За первым кораблем последовал второй, за ним – третий; тонко вереща от ужаса, змеелюди плыли кто куда.
По телу Хисса прошла внезапная дрожь. Зеленая лапа дрогнула, поверженный пополз к краю пирса
– Ну нет! Сперва Печать! – в глазах волшебницы полыхал темный огонь.
Ее удар был страшен. Он дробил кости и рвал плоть, выжимая жизнь из этой кучи мяса. Хисса вдавило в доски, вновь брызнула его зеленоватая кровь; он замер, весь странно-плоский, словно раздавленная колесом телеги ящерица.
Эльтара наклонилась к останкам. А когда выпрямилась, на ее ладони тусклым золотом мерцал тонкий ободок Печати.
– Уф!... – вырвалось у принцессы Дело было сделано. Она подняла глаза – ее Каор куда-то исчезла. Тело Хеорта – тоже.
Короткие мгновения вместили в себя слишком много событий. Эльтара поспешила прочь с пирса; девочка Каор, чьего имени волшебница так и не успела узнать, мирно посапывала там, где ее и оставила принцесса – в укромном закутке, скрытом от посторонних глаз еще и отводящим взоры заклятием.
А в небе над головой волшебницы описывал круги коричневокрылый сокол.
Над истерзанным Галеном медленно сгустилась ночь. В подвале, где укрывались Двалин и Ярина, стало совсем темно.
– Ну все, пошли. – Гном поднялся, разминая ноги. – Не могу я больше в этой крысиной дыре сидеть. Засов-то и вправду откроешь, красавица?
– Так иначе зачем и идти? Лучше уж самим храмовникам сдаться, – откликнулась Ярина.
Между домами царила тьма. Правда, беглецам она не мешала – Ярина сотворила несложное Заклятье Ночного Зрения, и теперь они видели окружающее, правда, все представлялось серым и бесцветным.
– Давай сперва ко мне, – предложил гном. – Проверю, может, мои спутники на месте. Тогда нам всем вместе куда легче будет.
По улицам топали лишь патрули королевской гвардии и храмовых воинов Не было видно даже ни одного подвыпившего гуляки – Гален затаился, приходя в себя после безумного и страшного дня.
Гостиница, в которой остановились Эльтара, Хеорт и Двалин, стояла тихая и темная. Не горел даже всегдашний огонек над дверьми. Окна комнат залила чернота.
И парадная дверь, и дверь черного хода оказались заперты, но гномы недаром слывут лучшими взломщиками. Двалину потребовалось лишь несколько секунд, чтобы открыть тяжелый и сложный замок. Гном и Ярина прокрались через кухню, поднялись на второй этаж...
– Ушли, – шепотом сообщил спутнице Двалин, вернувшись. – Что ж, будем выбираться сами...
Гном не стал ломать голову, куда делись Эльтара с Хеортом, а также весь багаж молодой волшебницы. В свое время, если повезет, он все выяснит, а пока что надо уносить ноги из Галена!
С патрулем они столкнулись всего раз. Два отряда храмовников зажали их в каменном ущелье переулка, и не было ни одной крысиной щели, куда можно было нырнуть; Ярина не успевала сплести Заклятье Невидимости, и оставалось только одно – драться.
Правда, патрульные не ждали нападения. Земля внезапно встала на дыбы у них под ногами, а топор Двалина довершил дело. Гном и девушка прорвались сквозь строй врагов и растворились во тьме.
Они добрались до ворот раньше, чем туда докатилась поднятая уцелевшими храмовниками тревога. По ночному времени железные створки запирал железный же брус толщиной в два человеческих тела, однако Ярине хватило мгновения, чтобы заставить неподъемную болванку отдернуться в сторону, словно испуганный зверь. Створки бесшумно повернулись на хорошо смазанных петлях – слух его величества всегда оскорблял скрежет ржавого железа, и потому петли содержались в образцовом порядке. Две тени выскользнули из ворот и не заметили, как за ними следом скользнула еще одна...
Я не помню, как и в каком облике покинул Гален. После встречи в храме все внутри терзала огневеющая боль, мало-помалу затихавшая, и я знал, что вскоре она вовсе исчезнет, как знал и причину, ее породившую. Последний привет от моего Врага. Врага, равного которому я не встречал еще ни в одном мире. Врага, с которым – придет день! – встречусь на смертном поле, и этот поединок заставит трепетать самые глубинные основы Упорядоченного!
Но для этого мне надо исполнить его просьбу. Покончить с Ордой. Почему-то мой Враг не захотел сделать этого сам. Он ссылался на Закон Равновесия... Быть может, не знаю. Да и не хочу знать. Радость Губителя в сражениях, его отрада на поле брани – значит, чтобы приблизить долгожданное, займемся пока Ордой. Тем более что Враг прав, и это действительно не займет у меня много времени.
