Выезд на лошадях в январский день бодрит. В районе Города достаточно прохладно, чтобы отправляться на конную прогулку в зимней одежде. На Маше был парадный 4-го лейб-гвардии Мариупольского гусарского полка ментик, надетый поверх доломана, и всё остальное, что полагалось случаю. Правда погон у императрицы не было. Впрочем, какая-такая императрица? Княгиня Острова собственной персоной!
Я одет был проще, в свою обычную черкеску Дикой дивизии. Ну, чай я не барышня, чего мне за красотой и элегантностью гоняться?
Лошадки у нас, разумеется, были нашими прежними, привычными. Нашими Европой и Марсом. И ферма с выездом стали уже привычными. Не так часто, конечно, удавалось сюда вырваться, но если удавалось, то мы уж тут отрывались по полной. И прогулка, и шашлыки, и к шашлыкам, как говорится.
Маша, нужно отдать ей должное, не стала меня пытать вчера вечером. Видела, что я никакой с дороги, и, дождавшись боя курантов Башни Единства, дала мне возможность «пригубить» три стопки водки (под закуску, разумеется) и незамедлительно меня потащила в постель.
Спать-спать-спать, если вы подумали о чём-то другом.
А утром, отбыв номер на Большом императорском выходе, незамедлительно потащила меня сюда, логично предположив, что, будь у меня срочная необходимость созвать какое-нибудь мегасовещание или заслушать чей-то супердоклад, то я бы этим и занимался. А значит, дела терпят и можно заняться долгосрочными вопросами. На свежем воздухе, под шашлык и рюмку чая.
– Ну, как там, в Берлине?
– Нет однозначного ответа. Гибель Вильгельма Второго весьма осложнила нашу жизнь. А тут ещё и этот капитан Савёлов… Как же он невовремя!
– А бывает убийство монарха вовремя?
Пожимаю плечами.
– Бывает. Кузен Джорджи очень вовремя пораскинул мозгами на углу Стрэнда и Савой-стрит.
Императрица/княгиня лишь покачала головой.
– Ага. И мы получили молодого импульсивного английского короля, от которого неизвестно чего ждать. Не проще ли было иметь дело с его степенным и умудрённым опытом отцом? Теперь та же проблема у нас возникла и в Берлине. Ладно, Бог с ним. Так что там в Германии? Ты писал оттуда довольно скупо.
Поглаживаю фыркающего коня по шее. Ему тоже не нравится ситуация в Берлине, судя по всему.
– Ну, что тебе сказать. Думаю, что проанглийская партия при дворе нового кайзера имеет все шансы укрепить свои позиции. Самому Вилли Второму приходилось лавировать между сторонниками морской и сухопутной экспансии, что уж в этом контексте говорить о Вилли-Три. Мы, конечно же, будем работать, но после убийства германского монарха действующим офицером русской армии это будет не так просто осуществить. В рейхстаге меня приняли довольно холодно, на улицах Берлина бушевали демонстрации, пресса просто взбесилась оттого, что меня допустили нести гроб с кайзером. За всем этим чувствуется одна умелая рука, которая старается максимально использовать сложившуюся ситуацию и вбить здоровенный клин между Германией и Россией.
Кивок.
– Да, я читала донесения и немецкую прессу. И не только немецкую. Пока настроение явно антирусское. Даже погромы прокатились по Германии. И судя по докладам, немецкие предприниматели внутри Единства тоже весьма насторожились и ждут ответных погромов или каких-то преследований со стороны нашего правительства. Как ты понимаешь, на бизнесе это отражается не самым лучшим образом, а если проблема затянется, то и многие наши инвестиционные проекты с германцами окажутся под угрозой.
