В этот момент в дверь настойчиво и громко постучали.
С места я не двинулся. Вряд ли в такой час кто-то пришел в гости ко мне. Было слышно, как кровать Пугала заскрипела. Как он шаркает тапками по полу, усыпанному соломой и что-то ругательное бормочет вполголоса.
— Кого там еще черти принесли? — сварливо спросил он.
Из-за двери что-то ответили, я не расслышал.
— Утром приходите, придумали тут! — крикнул Пугало.
Голос за дверью произнес длинную фразу, разобрать которую я опять-таки не смог. Мне было слышно только, что там разговаривают, но вот отдельные слова из этого бубнежа вычленить не удавалось.
— Ладно, — буркнул Пугало. Лязгнул засов. Заскрипели ржавые петли. — Давайте, что там у вас… ох…
На несколько секунд повисло молчание. Потом по ушам ударил оглушительный щелчок. И почти сразу еще один. Об доски грузно ударилось что-то тяжелое. Снова заскрипела дверь, а потом снаружи раздались торопливые негромкие шаги.
Я не шевелился. Неведомый визитер дважды выстрелил и ушел, прикрыв за собой дверь. Но что там с Пугалом?
Я вскочил, как развернувшаяся пружина и выскочил в комнату. В полумраке было видно, что на полу перед дверью лежить что-то, похожее на большой мешок. Я бросился к бюро и включил лампу. Чертов скряга, не мог нормальный светильник установить? Эта подделка под так любимые аристократами «волшебные фонари» света давала, разве что письменный стол осветить, чтобы было видно, как перо по бумаге ходит. В остальной же комнате стало, кажется, только темнее.
Я бросился к двери и торопливо задвинул засов. Потом присел рядом с Пугалом. Даже в таком свете было понятно, что он мертв. На светлой ночной рубашке расплывалось кровавое пятно. Вторая рана зияла прямо посреди лба.
Глава 4. Кое-что об имперской бюрократии
Лошадь тревожно металась и взвизгивала в своем стойле. Звук выстрелов напугал, это понятно. Скоро успокоится, она старенькая, у нее сил не хватит долго нервничать. Я смотрел на тело Пугала. Он смотрел в потолок удивленно выпученными глазами. Рот сполз куда-то на бок, брыли складками расползлись по шее. В общем-то, мне не было никакого дела до того, кто именно его застрелил. Я не собирался долго находиться в его компании. Впрочем, его смерть, пожалуй что, развяжет мне руки и откроет некоторые возможности.
Раз убийца выстрелил и ушел, значит ему просто сунули рубль и пистолет и сказали адрес. Или вообще только пистолет дали и разрешили потом себе оставить. До содержимого дома этому человеку дела не было. Но это означает, что есть еще и наниматель. Который обязательно заявится, чтобы… Чтобы что?
Я еще раз окинул взглядом обиталище Пугала. Это место было ну никак не похоже на подходящее хранилище спрятанных сокровищ или штаб-квартиру тайного общества. Я, конечно, могу ошибаться, но что-то мне подсказывает, что в убийстве Пугала никакого грозного секрета нет. Скорее всего, либо его мерзкий характер кому-то надоел, либо… Я вспомнил его разговор с Кочергой. Ну да. Ясно же, что к труповозу из нищего квартала проявляют интерес либо подпольные алхимики, которым нужны человеческие кости, либо антропоманты-шарлатаны, устраивающие сеансы предсказаний на человеческих внутренностях, либо извращенцы всех мастей, про которых даже думать противно. Судя по его манере разговаривать, особой сговорчивостью в вопросе продажи тел кому попало, он не отличался. За что, скорее всего, и получил свои две пули.
«А ведь он принципиальный был тип, надо же! — с некоторой долей уважения подумал я. — Наверняка мог бы раздавать мертвую плоть направо и налево, но даже Кочерге, с которым они, судя по разговору, неплохо приятельствовали, он прямо-таки мозг съел чайной ложкой, прежде чем согласился на сделку…»
А может быть, причина в чем-то другом, и я слишком мало знаю о том мире, в который попал. В любом случае, смерть Пугала для меня мало что меняет… Только если…
Я посмотрел на бюро. Точно. Бумаги!
Кто бы там ни явился, нужно опередить его и изучить содержимое письменного стола.
