Вряд ли случайный проезжающий. Либо дорожный патруль, либо Тайное отделение. Но патрульная машина, по моим представлениям, должна была включить “люстру” или другие опознавательные знаки. Значит, наверняка это люди Корфа.
Я обернулся назад и увидел, что Матильду спешно заносили в карету “скорой”. За ней шли Ирэн и Ланге. Остальные топтались, не находя себе места.
Кто‑то должен был заняться общением с людьми из Тайного отделения, раз уж я их вызвал. А кроме меня сейчас было некому. И я, проверив наличие пуговицы в кармане, пошел навстречу гостю.
Подсвечивая дорогу маленькой “Жар‑птицей”, на склон вышел коротко стриженный высокий мужчина в темной одежде, характерной для сотрудников Отделения. Я махнул рукой, привлекая его внимание. “Ищейка” ловко соскользнул по грязи и приземлился, почти не испачкав ботинок. Взглянув на меня, тут же направился в мою сторону.
– Разрешите представиться. Игорь Николаевич Васильев, младший дознаватель Тайного отделения, – он огляделся по сторонам. – Должно быть, я прибыл раньше коллег.
– Михаил Николаевич Соколов, – представился я.
– Мне сообщили о вас и их благородиях, ваше сиятельство, – он поклонился. – Рад личному знакомству, Михаил Николаевич.
– Взаимно.
Он кивнул в сторону разбитого автомобиля.
– Увы, мне толком не передали информации о случившемся. Лишь то, что за автомобилем ее благородия была замечена погоня. Можете ввести меня в курс дела, ваше сиятельство? Впрочем, мне будет лучше поговорить с самой Матильдой Карловной.
– Боюсь, сейчас это невозможно, – я кивнул на карету “скорой”. – Ее благородие слегка занята.
Васильев понимающе кивнул.
– Все же были травмы?
– Вроде бы ничего серьезного, но…
– Но никогда не знаешь, как поведет себя даже самая незначительная рана, – вздохнул дознаватель. – Мне и самому случалось попадать в аварии. Один случай едва не стал для меня фатальным, но помогло чистое везение. Мимо проезжал земский лекарь, а я тогда и не осознавал, что счет шел на минуты… Впрочем, что это я? Прошу прощения, я не хотел вас напугать.
– Не напугали, – хмуро отозвался я. – А вот удостоверение не предъявили.
Дознаватель уставился на меня долгим ненастным взглядом а затем внезапно расплылся в улыбке.
– Моя вина, – он потянулся во внутренний карман и достал “корочки”. – Разумеется. Забыл в спешке. Прошу простить. Извольте ознакомиться, ваше сиятельство.
Света от “Жар‑птиц” было немного, но я увидел вполне стандартные даже для моего мира документы. Герб Тайного отделения на черной корочке, на развороте – фотография, имя, должность…
– Благодарю, кивнул я. Извините, паранойя.
– Там, где я служу, все параноики. Быть может, подумаете о том, чтобы со временем присоединиться к Тайному отделению? – снова улыбнулся дознаватель. – Впрочем, я не хотел бы отнимать ваше время попусту. Соблаговолите рассказать подробности произошедшего, пока я осмотрю место аварии?
Я отвел его к Лене и жестом показал ощетинившимся на чужака охранникам Матильды, что все было в порядке. Да и Васильев не упустил шанса снова щегольнуть “ксивой”.
Находясь рядом с дознавателем, я ощутил мощное присутствие чужеродной силы – этот Васильев был явно щедро наделен Благодатью. Хотя выглядел он довольно молодо, словно ему еще не было и тридцати, но потенциал в его крови был явно огромный. Я припомнил, что читал о нескольких родах с фамилией Васильевы – княжеский, несколько ветвей графских… Ну да, ничего удивительного. Интересно, какая у него была специализация?
Пока я рассказывал о “хвосте” и приметах машины преследователей, Васильев внимательно осматривал автомобиль. Особое внимание он уделил следу удара на заднем стекле.
– Вы сказали, что‑то врезалось в стекло, верно? – уточнил он.
Я кивнул.
– Именно. Но автомобиль бронированный, и это был лишь один слабый удар. Даже стекло не пробило.
– Не сказал бы, что слабый, – Васильев натянул тонкие кожаные перчатки и указал на точку, от которой расползлась сеточка мелких трещинок. – Видите след, ваше сиятельство? Не думается мне, что это камень. Полагаю, могла быть пуля.
