Когда господин начальник, в полном соответствии с догадкой Ари, вошел в ворота рынка Левого предместья, Ари выждал немного и прибавил ходу. Брать начальника следует прямо на рынке – на обратной дороге случая может и не представиться. И брать его не раньше, чем он сделает все закупки: Ари ведь не знает, что именно господин начальник собрался приобрести. Да и торговцы – не подчиненные. Эти смотрят не на знаки различия покупателя, а в лицо, и пуще того – на руки. Ари не сомневался, что сумеет заморочить головы тюремной страже, которая видится со своим начальником постоянно… но едва ли он сумеет провести рыночного торговца, если он видел господина начальника хотя бы мельком. А ведь господин начальник наверняка делает закупки у одних и тех же торговцев… нет, эти ни на мгновение не обманутся мнимым сходством обличья.
Как именно он осуществит поимку, Ари еще не знал, но был уверен, что сумеет измыслить нужный способ в нужный момент. Конечно, на самый крайний случай у него были заготовлены всякие хитромудрые причиндалы… но применить их – все равно что крикнуть во весь голос: «А вот он я! А я Ночная Тень!» Нет, до поры до времени прибегать к секретным клановым изобретениям не стоит. Лучше приглядеться, чем может порадовать по части сподручных средств будущее место действия… а человека умелого оно всегда чем-нибудь да порадует. Если воин из числа Ночных Теней не сумеет найти ничего подходящего на рынке, ему пора переходить на службу в городскую стражу или парадный дворцовый караул: на большее он все равно не способен.
Ари служить в городской страже не собирался. Покуда господин начальник совершал покупки, Ари углядел великое множество подходящих предметов. Особенно ему понравилась лавочка торговца веерами – славненькая небольшая будочка, которую так легко перетащить в любой конец рынка. Просто замечательная лавочка… а на нужном от нее отдалении лениво помахивает хвостом такая чудесная коняга, впряженная ну просто в изумительную тележку с апельсинами. Ее трижды восхитительный владелец распродает свой товар прямо с тележки… за что большое ему спасибо.
Для Ари не составило труда незаметно для окружающих привязать веревку к лавчонке, протянуть ее мимо нескольких лотков и закрепить второй конец веревки вокруг задней оси телеги. Дальше оставалось только ждать, покуда господин начальник сторгуется, договорится о доставке и оплатит покупку. Затаив дыхание, Ари следил за руками господина начальника: вот он вынимает кошелек, неторопливо развязывает его, высыпает несколько монет на ладонь, пересчитывает их, снова пересчитывает, отдает четыре монеты торговцу, получает сдачу кучкой медяков, снова пересчитывает деньги, беззвучно шевеля губами, ссыпает мелочь в кошелек, завязывает его, прячет… вот теперь пора!
Ари подобрался поближе к лошади, вытащил из рукава колючку и быстрым движением вогнал ее коняге возле хвоста. Лошадь взбрыкнула и понеслась во весь опор. Лавочка стронулась с места следом за телегой, и апельсины полетели навстречу веерам. Владелец лавочки, внезапно обнаружившей недюжинную прыть, орал как резаный и хватался изнутри то за дверь, то за подоконник, словно надеясь таким образом остановить ее. Какое там! Лавочку даже лотки не остановили – она сшибала их, разворачивала, зацепляла и волокла за собой: могучая откормленная лошадь резво неслась вперед, таща за собой и телегу, и лавку, и лотки, покуда тележная ось не отлетела под непосильной тяжестью. Лавочка с грохотом улеглась набок, и хозяин апельсинов скатился с телеги прямо в ее распахнутую дверь.
– Твоя лошадь! – надсаживался торговец веерами. – Твоя проклятая лошадь украла мою лавку!
– Это твоя проклятая лавка украла мою лошадь! – вопил продавец апельсинов.
Возможно, лавка и не была повинна в конокрадстве, но лошадь уже исчезла из виду. Ее дальнейший путь можно было проследить разве что по воплям и грохоту в той части рынка, куда она направила свой бег. Кое-кто устремился вдогонку, более здравомыслящие предпочли удрать в противоположную сторону… но господина начальника тюремной охраны не было ни среди тех, ни среди других. Едва только началась суматоха, едва даже сам господин начальник изволил обернуться на крики, как Ари подскочил к нему и отжал сонную артеию.
