Призрачная фигура начала вдруг меняться. Она уменьшилась до обычного человеческого роста, сквозь пелену тумана внезапно проступила одежда. Черты лица различить было невозможно, однако Аргнист внезапно напрягся и весь побелел.
– Хедин Заступник! – прошептал он, торопливо очерчивая правой рукой охранный знак, намертво вбитый в память еще храмовниками. Вид у хуторянина
был такой, словно он внезапно увидел перед собой выходца с того света.
Воин на левом берегу поднял руку, словно прощаясь, и медленно зашагал прочь, спускаясь с отвратительной груды осклизлых от крови и выпущенных потрохов тел.
– Эй, постой, друг! – опомнившись, заорал Аргнист. – Вернись, куда же ты!...
Он явно знал меня, этот немолодой уже воин, с горсткой соратников отстоявший свой заветный рубеж. Он знал меня – но откуда? Быть может, стоило поговорить с ним?... Я так и намеревался сделать, когда в сознание словно впились тысячи и тысячи раскаленных игл.
Это был запрет. Кто-то очень могучий решительно не желал, чтобы я заговорил со старым воином. Кто-то, силами по меньшей мере равный мне, – если не превосходящий. Я ощутил закипающую жестокую радость – у меня теперь есть Враг! Настоящий Враг, умный, хитрый и коварный, – а что еще надо вечному воителю вроде меня?
Я не принял боя, отступил, хотя логичнее всего было бы добраться до узнавшего меня старого рубаки. Но... тут со мной случилось неожиданное. Я жадно рвался ко скрытым глубинам собственной памяти и в то же время страшился этого. Эти видения, эти благостные картинки – они были такими... такими человеческими, что ли, и внезапно представилось: вдруг все, что я думаю о себе, развеется, как сон, как морок, и я окажусь просто куклой какого-то колдуна с данными на краткое время взаймы силами... Признаюсь, от одной такой мысли пробрала дрожь. Нет! Пусть все идет как идет. Я вторично спас того человека... а теперь пора заняться собственными делами. На Юг, на юг, ко храмам местных богов! Давно пора уже представиться им по всей форме.
На север я шел недолго. Более меня в этих лесах ничто не задерживало. Орда должна была приутихнуть.
(Это был не бой, а избиение. Я не стремился к справедливой схватке, но уничтожал их, подобно тому, как люди истребляют вредных насекомых.)
Наконец все следы лившейся потоком на юг Орды исчезли Я вновь оказался в чистом, неизгаженном лесу; это было подходящее место, чтобы на время расстаться с этим моим телесным обликом.
Невидимым, развоплощенным, я взмыл под облака. Потом, если будет нужно, я предприму глубокую пешую разведку, но сейчас моей целью был огромный торговый город на самом краю Великого океана. Город стоял на островах речной дельты, через бесчисленные протоки были переброшены столь же бесчисленные мостки.
Но сам город с высоты я мог видеть лишь краткий миг. Я вновь обрел свое тело. Впрочем, так ли уж свое? Когда я смотрелся в родник и видел собственное отражение, мне казалось, что я обрел наконец прежний лик. Но старый воин в игрушечной крепостце узнал меня – значит, в тот миг, когда я думал о нем, тело приняло какой-то иной, знакомый ему облик. Истинного моего обличья он видеть не мог: в этом мире я никогда не бывал. Это я помнил точно – единственное из всего.
Я стоял в тихом узком проеме между линиями домов. Память внезапно ожила, подсказав – вкупе со многими другими необходимыми вещами, – что подобный проем именуется "улицей". Оправив свою неказистую одежду, я пошел прочь, глубинным чутьем ощущая близость одного из Истинных Храмов и направляясь к нему.
Аргниста всего трясло, воины его выглядели не лучше. Страшный призрак-истребитель скрылся, оставив после себя лишь необозримые курганы трупов. Черная кровь чудовищ щедро текла в Гардраг, смешиваясь с его чистыми струями. "Кто-то останется без воды", – мрачно подумал сотник.
Однако если ты командир, то какие бы призраки ни показывались перед вверенной тебе крепостью, нужно командовать. Ты отвечаешь за жизни своих воинов, а значит, сделай вид, будто все так и должно быть.
– Ну, что замерли? – стряхивая с себя оцепенение и стараясь, чтобы в голосе не прорезалась предательская дрожь, гаркнул Аргнист. – Все, дело здесь на сегодня кончилось. Теперь нам туши эти таскать не перетаскать. Давайте, давайте пошевеливайтесь! Убитых – к алтарю сносите. Фрабар! Займись ранеными!
Раненых не оказалось. Потери отряд Аргниста понес просто смехотворные для такого боя – всего двое. Один новобранец, пораженный ударом в спину, и один немолодой уже мужик из обозников. Этот умер просто от страха – сердце не выдержало.
Сотник велел Фрабару построить отряд.