Так‑так…
– Пуля? – удивленно моргнул я. – Но откуда же тогда стреляли? Я не заметил, чтобы в нас палили из автомобиля преследователей. Хотя старался глаз с них не спускать, когда они приблизились к нам.
Васильев почесал пятерней затылок.
– А вот это самое интересное, ваше сиятельство. Разумеется, понадобится заключение специалистов и дополнительная экспертиза, чтобы говорить с точностью. Однако смею предположить, опять же, на уровне гипотезы…
– Не томите, прошу! – поторопил я излишне вежливого “ищейку”.
– Судя по направлению, стреляли из леса. И пуля, если моя гипотеза верная, прошла под большим углом. Стрелявший немного не рассчитал, что неудивительно: непросто стрелять в темноте в движущийся объект, еще и на такой скорости.
– Черт возьми, зачем это кому‑то понадобилось? И почему в таком случае был только один выстрел?
– Этого пока сказать не могу. Может хотели отвлечь… Но стреляй они под другим углом, пуля с высокой вероятностью могла бы застрять в стекле. Но я ее не вижу. Значит, прошла по касательной. И если вы утверждаете, что из преследовавшего вас автомобиля не стреляли, то остается…
– Только лес, – сказал я. – Значит, нас поджидали.
– Верно, ваше сиятельство. Кто‑то подготовился. Но недостаточно хорошо. Или, как я сказал ранее, это мог быть отвлекающий маневр.
– Как бы то ни было, у них имелся запасной план, – отозвался я и потер ушибленное при аварии плечо. – Встречный автомобиль, из которого нас атаковали Благодатью третьего ранга. Зеленый “Колобок”. Собственно, это и стало причиной аварии.
Я рассказал о том, что было во время атаки и после нее. Правда, и поведать было особо нечего: все произошло слишком быстро. Разве что только…
– Я успел разглядеть того, кто творил “Колобки”, – сказал я. – Могу передать вам эти воспоминания.
– Боюсь, я не менталист, – отозвался Васильев. – И уж тем более не рискнул бы насиловать ваш разум после такого потрясения. Но у меня есть альтернатива.
Он сунул руку в карман и выудил оттуда небольшой сверток. В тусклом свете “Жар‑птицы” я смог рассмотреть, что это была ткань. А затем, не снимая перчаток, “ищейка” развернул складки бархата, и я увидел уже знакомый мне артефакт в виде маленького прозрачного шарика.
– Вам известно, что это, ваше сиятельство? – спросил дознаватель.
– Нет, – солгал я. Никто не должен был знать, что за трюк мы провернули с Корфом. – Что это?
– Артефакт для переноса воспоминаний. Небольшой накопитель. Вам нужно взять артефакт в руку, сосредоточиться на кратком воспоминании и поместить его на этот шарик. Когда я дотронусь до него, то смогу увидеть те образы, что вы передали шару. Это сложный, но самый безопасный процесс.
Я улыбнулся.
– Пока что не звучит сложно. Давайте попробуем.
Он отвел меня в сторону, подальше от свидетелей. Оно было к лучшему – свет фонарей и фар немного меня сбивал, да и причитания Иринки над Матильдой, которую, судя по всему, крепко вырубили лекарством, тоже не помогали сконцентрироваться.
Взяв артефакт голой рукой, я вызвал в памяти образ того мужчины из поравнявшегося с нами автомобиля, его лицо, глаза, зеленый свет его “Колобков”…
И засунул все это в прозрачный шарик. Надеюсь, поместилось. Все же эпизод оказался совсем небольшим. Почти что несколько кадров.
– Готово, – я протянул артефакт Васильеву, и тот подставил под шарик мешочек, ловко завязал тесемки и спрятал мои воспоминания за пазухой.
– Благодарю, ваше сиятельство. То, что вы запомнили лицо нападавшего – невероятное везение. Полагаю, это очень поможет нам. Но если этого окажется недостаточно или артефакт сработает с перебоями, Тайное отделение пришлет к вам нашего художника.
– Разумеется, – согласился я. – Но есть еще кое‑что.
Я рассказал о своих соображениях относительно преследователей. Раз уж стреляли в нас не они, да и вообще вели себя не так, словно собирались нас прикончить, мне окончательно начало казаться, что эти странные люди и правда нас оберегали. Не ожидал подобного вмешательства от Аудиториума.