Конечно же, бюро было закрыто на замок. А ключ… я оглянулся на тело Пугала на полу. Тощие голые ноги торчали из-под ночной рубахи. Нда, вряд ли он носит их с собой. Скорее всего, прячет где-то в своей спальне. Обшаривать ее — бессмысленная потеря времени. Рядом с повозкой был ящик с инструментами, и какие-то железяки из него торчали…
Я быстро метнулся в «хозяйственную» часть конторы. Выхватил из ящика короткий металлический штырь, сплюснулый на конце. Понятия не имею, для чего этот предмет используется, но для моих целей он подходил как нельзя лучше.
Дерево послушно хрустнуло, расщепилось, и дверца бюро откинулась, превращаясь в поверхность стола.
Так. Теперь надо и не спешить, но и рассусоливать не следовало. В бюро у Пугала царил полный порядок. Тусклый свет лампы освещал ровные стопки журналов учета, аккуратно составленные письменные принадлежности — бутылочки чернил двух цветов, коробка с перьями, коробка с карандашами… Один из внутренних ящиков закрыт на ключ. Не задумываясь, сунул в щель железный штырь, тонкая дверца жалобно хрустнула и открылась.
Ага, а вот и то, что мне нужно…
Серьезные документы с официальными имперскими печатями, проложенные для сохранности тонкой папиросной бумагой. Я извлек всю стопку и принялся последовательно перекладывать.
«…сим удостоверяется, что помещение в кирпичном доме по адресу… бла-бла-бла… на правах неисключительной собственности… А.М. Гупало сроком на девяносто лет». Хм, неслабо.
Паспортная книжка на имя Алоизия Макаровича Гупало…
Паспортная книжка на имя Демьяна Найденова… Похоже, это мой документ. Согласно ему, мне пятнадцать. Я отложил бумагу в сторону.
Дальше… Ага, батрацкая грамота! Значит, никакого клейма на мне нет, одной заботой меньше… Я прочитал документ внимательнее. Согласно ему, Пугало уплатил за меня приюту семь рублей двадцать копеек, за что я был передан ему в бессрочное пользование с настоящего момента и до совершеннолетия, а дальше — как сам пожелаю. Это надо уничтожить и заменить другой бумагой…
Проклятье, какая же тусклая эта лампа!
Я, совершенно не задумываясь, прищелкнул пальцами и пробормотал короткое заклинание. Над столом возник шарик яркого света. Ох ты ж! С улицы могут заметить слишком яркий свет в окне. Стекло, конечно, грязное, но если заглянуть, то можно увидеть, чем я тут занимаюсь.
Я погасил магический свет, вскочил и огляделся. Никаких штор, ставень или еще чего-то подобного не имелось. Но это ерунда, одеяло тоже сгодится. Я вытащил из своего закутка одеяло и приладил его на окно. Снова сотворил светильник. Это было едва ли не первое заклинание, которому нас научили в университете. Чтобы отсутствие света не мешало студентам прилежно грызть гранит науки. Хорошо, значит это тело примитивную магию творить может.
Я направился к столу, но замер рядом с телом бывшего хозяина этого заведения. Оставлять его лежать перед дверью было по меньшей мере глупо. Значит до утра нужно найти какой-нибудь схрон…
Наверняка здесь должен быть холодный подпол или что-то вроде. Надо просто внимательно посмотреть.
Ну да. Сразу за нарами для трупов доски пола немного отличались от всех остальных. При ярком свете было особенно заметно. Я подошел ближе, рассмотрел. Ага, вот тут в щели веревка. Если ее поддеть…
Догадка оказалась верной. Щит, сколоченный из досок, прикрывал тайную емкость в полу, размером примерно как три гроба. Тайник не ахти какой, но сгодится. Я схватил тело Пугала за руки и поволок к этой яме. Завтра он отправится в печь вместе с остальным «уловом». Но до тех пор полежит здесь.
Уф. Тяжелый какой… Я посмотрел на лицо бывшего начальника. Глаза его все еще были открыты, он смотрел на меня как будто с немым укором. Ну, прости, Пугало. Выпью за упокой души твоей стакан вишневого морса как-нибудь. Наклонился и закрыл ему глаза. Накрыл яму крышкой, запрятал веревочный хвост обратно в щель, накидал соломы, чтобы не привлекать к этому месту лишнего внимания, в том случае, если… Я понятия не имел, кто сюда придет. Но если убийство и впрямь заказное, а не просто месть какого-нибудь лишенца за то, что Пугало недостаточно вежливо с ним поговорил, то гостей стоит ждать прямо с утра. И до тех пор мне надо все закончить…