Я пришел в себя на тихой лесной дороге. За спиной солнце плавно устраивалось на вечерний отдых в сизых облачных перинах. Где-то рядом перекликались птицы. И где-то рядом была Орда. Правда, в ней я не нуждался – я не собирался гоняться за всеми этими тварями по просторам Северного Хьёрварда. Одно гнездилище Орды – то самое, под Холмом Демонов, – я разорил. Оставалось найти и уничтожить остальные. Я не сомневался, что справлюсь с этим самое большее за два солнечных дня этой реальности.
Дорога уходила на север. Я решил немного пройтись, пока не нащупаю ближайшее подземное гнездовье.
– Мама, мама, ну что же ты плачешь? А где... где мой братик? Он же с тобою был? Где он? Ушел? Куда? А когда вернется? А мы пойдем с тобой на реку? Нет? А на море? Мне так хочется...
Маленькая Ками весело прыгала вокруг Эльтары. Волшебница всхлипнула в последний раз и кое-как вытерла слезы ладонями. Заклятия, что привело бы ее лицо в порядок, она не могла сейчас вспомнить.
Хеорт погиб... Кто же мог знать, что это настолько сильно скажется на ней, холодной эльфранской деве, никогда доселе не питавшей особо теплых чувств к человеческому роду? Далеко в прошлом осталась та надменная гордячка, что царственно вплыла в горницу Аргниста. Больше ее не было.
Тонкая, с полупрозрачной мраморной кожей рука Эльтары легла на затылок девочке. Ками-Каор... Вечная Спутница... Говорят, один лишь Камень Эльфра-на, Камень Тоэй, способен дать Спутнику свободу. Но тогда Ками все равно останется в Эльфране – ни смертные, ни гномы, что прихотью судьбы оказываются там, никогда не возвращаются в свои родные места. Так гласит Вторая Заповедь, непосредственно вытекающая из Первой, Смертной...
Больше Эльтаре было нечего делать в Галене. Она догадывалась, что какая-то страшная надмировая сила пришла ей на помощь в решающие мгновения схватки с Хиссом – иначе змеиный царь вполне мог ускользнуть. Но все кончилось благополучно; Тоэй даст ответ, кто помог Эльтаре, и она отблагодарит совершившего это. А Ками... что ж, Эльфран, право же, далеко не самое худшее место на свете.
Аргнист тяжело дышал, отдыхая после бешеной скачки. Старому сотнику вновь удалось вывести свой отряд из-под удара. Полчища брюхоедов, стеноломов и прочей твари остались позади. Можно было чуть-чуть передохнуть – остудить коней, потом их выпоить, задать корма... Если падут кони (за своего Локрана Аргнист не боялся, но у остальных самые обычные клячи), живым не уйдет никто. Орда висит на плечах, и счастье еще, что среди ее чудовищ нет настоящих бегунов.
После того как неведомый призрачный воин смел и втоптал во прах всю наступавшую на Гэсар Орду, Аргнист не переставал ломать голову над этой тайной. Неведомый воин – откуда он взялся? Почему его лицо, когда он вновь принял человеческое обличье, показалось знакомым?
Третий день малая дружина Аргниста уходила на юг. Держаться в Гэсаре больше не было смысла – Орда прорвала Рыцарский Рубеж много восточнее пограничной крепости, после чего целые армады чудовищ устремились сразу и на полудень, и на восход, и на закат, легко сметая остатки защитников юга. Ловким обходным маневром Орда отрезала Аргнисту путь отхода в Ар-ан-Ашпаранг; ничего не оставалось, как отступать к побережью
Вместе с отрядом ехал и достопочтенный Иеронимус – ехал мрачный как туча. Аргнист сам не знал, зачем тащит с собой этого толстого монаха, который на каждом привале осыпал сотника черной подсердечной бранью, крича, что через таких в Орден и прокралась измена, что из-за таких боги и отвратили от Галена лики свои, что из-за таких весь народ, сколько ни есть, станет ордынской сытью... Аргнист не препятствовал. Он мог убить монаха в любой момент голыми руками, но почему-то лишь усмехался, слушая заковыристую брань, что еще больше распаляло почтенного отца-эконома...
Вместе с отрядом на юг шли бежане. Уходили все, от мала до велика, таща за собой скотину. Кто мог, вез и домашнюю птицу. Орде не оставляли даже шелудивых псов. Позади, за спинами растянувшейся на лиги и лиги скорбной колонны, охраняя ее хвост, ехали воины Аргниста. Его малый гэсарский отряд разросся-к нему прибилось до пятидесяти воинов из разгромленных восточных фортов. Теперь под началом старого сотника и впрямь состояли десять десятков конников. Однако с такими вояками нельзя было даже и помыслить о том, чтобы нанести ответный удар по Орде. Драться с ней южане не умели. А пока выучатся – сколько еще народу в землю ляжет?... Эх вы, хуторские! Да собери он, Аргнист, ополчение хотя бы десяти-пятнадцати хуторов в пределах дня пути от его собственного – и можно было бы уже пощупать ордынское подбрюшье!