– Конечно, я это всё понимаю. Но это сущие мелочи по сравнению с тем, что мы теперь оказались в ситуации неопределённости относительно конфигурации союзов и военных блоков, которые сформируются ко времени начала Глобальной войны. Как я уже давеча говорил, если Германия будет двигаться в сторону союза с англосаксами, то против нас на их стороне может оказаться не только сама Германия, но и Швеция, Норвегия, Дания, Голландия, а также, с определённой долей вероятности, и сама Франция. А в этом случае потенциальный противник получит свободный доступ в Средиземное море и под угрозой окажутся и Италия, и Балканы. Ну, и Ромея, разумеется. Значит, нам придётся держать в Средиземке мощный флот и базы, оттягивая эти силы и ресурсы с других мест земного шарика, что даст возможность поднять голову Японии, не говоря уж о свободе манёвра в Азиатско-Тихоокеанском регионе со стороны Америки. Я уж не говорю о перспективе возможной наземной войны с Германией в Европе. Войны, в которой за спиной Германии будут стоять США и Великобритания, со всей их экономической и военной мощью. А это уже совсем другая Глобальная война, и такой сценарий этой войны я получить не хотел бы даже в кошмарах.
Некоторое время мы ехали молча.
– И что ты намереваешься делать в этой ситуации?
Пожимаю плечами.
– Пока понятия не имею. Нет, в режиме пожарной команды я могу, метаясь по всей Европе и миру, как-то разрулить ситуацию, но это никак не разрешит наметившуюся тенденцию. Нехорошую для нас тенденцию. Наметился глобальный сдвиг, и отнюдь не в нашу пользу. Боюсь, что нам нужно готовиться к войне. Войне, намного более страшной, чем та, на которую я рассчитывал. Воистину, хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.
Маша поморщилась.
– Не поминай имя Господа всуе. Верю, что всё образуется.
– Да. Хотелось бы.
Она кладет ладонь мне на руку:
– Я верю в тебя. Ты справишься.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. БОЛЬШОЙ ВЛАДИВОСТОК. 24 января 1922 года
– Бр-р-р! Холодно ж сегодня, Фёдор Ильич! В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит!
Генерал фон Шварц лишь буркнул что-то в ответ и поплотнее запахнул теплый башлык.
Алексей Владимирович Голенкин усмехнулся, прикрывая лицо меховой рукавицей.
– Впрочем, мы ж хорошие хозяева и своих собак не выгоняли на улицу. Да и вообще, всего-то 27 градусов мороза, чего нам жаловаться?
Хмыканье.
– И не говорите, Алексей Владимирович, и не говорите. Особенно если бы не этот пронзительный ледяной ветер с моря, то и жаловаться бы грех.
– Не скажите, Фёдор Ильич. Когда год назад мы с вами прогуливались на Сахалине, погода была ещё хуже.
– Э, нет, уважаемый Алексей Владимирович, тогда было теплее за счёт снежного бурана. Но, в целом, да, тоже была замечательная погода.
Они шли от вездехода к дверям Штаба обороны Большого Владивостока, пытаясь перекричать влажный морской ветер. Адъютанты молча тащились следом, стараясь не выпустить из рук толстые портфели с документами.
Наконец все оказались внутри. Фон Шварц принялся отряхиваться от обильно налипшего снега. Да, бурана сегодня не было, но «легкий снежок» тоже никто не отменял. Эх-эх, Дальний Восток, дикий край. Или дикий рай? И тут не поймешь, где рай хуже – в районе Владивостока или в районе Хабаровска? Или в районе Якутска?
– А вот недостаток у вас в архитектуре. Слишком далеко от подъезда машин до дверей. Летом оно, может, и красиво, но зимой вот – увольте, воля ваша.
Голенкин лишь усмехнулся.
– В следующий раз сделаем тут тёплый тамбур с воротами для автомобилей. Может баньку, как тогда, в Александровске?
– Баньку? А банька не повредит с дороги, тут вы правы, Алексей Владимирович. Но сначала давайте о делах. А про баньку распорядитесь.
Улыбка.
– Обижаете, Фёдор Ильич. Всё готово. Может, позже дела? Чего парной остывать-то?
Смех.
– Вот же вы искуситель! Ну, извольте. Давайте сначала в баню…
…Почти час спустя они сидели за кружками с добрым квасом и всем тем, что после парной полагается.
– Что слышно на Большой земле?
Фон Шварц усмехнулся.
– Тут скорее у вас нужно спрашивать, ведь это во Владике идут переговоры с японцами.
Кивок.
– Да, но ведь и переговоры с теми же австралийцами идут в Сан-Франциско.
Гость покачал головой.
– А что там может быть интересного? Ну, уступит Австралия пару островов, по сути – это всё мелочи. А вот мирный договор с Японией – это серьезно. Ваши прогнозы?
