Кенвуд замолчал. Молчал и гроссадмирал Петен. И все остальные тоже. Профессор говорил вещи логичные, но неудобоваримые. Государству требовались новые артефакты, а получаемые от них сверхприбыли перевешивали любые, даже самые разумные аргументы.
– С этим ночным боем еще не все выяснено, – миролюбиво заметил Петен. – Возможно, они базировались на Конфине, а потом... – И Петен замолчал, встретившись глазами с профессором Кенвудом. – В общем, нести эту чушь в качестве политического обоснования я вовсе не собираюсь. Здесь собрались люди сведущие и, смею заметить, преданные долгу.
Гроссадмирал покосился на пухлую фигуру Харченко, и тот, поняв это как приглашение, приподнялся.
– Как раз сейчас наш финансовый гений сделает подробное сообщение, – добавил Петен, вместив в слово "гений" все свое презрение к гражданским лицам. Людям, по мнению гроссадмирала, вовсе никчемным.
Получив, таким образом, отмашку, Билл поднялся из-за стола и, чувствуя свою правоту и значимость, сказал:
– Джентльмены, не буду задерживаться на этическом аспекте состояния дел и отражу только их финансовую составляющую...
Петен поморщился, и Харченко это заметил.
– Учитывая потери четырех роботов "скаут", двадцати танков "КХ", а также предстоящие выплаты страховок и пенсий родственникам пропавших солдат, наши убытки составляют сто миллионов кредитов. Сюда же входят и затраты на агентские соглашения с телекомпаниями и свободными журналистами... Харченко сделал паузу, приосанился и продолжил: – Но, господа, существуют и приятные моменты. Добытые на момент пропажи отряда артефакты уже удалось продать с прибылью, в пятнадцать раз превышающей наши убытки... Ни одна финансовая операция не может приносить таких доходов, и мое мнение – нужно посылать дополнительные войска и продолжать добычу.
– Хорошо, мистер Харченко. И спасибо вам за ваше мнение. Кто-нибудь еще желает высказаться? – Петен обвел взглядом всех присутствующих. Никто не смотрел гроссадмиралу в глаза. Артефакты приносили бешеные деньги, и о судьбе пропавших солдат рассуждать никому не хотелось. – Ну что ж, так я и думал. Полковник Барнаби?
– Слушаю, сэр, – вскочил из-за стола названный офицер.
– На вас ложится обязанность информационного сопровождения наших дальнейших действий. Не нужно, чтобы досадные недоразумения становились легкой добычей для журналистов. Пусть лучше пишут о цивилизованном освоении периферийных миров.
– Есть, сэр.
Ночь прошла без приключений. Лишь два раза "скауты" стреляли куда-то в темноту, ориентируясь только на показания собственных приборов.
Солдаты спали тревожным сном в полном обмундировании и в любой момент были готовы отразить нападение.
Монро заснуть не удалось, и он только проваливался в легкую дрему и видел непонятные картины, бывшие не то воспоминаниями о будущем, не то кошмарными снами.
Когда небо начало светлеть, снова забеспокоились "скауты". Монро услышал их тяжелые шаги и жужжание приводов.
Вскоре заработала рация полковника Вильямса, который лежал рядом с Монро на солдатском спальном мешке.
– Слушаю, – услышал Жак его глухой голос.
– Это Хафин, сэр. Недалеко от городской черты заметны какие-то перемещения.
– Войска? – в голосе полковника послышалось отчаяние.
– Не похоже, сэр. Какие-то повозки и вьючные животные. В принципе мы можем достать их ракетами.
– Лучше пока этого не делать. Если они не будут активизироваться, подождем до рассвета.
Закончив разговор с Саломеей, полковник вздохнул и тяжело поднялся.
– Ты спишь, Монро? – спросил он
– Нет, сэр. Не сплю и уже не хочется.
– Тогда поднимайся, твоя девчонка сообщила, что возле города какое-то движение.
Жак никак не отреагировал на упоминание о "девчонке" и, выпростав руку– из спальника, достал из нагрудного кармана гигиеническую жвачку. Он положил ее в рот и начал старательно пережевывать.
– У тебя перечная мята? – спросил Вильямс.
– Да.
