— Товарищ старший сержант, тут немец кажется до ветру просится!
— Какой немец?
— Да спеленали мы тут одного, когда их колона застряла.
— Допросили?
— Нет, товарищ лейтенант, языком ихнем у нас никто не владеет. А вы что сможете?
— Попробую, давай его к нам.
Повернувшись, двинулся к нашей «семидесятке». Уже подходя, крикнул во внутрь:
— Начальника разведки на связь!
— Готово тащ лейтенант!
Обрисовав в нескольких фразах ситуацию, попросил капитана Суховея пригласить к радиостанции переводчика, что бы допросить немца побыстрей.
Через полчаса, мы уже представляли что происходит в районе Стоянова. С противоположной от нас стороны к местечку подходил передовой отряд немецкой танковой дивизии. Скорость его движения была резко снижена состоянием местных дорог. Точнее их полным отсутствием по немецким понятием. Как высказался об этом пленный немец:
— Но тут на первый план вышел новый противник, о котором никто не думал. Это была сама страна, которая, казалось, сопротивлялась нашему вторжению. После пересечения границы вдруг перед ними открылись огромные песчаные и болотистые районы. Они были помечены на картах, но им не придавали значения.
Наши мотоциклы застревали в песке или болоте, тягачи противотанковых орудий буксовали. Пришлось в противотанковые пушки и пехотные орудия впрягать лошадей, которые могли тащить их вперед. Панцергренадеры из 11-й танковой дивизии, которые еще утром вышли к цепи высот недалеко от реки Западный Буг, идти дальше не могли, так как на юг, восток и север от этого места простиралось необозримое болото. Любое транспортное средство в нем безнадежно вязло, а солдаты лишились сапог, которые засосала трясина.
Через минут пять после допроса на связь вышел наш командир и попросил, не приказал, а именно попросил на два-три часа задержать продвижение передового отряда, пока «мы тут что-то придумаем».
Повернувшись к Косовскому спросил:
— Что скажешь сержант?
— А что тут сказать, выполнять надо!
— Это понятно, но как?
— Займем ближайшую высоту у дороги и будем держать её, сколько сможем. Немец он дороги по любому будет держаться, вот мы ему её-то и перекроем. Там впереди, — он махнул рукой в противоположную сторону от границы, — через километр, как раз, есть подходящая.
— Ну тогда разворачивайся, и давай за нами, встречаемся у высоты!
Пока мы ехали, я посмотрел на карту. На ней было видно, что дорога огибает высоту и уходит дальше на северо-восток. Перед высотой дорога шла по высокой и широкой насыпи. По краю и склону насыпи шла густая посадка каких-то местных деревьев, видно их специально высадили на насыпи, чтобы они своими корнями не давали дождям размыть её. Ох, и не дураки были наши предки! Заехав почти на гребень, я спрыгнул с брони и осмотрел лежащую перед мной местность. Впереди на дороге, даже не съехав на обочину стояли две машины. Около них суетились какие то люди с ведрами. Тут я услышал уже знакомый, надрывный звук бронеавтомобиля Косовского. Он оставил свой броневик внизу на дороге, а сам поднимался вверх ко мне.
Когда он подошел, я спросил его:
— Это те самые зенитчики?
Он посмотрел куда я показывал рукой и ответил:
— Они самые.
— Кто из твоих с ними разговаривал?
— Я и говорил.
— Тогда пересаживайся на мою броню, и езжай к ним, бери одну машину на буксир и тяни сюда. Понятно?
— Да, понятно товарищ лейтенант!
Подозвав к себе башенного стрелка с БТРа, поставил ему задачу: перед тем, как тянуть сюда машину, закинуть в указанную точку передовой дозор с радиостанцией, который предупредит нас о подходе к высоте немцев. Показывая ему на карте точку, где он высадит дозор, услышал предложение:
— Товарищ лейтенант, а давайте их перебросим на другой берег, вот сюда — он указал пальцем на карте, — им бой вести не надо, только наблюдать и передавать данные, правильно?
— Да.
— Вот они из-за речки и будут наблюдать, а если надо по своему берегу отойдут ближе к нам и мы их заберем, или сами переправятся, лето и речка не глубокая и не широкая.