– Да, Иеронимуса, пожалуй, тоже выпустить можно. Надо ж кому-то погребальную отслужить!
Всю дорогу от городских ворот Двалин выбирал гостиницу, руководствуясь одному ему известными признаками – его не интересовал ни внешний вид дома, ни выражение лица хозяина. В конце концов Эльтаре это надоело, и волшебница заявила, что если они немедленно не остановятся в первом же попавшемся заведении, она напряжет все остатки своих колдовских сил и превратит непомерно капризного гнома в булыжник. Это подействовало, и Двалин, пытаясь сохранить лицо, сквозь зубы пробурчал, что, дескать, во-он та, впереди, как раз ничего.
Хеорт ухмыльнулся, оглядывая полутемный холл и ведущую наверх широкую лестницу. Сказать, чтобы здесь было особенно уютно или чисто, никак нельзя. Самая средняя изо всех средних гостиниц.
Гном с Хеортом устроились в одной комнате, Эль-тара – в другой, надменно потребовав себе лучшую. Брошенная волшебницей на стойку монета сверкнула
золотом, и хозяин ринулся на вожделенный желтый кругляш, точно коршун на добычу.
– За себя платите сами, – надменно бросила Эльтара, направляясь к лестнице. Гном вздохнул – чем дальше от Холма Демонов, тем ощутимее проявлялись прежние привычки повелительницы.
– Ну, отправимся нашу рыбку караулить? – осведомился гном у парня, когда они рассовали по местам свои нехитрые пожитки, – львиная доля их груза, как уже говорилось, принадлежала Эльтаре.
– Да, Хисс едва ли потащится напрямик через ворота. Стража, она ведь Змеиный народ не жалует. Два причала в гавани им отведено, под обиталища четыре барака – вот и будьте довольны. А ежели кто из них через ворота полезет...
– А ты не боишься, что он силой Печати может всю эту стражу...
– Думал я об этом, – признался юноша. – Хисс, конечно, хитер, этого не отнимешь, но если он начнет чародейничать прямо в Галене... Ты забыл о храмах? Да и у короля при дворе волшебники не из последних состоят... Нет, не решится Хисс на такое. Проскользнет в город по реке. Иного пути ему нет.
– А через стену? – Гордый гном никогда не стремился казаться умнее других в тех областях, где эти самые "другие" понимали много больше его самого.
– Через стену, конечно, может, – кивнул Хеорт. – Но Прекраснейшая, я уверен...
– Да что ты заладил: "Прекраснейшая, Прекраснейшая"! – с досадой передразнил юношу гном. – Уж без нее-то ты можешь говорить нормально?... Я вот тебе так скажу: придется нам с тобой устраивать засаду. Представь: вплывает Хисс через Речные Ворота – и что он делает дальше?
– Да ясно что. – Хеорт пожал плечами. – Будет плыть до самого порта. По рукавам петлять, чтобы с берега не заметили. А там на любой корабль своего народа поднимется – и все, пиши пропало!
– Значит, к причалам пойдем, – подытожил Двалин. – А там как, присесть-то есть где или прямо на камнях придется?
– Боюсь, не только "на камнях", но даже "под камнями", – вздохнул Хеорт. -Торчать перед посудинами этих змеюк – благодарю покорно! Придется заклятиями яму на пирсе вырыть и там засесть
– А как же мы твоего Хисса-то за шкирку возьмем? – удивился гном. – Что мы из-под тех камней увидим?
– Вот тут-то нам без Эльтары не обойтись, – вздохнул юный сын Снежного Мага. – Без Дозорного Заклинания – никак. Конечно, пара их змеиных девок, да еще заголенных, – и Хисс к тебе сам примчится, только пыль столбом стоять будет. Но чего нет, того нет...
– Почему же это "нет"9 – внезапно послышался голос волшебницы. Эльтара стояла на пороге их комнаты, небрежно опершись о притолоку. Двалин аж подскочил – он самолично запер дверь на засов... – Почему же "нет"? – повторила волшебница. – Все у нас есть. Точнее, будет. Вот он, – изящный тонкий пальчик указал на растерявшегося Двалина, – вот он-то у нас и будет заголенной змеиной девкой... Уж я постараюсь!
– Что-о?!! – заорал гном, приходя в себя. – Я – девкой змеиной?! Чтобы меня этот ваш Хисс, значит, того-этого...
– Не беспокойся, – уголки тонких губ волшебницы чуть дрогнули от сдерживаемого смеха. – Никакого "того-этого" Хисс проделать уже не сумеет. Потому что мы возьмем его за жабры прежде, чем он успеет даже позвать свою змеиную маму! – Лицо Эльтары приняло свирепое выражение.
– Ни за что. Хоть режь меня на этом самом месте. – Двалин скрестил руки на груди и отвернулся. – А почему бы, кстати, Хеорту змеей чуток не побыть? Не из-за тебя ли, парень, вся эта каша заварилась?!
