Правда, призрачные клинки оказались даже действеннее золотого. Там, где алую плоть рассекли зеленоватые лезвия, появлялись широкие черные раны, обрубки начинали дымиться. И если разрубленные мечом Одина кости чудовища оставались на месте, дергались, клацали и даже как-то пытались соединиться вновь, то
клинки воинов Эльтары оставляли за собой мертвые просеки почерневшей, обугленной плоти, откуда уже не высовывались ни клешни, ни лапы, ни пасти.
Черных полос и пятен становилось все больше и больше, однако тут чудовище что-то сообразило. С хряском и мокрым хлюпаньем тварь начала выворачиваться наизнанку, мертвые участки исчезали под напором новой массы мяса и костей, хлынувшей из тоннеля. Бестия с утробным урчанием всасывала в себя пораженные мечами места. Все нужно было начинать сначала.
Старому Хрофту, похоже, это надоело. Он отпрыгнул назад, вбросил меч в ножны, и в тот же миг потолок пещеры содрогнулся от столкнувшихся в яростном противоборстве магических Сил. Перед Хрофтом возникла мерцающая хрустальная пирамида, острием обращенная к чудовищу. Призрачный таран ударил в сплетение костей и сухожилий, ломая, дробя, раздирая...
Пирамида Хрофта стремительно погружалась в глубь монстра. Казалось, красная змея слишком широко раскрыла пасть, пытаясь заглотить нечто явно шире глотки. Мышцы и сухожилия стали лопаться с хрустом и треском, во все стороны брызгала алая кровь, по туловищу побежали трещины.
Призрачные воины Эльтары исчезли – не хватало сил поддерживать открытыми Врата. Однако и без этого казалось, что твари настает конец. Если только изнемогающий Хрофт продержится еще чуть-чуть...
Чудовище как будто бы сообразило, что его ожидает. Мокрый хруст, чавканье, хлюпанье – от алой гусеницы начали отваливаться целые пласты плоти, и каждый такой кусок тотчас же обращался в нового, яростно атакующего хищника.
Тело страшилища стремительно дробилось, бесформенные клубки едва прикрытых тонкой кожей костей и челюстей рванулись к Эльтаре.
– Держись! – проревел Старый Хрофт, отчаянно отмахиваясь от наседавших тварей. Пол под ногами саойи заходил ходуном, с потолка дождем посыпались глыбы. Они вонзались в пол, точно выпущенные из сверхмощных катапульт, дробясь в пыль и разбрызгивая вокруг себя множество острых осколков.
Это помогло, однако, лишь на время. Из коридора перли и перли новые и новые извивы бесконечного тела, тотчас же распадавшиеся на десятки и сотни свирепых монстров. Каменный ливень смял и вбил в пол первые их ряды, но на смену погибшим лезли другие. А за их шеренгами продолжала вспухать чудовищными горбами громадная змея, мутно-алая, безглазая, слепая...
Хрофт не дрогнул ни на миг. Он сражался, словно в приснопамятный день Боргильдовой Битвы; золотистый меч оставлял за собой искрошенные тела, боевые заклятия Отца Дружин жгли, давили, плющили, рвали на части подступавших демонов, однако и сил Древнего Бога не хватало, чтобы отразить этот безумный штурм.
Ловкая, гибкая тварь, избегнув и валящихся глыб, и огненных смерчей, и незримых дробящих тисков, проскользнула под мечом Хрофта и прыгнула прямо на грудь Эльтаре. Принцессу окатила волна кислой вони, липкие костяные лапы вцепились ей в плечи, и волшебница, давясь собственным криком, опрокинулась навзничь. Левый бок рванула острая боль – и Эльтара провалилась в забытье.
Путешествие с Акциумом было, пожалуй, самым удивительным из всех, что выпадали на долю Двалина. Сотворенные из жуков лошади мчались быстрее ветра; и куда бы они ни сворачивали, перед повозкой тотчас же открывалась удобная дорога, хотя вокруг расстилались дикие чащобы. Шарабан Акциума миновал Рыцарский Рубеж и стремительно мчался все дальше и дальше на север, в глубь подвластных Орде полуночных лесов. Они остановились в каком-то совершенно диком месте, однако Двалин, едва выбравшись поразмять ноги, ахнул от удивления, не успев даже как следует вглядеться:
– Холм Демонов!
– Вот мы и на месте... – пробормотал Акциум. Путаясь в полах плаща, маг выбирался из повозки. – И славная наша Эльтара тоже здесь... Что ж, отлично, мой добрый гном. Сейчас мне надо будет закончить одно небольшое дельце...
– Сперва сними заклятье, чародей, – глухо бросил Двалин. Его отчего-то терзали самые дурные предчувствия, вдобавок жестоко мучила ревность. Во время краткого привала Акциум увел Ярину в кусты и... Два-лину осталось только скрежетать зубами, слушая их возню. – Ты поклялся мне своим посохом!
– А, разумеется, разумеется. – Маг небрежно щелкнул пальцами. – Ну как? Что чувствует мой добрый гном?
