Если я не ошибся направлением, сейчас самое время взять немного вниз…
Выныриваю и падаю с небольшой высоты прямо на чью-то голову. Подо мной кто-то охает на вдохе. Прошу прощения, я не хотел… Качусь кубарем, вскакиваю… Гулкие хлопки телепортирующей на крытый стадион спецкоманды, отражаясь от высокого потолка, кажутся громче, чем они есть. Ого… Сколько же вас тут – целый десяток? На одного эксмена? Значит, вы знали, кого идете брать?
Стоп-кадр. Футболистки замерли, еще не успев понять, что происходит.
Ныряю вслепую, успев лишь глотнуть, воздуха. На то, чтобы осмотреться и точно определить направление следующего нырка, мне требуется по меньшей мере секунда; моим тренированным преследователям – куда меньше. А значит, секунды у меня нет.
Снова мучительно долго раздвигаю лиловый кисель.
Вынырнуть с первой попытки не удается. Быть может, на этом месте застыла фигура оторопевшей футболистки с открытым ртом, а может быть, я взял ниже, чем следует, и ушел в пол.
Вверх и в сторону!
Вышел.
Вдохнул. Нырнул.
Игра в прятки-догонялки. Отследить движущегося в Вязком мире человека невозможно – ни визуально, по вихревому следу, который он тащит за собой, ни какими-либо методами локации. Радиоволн, например, этот лиловый кисель вообще не пропускает, а звуковые колебания гаснут в нем очень быстро. За полтора века никто из телепортирующих не встретил в Вязком мире не то что человека – вообще ничего, кроме однородной субстанции. Несмотря на легенды, никто еще не смог предоставить убедительных доказательств хотя бы одной такой встречи – в том числе в максимально благоприятных условиях экспериментов. Либо он очень велик, этот мир, либо у каждого он свой.
За секунду можно прицелиться, хотя бы грубо, и пустить очередь веером. Вряд ли меня хотят убить – это можно было сделать куда проще, – скорее, попытаются обездвижить специальными ампулами. Попадет заодно футболисткам – их беда. Обратимая.
Еще проще и надежнее вынырнуть в метре от меня. Тут не надо ни стрелять, ни бить, достаточно вцепиться в меня любым захватом, имитируя груз, превышающий пороговый, и продержаться полсекунды. Навалившись впятером, эти бабы сомнут даже Тамерлана. Вот и еще одно странное свойство Вязкого мира: еще никому не удавалось уйти в него из чужих объятий или из наручников, если второй браслет сидит на чужом запястье. Никому не удавалось втащить в него другого человека.
Разве что моей маме… Но я был ребенком. Легоньким.
Футболистки – моя единственная надежда. Если они с перепугу начнут телепортировать по залу – у меня появится секунда-другая, чтобы осмотреться.
После пятого нырка до меня доходит, что первоначальный расчет был верен. Хотя какой там расчет – скорее уж интуиция. В толпе женщин может затеряться даже эксмен, если эта толпа поддалась панике.
Крытый стадион сотрясается от канонады – под сводами мечется эхо воздушных хлопков от быстрых и хаотичных телепортаций десятков людей. Броуновское движение и туннельный эффект разом. Без сомнения, где-то вовне этого ополоумевшего муравейника находится наблюдатель, хотя бы та холеная дама, – а то и несколько наблюдателей. Но чтобы вычленить меня в бестолковой суете, им тоже нужно какое-то время, пусть малое.
Мне хватит.
Две телепортаций подряд. Первая – только для того, чтобы сбить наблюдателей с толку. Вторая, прицельная – вверх. Попал! Я на пустой пешеходной галерее над стадионом. Рывок – вдох – нырок…
Со стороны это, вероятно, выглядит забавно: я внезапно исчезаю прямо на бегу, метров через двадцать – тридцать появляюсь вновь, пробегаю пару-тройку шагов, чтобы снова исчезнуть и в ту же секунду проявиться еще дальше, и так несколько раз. Рвусь из сил и из всех сухожилий, как было сказано кем-то еще в Темные века мужского господства. И в Вязком мире рвусь, и в нашем, вещном. Только серия хлопков за мной – бах-бах-бах…
Зрелище, должно быть. От души надеюсь, что никто его не видит. Если сейчас я не уйду в отрыв, то не уйду вообще. Ушел?..
Нет.
Она ошибается – выныривает буквально в шаге передо мной, не успев поднять оружие. Я лечу, как таран в крепостные ворота, а может быть, не как таран, а как баран – какая разница, в конце концов, – сшибаю ее, падаю сам и ухожу в следующий нырок в падении.
Воздуха в моих легких хватает на пятнадцать шагов – шажков! – в Вязком мире. Выныриваю – два судорожных вдоха – успел!
