Я понял, что очень давно не ходил в кино. Последний раз я там был еще в той прошлой жизни. А в этой, в кино ходил прежний Максим. И дал себе слово сходить.
По нашему возвращению домой Николай Иванович организовал триумфальная встречу всем нашим, участвовавшим в поисках затонувшей АКРЫ.
Понятно, что город мы не нашли. Но это и не входило в обязанности спасателей. Мы спасли людей и всем нам спасенная жизнь была большим подарком, чем что либо.
В поисках и спасении принимали участие все. Те, кто организовал поисково-спасательную операцию, Сергей Петрович с Бойком, которые погружались в тот день девять раз надеясь найти нас под водой. И все остальные, чьи действия обычно незаметны.
Наша с Леной и профессором фотография теперь уже красовалась на в областных газетах на первых полосах.
Я настоял, чтобы в статье упомянули всех,людей задействованных в операции. Там написали про всех наших. Не забыли рыбаков, пришедших к нам на выручку.
Заголовок гласил так: «Пропавшие без вести археологи-аквалангисты провели 12 часов в штормовом море и были спасены»
Я снова стал знаменит. Но слава вещь скоротечная, и я не придавал ей особого значения.
С Викой мы переписывались. Она прислала письмо в самом начале, в августе, когда она еще была на абитуре в архитектурно-строительном.
Письма шли долго. Я получил ее письмо и тут же ответил ей в сентябре. Теперь ожидал ее ответа.
Жизнь быстро снова вошла в обычную колею. Работа, учеба, дом, друзья.
Через несколько дней после моего возвращения мне позвонила Маша Баландина. Я не видел ее с выпускного бала и был рад её услышать.
— Привет, у меня два билета на «Блеф» с Челентано пропадают, пойдем? Я без задних мыслей, чтобы ты знал. Я помню наш уговор про то, что мы друзья. У старшей сеструхи сорвалось.
Не успел я несколько дней назад подумать о походе в кино, как вот оно — судьба благоволила мне. Я невольно улыбнулся.
— Конечно пойдем, о чем речь! На какое время билеты?
— На дневной сеанс, на завтра.
Мы договорились встретиться с Машей на следующий день в тринадцать ноль ноль у большого платана на набережной. Была суббота, у меня был выходной и я вышел из дома заранее.
Мне хотелось подойти чуть раньше, чтобы не заставлять Машу ждать. Но мы пришли с ней одновременно.
Она снова была очень хороша. На этот раз ее волосы были сведены в хвост на лице легкая косметика, подчеркивающая линии ее красивых глаз.
На ней была надета кожаная куртка, красный свитер, а на бедрах сидела короткая обтягивающая белая юбка. Вызывающая длина юбки, позволяла лицезреть красивые стройные ноги.
— Что уставился, Бодров? — подтрунивала надо мной Маша, — женских ног не видел?
— Таких красивых не видел. — я улыбался раскрывая ей навстречу объятия.
— Ну ладно, ловелас, так и быть, любуйся. Только нос не задирай. Про тебя опять писали в газете. Кто та страшненькая, которую ты спас?
Она сложила руки на груди и прижалась ко мне плечом.
— Ну для кого-то она очень даже ничего.
— Но только не для тебя, верно?
— Маша, по сравнению с тобой все звезды меркнут!
— То-то же! Если что, будешь меня спасать?
— Конечно, буду.
В наших лицах и в этом молодом задорном диалоге можно было прочитать всё, что было присуще молодым людям того времени, которые давно дружат друг с другом.
Я поймал себя на мысли, что в восьмидесятых никто не говорил о том, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна.
— Только это…Мне надо на минутку на работу к папе забежать.
У нас было еще полно времени и мы направились к двухэтажному зданию прокуратуры города, которая располагалась недалеко от набережной.
Не очень хотелось идти внутрь, мне хватило посещения КГБ. Но Маша затащила меня за руку в дверь. Нас встретил дежурный сделав шаг навстречу.
— Это со мной, я к папе.
Дежурный строго посмотрел на меня.
— Здравия желаю, — он отдал честь и обратился ко мне, — документы имеются?
Естественно — я не брал с собой никаких документов.
— Маш, я тебя здесь подожду.
