вон в том металлическом горшке — и пугают фей до смерти, у Пигонуса это очень хорошо получается. После этого они начнут разбегаться во все стороны. Хитрость здесь заключается в том, чтобы обозначить для них путь, на который вы хотите их загнать, с помощью взрывчатки. Устраивается несколько согласованных взрывов, феи бегут в единственном направлении, где не гремит, и неизбежно застревают в сетях. Остается только снимать их одну за другой, стараясь не сильно их попортить. В общем, из десяти пойманных таким образом фей я всегда теряю одну или две, которые слишком сильно запаниковали и порвали себе крылья. Подлатать их в этот момент невозможно, поэтому я сворачиваю им шеи… Что с вами, Виссер, вы весь побелели, вам плохо?
— Неужели вы не могли… просто отпустить их? — глотнул воздух ученик.
— Я ведь не чудовище! — запротестовала охотница. — Со сломанными крыльями эти бедняжки могут часами ползать по земле в мучениях! Куда нравственнее будет хорошенько тюкнуть их по затылку.
Веззер неловко кивнул, прежде чем указать на металлические сетки:
— А эти, они для чего?
— Другая техника, более убойная, но имеющая свои преимущества, — терпеливо объяснила Кимба. — Их натягивают повыше, соединяют со спусковым устройством, которое само подвязывают к пирамидке с сидящей внутри феей. Фея при виде своей естественной среды начинает суетиться и испускать… не знаю, какие-то магические волны? В любом случае, этого всегда хватает, и тут же начинают собираться другие пикси, и пытаются освободить свою подружку. А сдвигая пирамидку, они активируют спуск, сеть падает вниз, придавливает всех к земле, и остается только их собирать.
— И какой… процент потерь с такой техникой?
— Ну, побитых больше, чем при использовании клейких сетей, это точно. В основном вес сетки выдерживают чуть больше половины. Она же хрупкие, пикси.
Бледный ученик указал подбородком на несколько впечатляющих, тщательно завернутых искусственных ульев.
— А эти? — спросил он нетвердым голосом.
— Эти, пожалуй, вам придутся по душе больше, — усмехнулась Кимба. — Медовые ловушки — феи их обожают. Фальшивые ульи, настоящий мед, автоматические двери-ловушки, которые закрываются за ними. Никаких потерь при сборе, но в итоге менее рентабельно, редко берешь больше одной-двух за раз.
Кимба встала и не спеша потянулась, шумно хрустя суставами и позвонками, пока ученик рассматривал лежащие на земле ловушки.
— Могу я вам задать вопрос, Виссер? — внезапно осведомилась охотница.
— Я слушаю.
— По правде, мне кажется, что у вас кишка тонка охотиться на фей, — рубанула она. — Вы для этого не созданы. Вы чуть не сблевали, когда я говорила о добивании пикси, у вас был такой вид, будто вы собрались вывалить на мои ловушки свой обед, и все же я уверена, что вы умный парнишка, который был должен бы догадываться, что охоты не бывает без жертв…
Кимба посмотрела на него исподлобья, сузив глаза:
— Что меня особенно достает, так это то, что вам, похоже, больше жалко фей, которых мы еще даже не увидели, чем точнехонько накрытых охотников, гниющих под двумя тоннами камня и снега.
Веззер молчал.
— Ну? — настаивала Кимба.
— Не думаю, чтобы я услышал вопрос, — сдержанно заметил ученик.
— Вопрос у меня простой: зачем вы это делаете? Зачем вам отправляться в опасную, тяжелую, некомфортную экспедицию за феями? Зачем вам тратить свою жизнь на ловлю пикси, если ваши происхождение и задатки располагают скорее к тому, чтобы стать теоретиком или политиком в Логиуме?
— Прошу прощения, но причины моего выбора профессии вас не касаются, — сухо возразил Веззер.
Однако заморейка не собиралась на этом останавливаться:
— Честно говоря, мне думается, вам что-то приходится замаливать, — фыркнула она. — И немаленькое что-то: мой мизинчик мне подсказывает, что так или иначе вы имеете отношение к диверсиям.
Веззер промолчал, но от острых глаз охотницы не ускользнуло то, как на мгновение застыли его черты.
— Ага, я так и знала! — торжествовала она. — Давайте угадаю: как достойный отпрыск Логиума — обеспеченный и праздный бунтарь — вы решили бросить вызов оковам семьи и присоединиться к этим никчемушным феелюбам? Вы, должно быть, неплохо повеселились, когда взрывались фабрики… пока фею, обеспечивающую горячей водой вашу инкрустированную бриллиантами автоматическую ванну, не реквизировали для молниепушек. И тогда, конечно же, вы переобулись в прыжке и вдруг пожалели, что связались с активистами… Или же вы наложили в штаны, когда поняли, что без фей, питающих пушки, ваши друзья-варвары вполне могут устроить решающую атаку на Мегадорадос и сжечь город дотла?
Ученик — бледный как полотно, с бешено бьющимся сердцем, — задрожал.
— Мои родители мне… велели принять активное участие в отвоевании мегадорадосского господства, потому что посчитали, что долг Логиума — непосредственно включиться в разрешение этого кризиса, — запинаясь, выговорил Веззер.
— Вопрос репутации, а? — хихикнула Кимба. — Сообразительные у вас старики: сынок вроде как искупает вину, а фамильное имя связывается с отважными экспедициями, ушедшими восстанавливать Город Механизмов во всей его красе…
Веззер громко сглотнул.
— Это… это почетно — желать искупить свои промахи, настоящие или подразумеваемые…
— Настоящие или подразумеваемые? — издевалась Кимба. — Ну-ну! Хотите мне сказать, что вы решили расстаться со своими вышитыми тапочками и морозить седалище об лед и камни совсем не потому, что вас буквально заедает чувство вины?
На лице ученика внезапно появилось умоляющее выражение:
— Госпожа Кимба, заклинаю вас ничего об этом не рассказывать, когда мы вернемся в Мегадорадос…
— Не берите в голову, ваша светлость, — перебила его охотница, хлопнув по плечу так, что у него чуть не перехватило дыхание. — Из-за ваших глупостей цены, которые Логиум готов платить за диких фей, взлетели до небес, а ваши бывшие дружки свели конкуренцию на нет: да я вам благодарна должна быть!
Она проигнорировала взгляд своего ученика, полный признательности пополам с неприязнью, и щелкнула пальцами. Автомат, который до этого момента оставался неподвижным, внезапно ожил.
— Хватит, некогда болтать впустую! Нужно ловить пикси!
ДЕНЬ 3: ПИГОНУС
Ровно в полночь автомат включил свою внутреннюю систему журналирования и открыл дневник экспедиции, чтобы внести данные за день. Его хозяйка никогда не заглядывала в записи — Пигонус сомневался, чтобы она вообще знала о существовании подобного функционала. Тем не менее, программа обязывала его регистрировать ежедневно свои действия, он это и делал со своей обычной эффективностью.
Первые объекты были захвачены несколько часов назад. От фей в движении, естественно, летели огненные искорки, куда более заметные ночью, чем днем, отчего Кимбе пришлось дожидаться сумерек, прежде чем отправиться в глубины Фейрвуда. Однако пикси были необычайно осторожны: в сетях запутались только четверо из них, а медовые ловушки оставались удручающе пустыми. От этого его хозяйка пришла в иррациональное раздражение: она решила, что
