Бегом спускаясь по лестнице, я заметил в холле первого этажа того, кого уж точно не ожидал сейчас увидеть. Отец стоял на коленях, в трясущихся руках удерживая маленький серебряный медальон. Плечи его подрагивали, выдавая беззвучные рыдания. Я осторожно подходил к нему, опасаясь спровоцировать. Чем ближе я подходил, тем отчетливее становилось его бормотание.
— Прости меня, Магдашесе! Прости! Я не смог! Я не смог отомстить за тебя и за нашего сына! Я — убийца, я и только я виноват во всём! Не разглядел, не поверил! А он так тянулся ко мне! Как он защищал тебя! Всегда! Ценой боли, увечий! Он всегда стоял до конца! Наш мальчик, наш маленький боец! Наш Анджей! А теперь его нет!!!
Отец натурально выл, словно раненный зверь. Я ровным счетом не понимал, что происходит. Что могло сломать вечно собранного и рационального отца?!
Но выбора нет, из всех возможных василисков Боги и так послали мне одного из самый подходящих для спасения девушки. Я осторожно положил руку на плечо отца.
— Пап, мне нужна помощь!
Болес дернулся, как от удара током, уставившись на меня безумными глазами. Вид у меня был еще тот, весь в ритуальном чёрном, покрытый разводами чужой крови, словно мертвец восставший из мёртвых.
— Магдашесе, он пришел за мной, наш мальчик! Он заберет меня к вам, где я смогу навеки соединиться с вами, — бормотал отец.
— Пап, опомнись! Я живой! — я схватил его ладонь и приложил к пульсу на окровавленной шее. — Мне нужна твоя помощь! Очнись!
— Да, да, конечно ты живой, мой любимый мальчик! Ты пришел за мной, скоро я отправлюсь к вам с мамой!
Бездна! Еще не хватало, чтоб он реально сошел с ума, да еще и в такой неподходящий момент. Я прислушался к организму, печать Мадраса ушла, высвобождая Зверя. Значит попробуем достучаться до отца единственным способом, который сейчас доступен — через Зверя.
Раздеваться было некогда. Одежда затрещала по швам, когда я, отступая на пару шагов, обратился в огромного обсидианово-черного ящера. Стоя на четырех лапах, я едва не сносил перекрытия второго этажа роговыми пластинами на голове. Когти вспороли каменный пол, оставляя глубоки борозды.
Я набрал в легкие воздуха побольше и оглушительно рыкнул, предъявляя претензию на главенство в группе из двух василисков: себя и отца. В глазах отца боролись страх и безумие, пока их не отодвинул на задворки сознания Зверь. Боевая ипостась Болеса Кшеса откликнулась на Зов и признала мое главенство по праву.
«Прочисти ему мозги! Объясни, что я жив и первый раз в жизни действительно нуждаюсь в его помощи».
Зверь согласно склонил голову телом отца, подтверждая, что услышал приказ.
«Наверху в моих покоях умирает девушка, над которой поиздевались выродки из подопечных деда Лаоса. Пусть попробует её спасти. У него же здесь была лаборатория, я помню. А мне пора на арену».
***
Лиза
Я совершенно не поняла, что произошло. Только заметила, как Кассиус схватил Марьям и Аннэ в охапку и перекатом ушел с места оборота. Спустя мгновение на арене красовался огромный четырёхметровый ящер чёрного цвета с мощными полуметровыми когтями. Часть чешуек окаменела, превращаясь в защитный панцирь. Но кое-где виднелись следы старых боёв и шрамы от некогда страшных ран. Василиск стоял на задних лапах, разминая шею, словно уличный боец перед дракой. Ему было абсолютно безразлична судьба маленьких букашек у него под ногами. Всех, кроме блондина в набедренной повязке.
— Да ты же мой хороший! Как я этого ждал! — с безумной улыбкой рассмеялся блондин.
Ответом ему был дикий рёв, от которого у всех заложило уши. Секунду спустя блондин исчез, а справа от чёрного ящера мелькнула золотистая тень, чтобы материализоваться уже в другом конце арены. Лаос взревел, пытаясь дотянуться вдогонку за противником. На его боку зияли три глубокие рваные раны, нанесенные золотой тенью на воистину запредельной скорости.
Противником Лаоса был золотой василиск чуть ниже его ростом, более гибкий маневренный. Рассмотреть его не удавалось, будто сам воздух вокруг мерцал и смазывал очертания. Явственно виднелся только сверкающий гребень на лбу, вздыбленный на подобии короны. Верхние лапы ящера украшали не просто когти. Из запястий вдоль ладони выросли огромные костяные мечи с зазубринами, словно у рыбы-пилы. Противники медленно кружили по песку, присматриваясь друг к другу.