Господин начальник обмяк. Ари сноровисто затащил его в пустой фургончик с сеном, куда никто до окончания торгового дня заглядывать не станет, раздел пленника до нитки, заткнул ему рот его собственными подштанниками, порвав их на тряпочки, и связал крепко-накрепко. Господин начальник пришел было в себя и свирепо вытаращился на Ари, но его яростный взгляд поверх подштанников желаемого впечатления не произвел: Ари попросту оглушил свою жертву несильным, но точно рассчитанным ударом. После чего он натянул на себя облачение пленника и быстро наложил грим на лицо, поглядывая то в маленькое зеркальце, то на прикорнувшего в углу лавки начальника. К тому моменту, когда до слуха Ари донеслись взаимные обвинения невинно пострадавших, он вышел из лавки и удалился неторопливой размеренной поступью господина начальника тюремного караула – человека с настолько устоявшимися привычками, что он им даже по такому случаю не изменит, даже на самую малость не ускорит шага. Спешить некуда: в ближайшие несколько часов господина начальника навряд ли найдут, а если он и сумеет освободиться сам… не побежит же он голышом во дворец! Покуда он найдет, во что одеться… короче говоря, времени у Ари полным-полно.
Однако Ари недооценил своего противника. Господин начальник тюремного караула был человеком прямо-таки титанического чувства долга.
Не успел Ари проделать и полпути до дворца, как слух его был смущен некими странными звуками. Ари обернулся – и остолбенел.
По одной из главных улиц столицы, бешено сверкая пятками, мчался во всю прыть совершенно голый начальник тюремного караула. За самой выпуклой частью его тела, словно за путеводной звездой, стараясь не потерять ее из виду, неслись воины городской стражи. Странные звуки, привлекшие внимание Ари, производили случайные прохожие, которым посчастливилось узреть эту необычную процессию.
– Ишь ты, как заголился! – восторженно произнес уличный мальчишка и пронзительно свистнул в знак восхищения.
Изловить господина начальника удалось не сразу: голышом бежать все-таки легче, нежели в полном вооружении, притом же бесштанного начальника подстегивала дикая, ни с чем не сравнимая ярость. Именно эта ярость и помешала ему внятно объяснить, кто он такой и что произошло, когда его наконец схватили. Он отбивался, рычал, вращал глазами и пускал пузыри – а стражники тем временем связали его и сунули в мешок, спешно позаимствованный у проходящего мимо разносчика. Когда дерзостные телеса сокрылись под грубой тканью, так что снаружи торчала только голова, господин начальник с трудом обрел дар речи.
– Вы еще за это ответите! – орал он. – Я – начальник тюремного караула! Вы помешали мне исполнить свой долг! Вы еще за это ответите!
– Ответим, ответим, а как же, – с ухмылкой процедил начальник патруля. – Несите эту обезьяну голозадую в караулку.
И он выразительно подмигнул остальным стражникам. Ари с облегчением перевел дух. Поначалу он было подумал, что патрульный стражник не поверил своему пленнику… но нет, он именно что поверил! Городская стража всегда тихо ненавидела тюремную. То не было извечным соперничеством разных родов войск или гарнизонов. Просто воинский устав прямо предписывает воинам ненависть к палачеству – а тюремная стража хоть и не занимается мучительством сама, но с палачами соприкасается непосредственно. Тюремная стража суть отбросы славного воинского сословия… и если уж господин начальник тюремной стражи имел глупость поименовать себя по занимаемой должности, можно смело биться об заклад, что в ближайшие денька три городская стража его не отпустит. Бить или мучить его никто не будет, его просто посадят под замок за появление на улицах столицы в непристойном виде. И ведь никакой массаона не взгреет их за эту проделку! Наоборот, он выслушает их оправдания с самым что ни на есть серьезным видом: ведь и верно, разве можно было предположить, что такой почтенный человек, как вы, господин начальник тюремного караула, без уставных одежд… и… э-э… даже без того, что носят под уставной одеждой… это если у многострадального господина начальника достанет ума пожаловаться. В любом случае этот разговор состоится дня через два-три, не раньше. Так что Ари и вовсе некуда спешить. За это время он успеет выполнить все, что задумал, и убраться далеко от столицы.
Более никаких непредвиденных помех на пути Ари не возникло. Он беспрепятственно вошел во дворец, неопознанным спустился в подземелье и уверенным шагом вошел в караулку.
Удача по-прежнему благоволила к нему: дежурный стражник тут же согнулся в торопливом поклоне – а когда распрямил спину и поднял голову, Ари уже углядел нужный ему ключ, снял его с места и покинул караулку тяжелой начальственной поступью. В поисках камеры, где обретался мастер Хэйтан, Ари прохаживался неторопливо и размеренно: не подобает господину начальнику пробираться украдкой по собственному подземелью. За время слежки за своим незадачливым пленником Ари отлично усвоил все характерные особенности его походки – и тюремная стража, едва заслышав отзвук его шагов, мигом сворачивала в первый попавшийся переход, дабы не угодить невзначай под недреманное око своего командира.
