- Пусть попробуют, мы же все-таки в технике соображаем. - Гриша хмыкнул. - Двери закрыты намертво, мы еще турели активировали и ремботов оснастили резаками и магнитными пушками, так что если и полезут, то получат по соплям.
- А как дела у капитана? У вас есть с ним связь?
- Связь есть и дела там хреново. Пять дней без воды, жратва еще туда-сюда, но вот питье... Мы пытались передать им пищу с разведдроном, выпустив его в космос, но Грейсон контролирует всю верхнюю полусферу, так что подходить лучше снизу. Сбил передачку, в общем. Единственный их вариант - это вода из атмосферы, но конденсата мало, да и моча тоже уже закончилась. Наверное. - Гриша пожал плечами. - Мы давали им советы, как выжить в такой ситуации и пока никто не помер, но нужно поторопиться, если хотите чтобы этого не случилось. Капитан уже в годах, но старик - кремень, уважаю. Держится не хуже молодых. Что там с Мейсоном, ты не ответил?
- Его сместили. - Произнес Макс, глядя на орков. - Конфликт вроде улажен.
- Ну и ладушки, теперь бы еще нас из задницы вытащить и вообще все будет в шоколаде. Ладно, до связи, пойду готовить транспорт, а ты активируй маяк.
- Понял. - Кивнул Макс, хотя Гриша не мог его видеть.
- Ну что, транспортная проблема вроде бы решена. - Сказал я, потирая ладони. - Теперь нужно поговорить с первой группой.
- Несомненно.
Разговор прошел как нельзя лучше, тем более с демонстрацией убийства одного из соплеменников, хотя он уже и так их достал и Зорьке можно было бы не напрягаться, но пришлось. Для полного вразумления. Хотя люди по большому счету не слишком и испугались. Проконтролировав происходящее в палатке и оставив там свою половину, я побежал навестить мать, а то после того, как мы вернулись от человеческой базы, я еще не был дома и не знал, существует ли он вообще, хотя Зорька меня сразу успокоила - все вроде живы и здоровы и даже карапуз брата.
До деревни добрался с попуткой - работу не прекращали, но добычу серьезно сократили. Гоблины всерьез занялись исследованиями человеческой техники и теперь из ремзоны постоянно доносилось шипение резаков, лязг металла и радостные вопли по поводу и без. Гоблинам досталась большая интересная игрушка, которую надо было непременно развинтить и раскрутить. Они забыли про самогон, про выпивку и теперь азартно разбирали искореженный и покалеченный транспорт, тот, что сохранился хуже всех. Голый, как начальник производства, хотел реанимировать технику, но чисто с гоблинским колоритом и я был с ним согласен - пригодится.
Часть домов с краю уже почти восстановили - работала вся деревня, орки и тролли стучали молотками, ребятня чистила поля от железяк и кусков обшивки сбитых перехватчиков. Естественно, что лишние мины тут же сняли, ямы засыпали, чтобы никто туда не угодил, но нашелся один индивидуум, который провалился в ловушку и его со смехом вытащили - неудачник Лопух. Я поздоровался с соседями и побежал к лавке, которая с виду вроде не пострадала. Дверь была открыта и оттуда тянулся такой знакомый запах сдобы и выпечки, что я не останавливаясь вбежал в дом и замер на пороге, втягивая носом приятный аромат.
Кувшинка услышала топот, подняла глаза, и, радостно взвизгнув, выскочила из-за стойки и повисла у меня на шее, хотя ростом явно удалась в сестру, которая и так меня выше на голову.
- Молчун!!! - закричала она. - Мама, Молчун вернулся!!!
На кухне загремели тазы и в проходе появилась мать, ее глаза блестели от радости, увлажнившись слезами. Она подбежала ко мне и обняла нас обоих. Женщины плакали при моем появлении. Горшок степенно вышел вслед за матерью и я разглядел, что он бережет правую руку. Заметив мой взгляд, махнул здоровой рукой.
- Так, небольшой ожог. - Сказал он.
- Живой. - Мама взяла мое лицо в свои ладони и всмотрелась в него. - Я молила духов за вас. Что с Зорькой?
- Осталась в Городке. - Я махнул в его сторону рукой. - Как вы пережили налет?
- Я в засаде сидел. - Горшок показал руку. - Пришлось рубиться так, как с тобой иногда тренировались. - Он внезапно поклонился. - Спасибо тебе, что не давал мне расслабиться, а то бы я сейчас тут не стоял. Наука впрок пошла.
- Что сестры? - спросил я, оглядывая Кувшинку, у которой на лице был небольшой уже затянувшийся порез. - Тоже биться пошли?
- Как же мы в стороне можем остаться, если враги в дом лезут. - Ответила мама, чуть отступив и присев на скамейку. - Мы, вот, возле шахты оборону держали.