Воспользовавшись передышкой, Кассиус затолкал ко мне слегка удивленную Аннэ и безучастную Марьям.
— Почему не активировалось защитное поле арены? — успела спросить у Кассиуса. — У Марьям позавчера сработало.
— Потому что это разборки внутри одной семьи, считай, Мгла в растерянности, оба столько натворили, что хоть обеим смертный приговор подписывай. Мы судить будем последнего выжившего.
— Зашибись, а если нас зацепит случайно их разборками? — возмутилась я.
— Ну так сделай так, чтоб не зацепило, — рявкнул Кассиус, схватившись за колотушки одного из барабанов.
Его ритмичные удары подхватили другие оторопевшие барабанщики. И было что-то в этом ритме тревожное, звериное, первобытное, страшное. Запылали арки линий крови, сквозь которые вышли ничего не понимающие кандидаты на Прайм. Инис быстрее всех сориентировался, обнаружив на арене двух дерущихся василисков. Оборот прошел стремительно, и вот на страже своей семьи стоит синий ящер с протокрыльями ростом под три с половиной метра. Следом обернулись и стали на страже своих семей представители родов Ашес, Урако и Лашс.
Бой барабанов всё ускорялся, Кассиус отпрянул от инструмента и также совершил оборот. Мадрас Эсфес сошел со скамьи у подножия статуи первого мага и переместился к ложе Кшес, обернувшись в белоснежного змея с золотым капюшоном.
«Так вот откуда цветовая наследственность у блондинчика» — машинально отметила при взгляде на змея. А змеюка-то не уступала в размерах василискам. Если такие твари устроят разборки, нас никакое поле не спасет. А Эсфес устроит, вон как кровожадно поглядывает на чёрного ящера, хоть и стал на защиту молодняка рода Кшес.
Недолго думая, спустилась к краю арены и встала на колени, зарыв ладони в песок. Бешенный ритм барабанов пульсировал в крови, в такт ему пульсировала сила, не вырываясь, не перехватывая контроль, но подчиняясь и ожидая команды. Представила огромный купол, вознесшийся над песчаной ареной ввысь метров на десять, с каменными шипами, растущими внутрь арены. Чтобы даже близко к границе не рискнули подходить. А нашпилят друг друга на шипы, нам же легче.
Земля задрожала, вторя моим желаниям, и из-под песка потянулись огромные каменные остовы, накрывающие арену куполом. Сомкнувшись в вышине, они уплотнялись, попутно выпуская во все стороны острые как бритва шипы. Арена ощетинилась, не давая приблизится к себе ни бойцам, ни зрителям.
Я стояла на коленях, уперев ладони в песок. Сил подняться уже не было. С носа тонкой струйкой стекала кровь. Прав был Кассиус, когда предупреждал, что пользоваться магией здесь надо с умом. Но чего Боги не додали, того недодали.
— Пойдемте, милая барышня. Поскольку наши чешуйчатые хозяева Осколка несколько заняты, позвольте я вам помогу, — донесся до меня сквозь рокот барабанов смутно знакомый голос. Я повернула голову и рассмотрела альбиноса, который протянул мне руку помощи. Неожиданно, ну да в моём положении выбирать не приходиться. Опираясь на Конвента, с трудом доковыляла до лавочки, где Аннэ что-то мурлыкала на ухо Марьям, вплетая в волосы наузы. Сумеречная медленно погружалась в транс.
— Сильна, конечно. Не ожидала такого от тебя! — успела мне уважительно кивнуть Аннэ. — Второй раз подряд здесь колдовать не смей. Даже пикнуть не успеешь, как окажешься за Гранью.
Я согласно кивнула, показывая полное согласие со сказанным, и перевела взгляд на арену. Там василиски успели прийти в себя после моих магических этюдов по созданию самодельного защитного купола и снова обратили внимание друг на друга. Золотой на грани видимости мелькал вокруг чёрного и наносил ему порезы своими ребристыми мечами, но и Кшес не оставался в долгу. Чёрный непонятно как успел подловить золотого, подставив под мечи бок с уплотненной мощной бронёй, в стыках плит которой один из мечей попросту застрял. Послышался оглушительный треск, и меч остался в броне чёрного, лишив золотого оружия. Золотой взвыл, но не отступил. Воспользовавшись заминкой, он крутанулся вокруг соперника и в прыжке ударил нижней лапой по застрявшему мечу, вгоняя его ещё глубже в сочленение брони, прорывая плоть и раня внутренности врага. Теперь уже заревел чёрный ящер, но рев этот был яростно-восторженный. Успев захватить золотого за лапу, более опытный старый василиск сам крутанулся вокруг своей оси и, оторвав соперника от земли, швырнул на любовно взращённые мною шипы.
