давным-давно сидят в Госдуме и советах директоров крупных фирм), и провоцируются на вооруженное нападение и взятие заложника. Последнее особенно важно, ибо однозначно определяет действие, как террористическое. А спровоцировать бандюков не просто, а очень просто. У них есть две отличительные черты: полное пренебрежение всеми, кроме себя ("мы братва, а они лохи") и патологическая жадность. Стоило Оторве засветить золотые пули, и разведчик Назгула поплыл. А когда неандерталка, поедая мороженое, соловьем разливалась о сараях с золотом и слабости охраны, мысли этого Выжига через стену можно было читать. Мол, какие-то девять мужиков с луками и копьями! Звери? Против огнестрела? Да не смешно!"
"А ещё, — подвел итог Олег, — современные люди верят в огнестрел, словно в господа бога. Особенно те, кто с ним толком не сталкивался. Ну что можно сделать с пистолетом против Пузика, например? Ему же этот калибр, что слону дробина! Был, правда, случай, когда ещё при Союзе милиционер из табельного оружия льва застрелил. Но кто знает, что там на самом деле было. А если так, как говорили, то мужику сильно повезло! Да и Пузик — не домашний лёва! Что того убьет, гомотерию только шкуру пацарапает. Но уверены, что если у них стволы, то вопрос уже решен. Словом: Оторва — тупая овца, мы тут все лохи педальные, а котята вообще в расчет не принимаются. Если бы Назгул немного подумал, может, и сообразил, что что-то здесь не так: уж больно всё хорошо складывается. Но блеск золота застил глаза, а времени на раздумья ему не дали: в любой момент может нагрянуть ОМОН, а то и войска подойти, и золото, которое он уже считал своим, уйдет".