Успел нырнуть, а выныривать на галерее уже не стоит – наверняка там ждут меня с нетерпением. Если я сию секунду не изобрету какой-то хитрый финт, меня схватят. Телепортировать из комплекса на площадь? В два приема, пожалуй, дотяну, – а потом? На площади Сандры Рамирес перед глыбой храма Первоматери я гол и беспомощен, скрыться там некуда. Сдаться? Угу. Расслабиться и получить удовольствие…
Есть еще один вариант, любезный моим пылающим легким: вдохнуть в Вязком мире полной грудью.
Там, кроме водорода, гелия, азота, аргона – аммиак, угарный газ, циан, цианистый водород, ядовитая высокомолекулярщина… Это, конечно, тоже воздух, его можно вдохнуть. Один раз или два. Я сам приносил из Вязкого мира пробы на анализ – масс-спектрограф подтвердил тот же процентный состав газовой смеси, что фигурировал в любом школьном учебнике телепортаций.
Полтора века назад считали, что Вязкий мир, возможно, не что иное, как не очень глубокие недра какой-нибудь распухшей газовой планеты, вроде Сатурна. Тот слой, где еще не жидкость, но уже и не совсем газ. Тогда наивно верили, будто этот лиловый кисель – плоть от плоти нашего мира, только расположенный неизвестно где и почему-то соединенный с нашей планетой бесчисленными незримыми каналами. Самое смешное, что эта гипотеза продержалась довольно долго, обрастая, как полипами, диковинными допущениями, непрерывно надстраиваясь и усложняясь в попытках объяснить простое при помощи сложного, пока наконец не развалилась от удивления собственной несуразностью.
Гораздо дольше просуществовала (и, несмотря на сдачу некоторых позиций, существует до сих пор) гипотеза, выносящая Вязкий мир за пределы нашей Вселенной, – истинное раздолье для научных спекуляций. В самом деле, отчего бы той вселенной не быть замкнуто-гомогенной, без звезд, планет, магнитных полей и прочей излишней, с ее точки зрения, дребедени? И кто осмелится утверждать, что там обязаны действовать те же самые физические законы, что и у нас?
И все-таки антропная версия, полагающая Вязкий мир изначально присущим человеку, в последние годы находит все больше приверженцев, несмотря на ее кажущийся идеализм. А главное, она великолепно вписывается в государственную идеологию и греет души людей. Женские души. Мужчина, эксмен, не может проникать в Вязкий мир по определению.
Биологи еще не разобрались, в чем тут дело. Считается, что в Y-хромосоме, – по крайней мере, эта версия приведена в школьных учебниках телепортации. Мало кто ломает над этим голову – важен факт, а не его причина. Но вот ведь незадача: у меня есть Y-хромосома, я не женщина и не неплодный уродец с мужской анатомией и ХХ-хромосом-ным набором, я нормальный эксмен и даже спермодонор, а вот телепортирую…
Лучше большинства настоящих людей. Но, конечно, хуже тренированных профессионалок из спецкоманд.
У них портативные дыхательные аппараты, очень, удобные и позволяющие при необходимости оставаться в Вязком мире в течение десятков минут. У них мази и аэрозоли, защищающие тело от медленного отравления через кожу и слизистые. У них скользкая обтягивающая одежда, облегчающая движение в киселе Вязкого мира. Разумеется, у них легкое, портативное и надежное оружие.
А куда я, собственно, свернул, куда протискиваюсь в лиловом желе?
Вот оно что: третий вариант. Давным-давно оговоренный с Гойко Молотилкой, Ваней Динамитом и Русланом Хабибуллиным по кличке Тамерлан. Операция «Экстаз» – чтобы никто не догадался…
Как это мое сознание не успело поучаствовать в решении? Что-то там во мне прикинуло: направление телепортации определено, дальность доступна, ну и сигай. Я и сиганул, не подумав о последствиях. Простите меня, ребята…
Думаю, они побили бы меня, узнав о моих сомнениях. Они прекрасно осознают, что выбрали неблагодарное амплуа группы поддержки и просто обязаны лечь за меня костьми. Мой щит и моя броня, мое прикрытие, расходный материал в случае необходимости. Об этом было говорено тысячу раз. И в конце концов, если их не изрешетят сгоряча, то скорее всего ничего несовместимого с жизнью им не грозит – ну помурыжат под следствием, ну отправят лет на десять замаливать грехи куда-нибудь на лесоповал или строительство Байкало-Камчатской магистрали. И так отправят: яснее ясного, что наша конспиративная ячейка провалена. Без всякой крамолы моим друзьям после ликвидации «Смертельной схватки» светил бы край вечнозеленых помидоров – ну куда еще девать могучую, но абсолютно неквалифицированную рабсилу?