БТР ушел, а я остался с своими солдатами и красноармейцами Косовского. Стоял и думал: как мне выйти из этого положения,ведь я по большому счету сугубо штатский человек, химик по специальности.Куда ставить броневик, где замаскировать пулеметы… Какой-то внутренний голос подсказал: иди вниз и видом не показывай, что ты чего-то боишься. Подойдя к бронеавтомобилю, спросил:
— Кто за старшего?
— Красноармеец Лысюк!
— А что товарищ Лысюк, у вас в машине лопаты есть?
— Да, есть товарищ лейтенант.
— Тогда идемте со мной товарищ красноармеец, покажу вам где оборудовать позицию для бронеавтомобиля.
Перейдя через гребень, я подвел его в достаточно глубокой выемке, которую я разглядел с гребня высоты. Она была за небольшими кустами и с дороги была не видна. Из этой выемки можно было в упор стрелять по дороге.
— Товарищ Лысюк, немного времени у нас есть, поэтому работать быстро и без перекуров. Здесь будет засадная позиция вашего бронеавтомобиля. Пока Вам ясно?
— Да товарищ лейтенант.
— Хорошо. Вам с экипажем надо успеть до появления немцев, углубить эту выемку так, чтобы из неё торчала только верхняя часть башни. Вся позиция должна быть тщательно замаскирована. Недопустимо чтобы она была обнаружена ни с земли, ни с воздуха. Всю землю выносить ниже на склон высоты и имитировать ложные окопы пехоты. Понятно?
Лысюк согласно кивнул головой.
— Далее, обязательно оборудовать удобный выезд назад с позиции. На выезд надо обратить самое серьезное внимание, чтобы бронеавтомобиль не буксовал при выезде. Сам бронеавтомобиль и выезд должны быть хорошо замаскированы. Приступайте. И водителя ко мне!
— Разрешите выполнять?
— Выполняйте!
Четко развернувшись через левое плечо, Лысюк побежал к бронеавтомобилю.
Через несколько минут весь экипаж принялся работать лопатами, а перед мной вытянулся по стойке «Смирно» водитель.
— Сейчас Ваша задача пройтись ногами по маршруту смены позиции, от этого места, вокруг подошвы высоты, до следующей засадной позиции, которая будет находиться в-о-о-н там! Я показал рукой на противоположную сторону, далеко за дорогой.
— Маршрут должен быть проложен так, чтобы противник не мог вас наблюдать на всем протяжении маршрута. Если на маршруте окажутся какие либо помехи, препятствия Вы сейчас их устраняете, после этого подгоняете броневик к первой позиции и помогаете своим товарищам. Понятно?
— Да, товарищ лейтенант!
— Выполняйте!
Так с этими разобрались, теперь с моими «орлами»! Поднявшись немного вверх по склону, я увидел, как мои бойцы разбившись на две группы оборудуют ложные окопы. Двое с БСЛками копали неглубокий, в штык глубиной и в два шириной окоп, а остальные пятеро на кусках брезента таскали бегом землю от позиции бронеавтомобиля. Только один радист сидел под деревом в тени и внимательно слушал радиостанцию и через ТЗК наблюдал за местностью.
— Ну что там?
— БТР высадил на том берегу дозор, и уже тянет на буксире одну машину, другая идет сама, но отстает. БТР будет через несколько минут.
— «Гвоздика» на связь не выходила?
— Нет, товарищ лейтенант.
Через несколько минут на высоту поднялся мой сержант из БТРа и незнакомый мужчина, который представился как младший политрук Сухарцев Петр Иванович. Представился и я.
— Мое командование, приказало мне задержать продвижение передового отряда немцев на два-три часа.
Поэтому как старший воинский начальник, я подчиняю Вас, ваших людей и технику себе и приказываю Вам занять оборону на этой высоте, и удерживать её три часа до семнадцати ноль ноль.
— Товарищ лейтенант! Мы с Вами в равных званиях, по какому праву Вы принимаете командование на себя?
— Товарищ младший политрук, я уже сказал: «как старший воинский начальник»! Вы, насколько я понимаю относитесь к военно-политическому составу, а я к командному. Вам разница понятна?