Двалин внезапно ощутил приятное тепло, распространявшееся по всему телу, словно он выпил бокал старого доброго вина. И его внутреннему взору словно наяву предстали высокие купольные залы Ар-ан-Аш-паранга... сородичи... братья... родовая мастерская... и та, с которой он хотел зачать своего наследника.
Сомнений не было – он мог вернуться домой.
– Благодарю тебя, маг, – гном учтиво поклонился.
– А, пустяки, пустяки, – благодушно отмахнулся Акциум. – Снимать заклятья, вдобавок наложенные любителем, – что может быть проще? А теперь я покину вас на время, мои любезные спутники...
Кряхтя и постоянно поминая свои проклятые годы, чародей начал спускаться в недра Холма Демонов. Двалин остался наверху с Яриной.
Того, что было между мной и Саатой, я не смогу описать скупыми и неверными словами на языке смертных людей. Я взорвался изнутри. Я распадался. Я жил тысячами тысяч жизней, я был богом и демоном, эльфом и гномом, человеком и троллем, а то и всеми сразу. И когда мое семя покинуло меня, я словно наяву увидел всю бесконечность Великой Сферы Миров, в единый миг объял все Упорядоченное, проник в необозримые поля Хаоса и к Бездне Неназываемого...
Когда она поднялась, измученная, – на верхней распухшей от поцелуев губе чуть поблескивали крошечные бисеринки пота, – в глазах ее я увидел счастье.
– Мне неважно, кто ты. Я люблю тебя.
И мы пошли дальше.
– Ах-с-с, отлично-с-с, отлично-с-с! В-с-с-е идет по плану. Эти глупцы даже-с-с не попытали-с-с-сь вос-с-с-препят-с-с-твовать мне перейти Эгер! А теперь уже поздно: мо-с-с-т-то наведен! Так-с-с, с-с-с-перва рас-с-с-ширим тропку, потом начнем с-с-с-ооружать примет. С-с-с-тража! Где их порубежная с-с-с-тража? Вот чего-с-с я не понимаю. Ах-с-с, нет, нет, я ошибс-с-с-я! Вон же они... только с-с-с-крыты, думают, что им уда-с-с-тся с-с-с-прятаться от с-с-с-тарого Хис-с-с-са таким образом... Раз-с-с, два-с-с... ого! Дюжина-с-с! Интерес-с-с-но, что они с-с-с-могут с-с-с-делать против моего воин-с-с-тва!
Хисс взмахнул зеленой лапой. Сплошной поток тварей Орды потек по наведенному через Эгер широкому наплавному мосту. На противоположном – то есть Покинутом – берегу среди помертвевших когтистых рук-ветвей Погибельного Леса хорошо заметна была широкая просека. Авангард рогачей, переправившихся первыми, двинулся к зарослям, взрывая, точно плугами, землю коронами своих рогов. Вот вывернулся один лиловый куст, второй, третий... Верные стражи Эльфрана погибали один за другим, не в силах оказать сопротивления. Сейчас, сейчас, еще немного – и можно будет бросать на приступ все неисчислимое войско.
А оно было и впрямь неисчислимым. На добрый день пути к востоку, северу и к югу все было заполонено отрядами Орды. Никогда еще в одном месте не собиралось столько этих кошмарных тварей. Им было нечего есть, войско должно было или прорваться за Тайные Горы, или погибнуть от бескормицы, либо с позором отступить обратно на полуночь.
Переправа началась. Вскоре просека в Погибельном Лесу стала шириной в четверть мили; взорам тварей открылись подножия Тайных Гор.
А наверху, бессильные что-либо изменить, парили на верных граорах порубежные воины Эльфрана. Правитель категорически запретил им ввязываться в сражение. Они могли только наблюдать.
– К его светлости, немедленно, от сотника Фраба-ра, с донесением!
– Ну куда ты прешь-то, деревенщина! Отдыхают они. Велели не беспокоить, понятно?
– Эй, Мром, не усердствуй так! Впускай гонца.
– Ваша...
– Сколько раз всем повторять – никакая я вам не "светлость"! Отродясь ею не был! Тысячником можешь звать... хотя король мне только сотника присвоил. Понял, парень?
– Понял, ваша... ой, господин тысячник. От Фрабара, сотника, весть: мы нашли Орду. Их там видимо-невидимо...
– Пороли тебя мало, парень, как я погляжу. Не знает разведчик такого слова "видимо-невидимо"! Сотня? Тысяча? Сотня тысяч? Сколько, чтоб тебя хо-ботяра вместо девки попользовал!
– Виноват... господин тысячник. Не счесть было. В один овраг заглянули – как рыбы в садке сидят. Разные-разные. И броненосцы, и брюхоеды, и главопасти, и рогачи, и хоботяры... На глаз, в том овраге сотни три их было, да в соседнем столько же, да еще в соседнем столько... Дальше не пошли – господин сотник велел мне назад срочно гнать.
– Ясно Что ж, за чем пойдешь, то и найдешь. Мром! Труби тревогу. Разворачиваемся в боевой порядок. Я в авангарде пойду.