- Я же просил укрыться внутри. - Я покачал головой.
- Золянка так и сделала. - Кивнула мать. - Она и еще несколько женщин из деревни сидели с самыми маленькими, а мы вышли на защиту.
Орков не отговорить - они не будут прятаться за чужими спинами, погибнут в бою, но заберут с собой пару врагов. Я присел рядом на скамейку, оглядел лавку, потянул носом.
- Ты, наверное, голодный! - вскричала Кувшинка. - Сейчас я тебя покормлю!
- А где Лапоть? - спросил я и, судя по мрачным лицам, сморозил что-то не то. - Погиб? - спросил уже тише.
Кувшинка быстро что-то там набирала в чашку, но я почувствовал, что ее радостное настроение резко изменилось на грустное подавленное состояние. Мама покачала головой, я прошептал: "я же не знал" но оправданий не было. Я встал, подошел к Кувшинке, обнял ее за плечи. Названая сестра повернулась и уткнулась мне в плечо, разревевшись. Я погладил ее по волосам.
- Ну же, ну не надо. - Говорил я. - Незачем утяжелять его путь на Остров.
Я обхватил ладонями ее заплаканное лицо, Кувшинка с надеждой смотрела на меня.
- У тебя будет все хорошо. - Сказал я. - Я обещаю.
- Лапоть... - она шмыгнула носом. - Он был такой хороший, добрый... он всегда помогал...
- Жизнь продолжается. - Я улыбнулся. - А твое назначение - дарить жизнь. Не забывай об этом. Все мы из праха пришли в него и обратимся. Замкнем колесо Рождения. Подумай, может быть он уже спешит на встречу с тобой, только такой вот махонький и в чьем-нибудь животе. - Кувшинка улыбнулась, дорожки слез начали подсыхать. - Конечно, он встретит другую Кувшинку и ты не будешь знать, что это он и будет это лет через десять или больше, а ты встретишь кого-нибудь другого. Кстати, - я щелкнул пальцами. - Есть у меня одна мысль и если вам не понравиться, то я легко от нее откажусь.
Я рассказал родным об истинной природе людей, об их двойственной натуре, о том, что не все из них плохие, а та часть, с которой нам пришлось встретиться это только исключение. И как вывод предложил принять в семью человека.
- Можете даже сами его выбрать из тех, кто ближе нам по духу. - Заканчивал я. - Научите его всему, покажите, что мы не варвары и наш путь правильнее. Если нам удастся перевоспитать их, то мы получим сильных союзников.
- Ты сам-то в это веришь? - скептически спросил Горшок.
- Пока не попробуем, не узнаем. - Я встал. - Чем вам помочь? Меня пока не вызывают, но могут дернуть в любой момент, к планетам полетим. - Я поднял палец вверх, указывая на потолок.
- Кроме вас, конечно, не кому. - Вздохнула мать. - Я еще тогда хотела повыдергать Ведуну его седую бороду, когда он провел над вами обряд без моего ведома.
- Так он же вроде без бороды? - спросил я.
- Вот поэтому и без бороды, что знает если ее отрастит, то разом оторву. - Мама улыбнулась. - Замеси-ка тесто, сынок, не забыл, как это делать? А то работники придут, чем их кормить?
- Надо пристройку делать. - Ответил я, снимая безрукавку и оставаясь голым по пояс. - Расширяться.
- Что это у тебя? - спросила глазастая Кувшинка. - Кусок металла из спины торчит.
- А я думаю, чего это мне там мешает. - Я улыбнулся, пошевелив плечами. - Выдерни пожалуйста.
- Ты что его совсем не чувствовал? - спросила мама, метнувшись за мазью и наливая настой из баночки на тряпку, чтобы обработать края и саму рану. - Так ведь и заражение можно получить.
- О чем ты говоришь, мам? На мне все заживает, как на Лютом, а осколок... ну попал в спину, да все некогда было попросить его вытащить, я только доспех снял, а он там как-то оказался. Наверное, под пластину залетел, когда я на живот упал. Ладно, не суть важно в общем, вытаскивай, да я уже к работе приступлю.
Конечно, осколок мне мешал, но я не обращал на него внимания, потому что пока конвоировали пленных людей, пока их размещали, бегали, сортировали, да еще и совету докладывали, я о нем натурально забыл. Подозреваю, что он бы и сам вывалился из тела со временем, но раз родные просят, почему бы не уступить. Главное, что все мои живы, а Лапоть... жаль парнишку, но в сражении никто от смерти не застрахован. Тем более, что он наверняка прихватил кого-нибудь и людей. В живых-то осталась едва ли четверть. То есть из почти четырехсот человек максимум восемьдесят вместе с пилотами техниками и работягами. Десантники погибли почти все.