— Ну пустите его, пожалуйста.
Дежурный раздумывал, но мне самому было неловко и я не особо хотел видеть ее отца.
— Беги, Маш.
— Ладно, я быстро. Одна нога тут, другая там.
Стоять внутри на проходе было не удобно. И я попросил дежурного сообщить Маше, что я буду ждать ее на улице.
Развернувшись, я потянулся к ручке двери, но дверное полотно резко распахнулось передо мной.
Я столкнулся нос к носу с Солдатенко. Он входил быстрым шагом в задние прокуратуры, неся в руках модный импортный кожаный портфель.
Мы смотрели друг другу в глаза пару секунд, а потом его лицо исказилось от злости и он процедил сквозь зубы.
— Вон оно что… Оказывается это ты… — Солдатенко посчитал, что я приходил в прокуратуру из-за него, а потом наклонился к моему уху и тихо, так чтобы дежурный нас не расслышал, прошипел, — ну теперь, Бодров, пеняй на себя. Ты еще горько обо всем пожалеешь.
Что мне было отвечать моему врагу? Оправдываться? Объяснять про то, что иду с дочкой прокурора в кино? Или рассказывать, что он ошибся? Можно было предположить, что у него начались проблемы.И он видит их во мне.
— Смотри, сам не пожалей, гнида. Держись от меня и от моих близких подальше.
Я ответил ему в той же манере, так чтобы нас никто не мог слышать. Солдатенко отпрянул и почти в истерике закричал.
— Ты мне не угрожай! Напугать меня решил? Сопляк! Посмотрите какой герой!
Это было проиграно на публику, для дежурного. Тот недоуменно проводил взглядом с меня на него. Солдатенко добился нужного эффекта. Если дежурного спросят, как было дело, то он лишь запомнит, что я угрожал.
— В чем дело? — строго спросил меня дежурный. Я пожал плечами и посмотрел вслед удаляющемуся Солдатенко, а затем вышел из здания прокуратуры.
Что же с этого мгновения я понял, что наше хлипкое перемирие закончено. И Солдатенко вырыл топор войны и высоко поднял его над моей головой.
Нужно готовиться к схватке. Мой враг силен и очень опасен. Кулаками тут не отделаюсь, скорее наоборот — только посажу себя в глубокую яму.
К этому моменту, из двери выпорхнула радостная Маша.
— Всё, пошли! — она снова схватила мою руку и потянула за собой, — да что с тобой Бодров? На тебе лица нет.
Я постарался улыбнуться
— Всё нормально, пошли.
Мы направились к кинотеатру, у нас оставалось еще минут тридцать до начала сеанса.
Кинотеатр располагался на той же площади, что и универмаг, в котором работала жена Солдатенко.
Мне захотелось угостить Машу мороженым.
Мороженица, продававшая летом мне мороженное стояла со своим прилавком-холодильников на прежнем месте.
Такое ощущение, что она поселилась здесь навечно. В октябре уже было мало покупателей. По ее глазам я понял она и узнала меня и вспомнила нашу мелкую историю со сдачей. Но она всё равно обрадовалась, что хоть кто-то подошел и купил у нее стаканчики.
— Ешьте на здоровье, ребятушки.
Я поблагодарил её после того как она протянула нам мороженое и сдачу. Я посмотрел на здание универмага. Этот спрут, Солдатенко, неплохо устроился. Похоже он создал небольшую семейную бизнес империю.
Он имел через жену и её «волшебный» склад, на котором всё есть, связи с состоятельными клиентами.
Через Интурист спекулировал валютой и мог закупать через моряков технику и другой дефицит, который тут жена тут же пристраивала нужным и доверенным людям.
— Маш, а ты с «белой блузкой» еще общаешься?
— С Наташкой-то? Ну да. А что? — Маша откусывала мороженое кусками и отвечала мне с полным ртом. Получалось смешно. Будто он шепелявит.
— А где Корольков? Что-то я давно его не видел.
— Так это… В Москву же поступил, в архитектурно-строительный, туда же куда и твоя Вика. разве ты не знал?
— Во-первых, Вика не моя, во-вторых ты меня сейчас на задницу прямо приземлила. Он точно в тот же вуз поступил?