– Давай махнемся на малиновую. Мятная сильнее освежает.
– Да ладно, сэр, берите так. У меня еще есть, – расщедрился Монро.
Когда рот наполнился обжигающей свежестью, он решительно расстегнул мешок и выбрался наружу. Затянув ослабленные на ночь доспехи, взял винтовку и, смахнув с нее осевшую влагу, забросил на плечо.
Затем поднял шлем и, выгнав из него какую-то букашку, осторожно надел на голову.
За ночь все отсырело. И внутренняя подкладка шлема, и одежда. Ощущения были преотвратительные.
Монро сделал несколько приседаний вместе с оружием, и это его взбодрило.
Вскоре сами, без команды, стали подниматься и солдаты. Они тихо переговаривались, а некоторым медик Бакстер уже менял повязки.
Маленький лагерь, ощетинившийся башнями двенадцати зарытых танков, постепенно просыпался.
Капралы Касагава и Ландсбергис срочно налаживали военный уклад, и вскоре на переносных спиртовках уже разогревался кофе Воду для него удалось собрать с травы, которая пригибалась под тяжестью осевшей за ночь росы.
Медик Бакстер бросил в кастрюльку незнакомую таблетку, и на этом вся дезинфекция была закончена
С одного раза кофе всем не хватило, и пришлось греть вторую порцию. К ней как раз подоспели Бонн и Саломея, которых сменили Грэй и Фэйт.
– Привет, девушки, как настроение? – спросил пилотов Вильямс и лично подал им пластиковые стаканчики с душистым горячим напитком
– Пока непонятно, сэр, – первой ответила Бони. – Слишком уж сыро. Начиная от воротника и до самых потаенных мест.
Услышав остроту Бони, все вокруг рассмеялись.
– А ты чего молчишь, Саломея? – спросил полковник.
– А нее, наверное, сухо, – сказал кто-то из солдат и ту же спрятался за спины товарищей.
– Это кто такой разговорчивый? – строго спросила Саломея, однако никто не признался. Бойцы снова засмеялись, и даже полковник заулыбался. В данной ситуации этот солдатский смех дорогого стоил.
– У нас все тихо, сэр. В кустарнике никого не обнаружили... – заговорила рация Вильямса.
– Хорошо, можете возвращаться, – ответил полковник.
– Кто это? – спросила Бони.
– Лейтенант Монро. Я разрешил ему подключить свою рацию и отправил вон к тем зарослям, слева. Необходимо было их проверить.
– Подумать только, у Монро рация, – сокрушенно покачала головой Бони и покосилась на Саломею. – Ой, что теперь в эфире начнется...
Хафин не ответила. Она молча пила свой кофе, а затем повернулась к Вильямсу, почувствовав, что его мучит неопределенность.
– Спрашивайте, сэр, – сказала она.
– Что ты там видела?
– Не знаю, сэр. Какие-то люди, но на пехотинцев, с которыми мы имели дело, они совсем не похожи. Всего я насчитала пять повозок и рядом с ними человек сто.
– Сто – это немного.
В это время на запах кофе вышел главный танкист – капитан Фарнбро. Его люди завтракали возле своих танков, настороженно поглядывая в ту сторону, куда были направлены ракеты их грозных машин.
Фарнбро тоже дали кофе, и он блаженно вдыхал его аромат.
– Какие у нас планы, сэр? – спросил капитан. Ответить ему не успели. Рация полковника приняла сообщение от Грэя.
– Сэр, в нашу сторону движется какая-то повозка!
– Одна? – спросил Вильямс.
– Да, сэр, одна повозка, запряженная то ли лошадью, то ли собакой – туман мешает определить точнее. Управляет животным один человек... Цель уничтожить?
– Подождите, Грэй. Повозка быстро движется?
– Нет, сэр, не очень. До нас будет ехать не менее получаса...
– Хорошо, оставайся на связи. Сейчас мы примем решение...
В этот момент над горизонтом показался краешек солнца, и его первые лучи стали предвестниками надежды.
– Может, это парламентер? – предположил Фарнбро, глядя на светлеющее небо.
– Может, – согласилась Саломея, но потом добавила: – Или у него в повозке фугас.
– Правильно. Нужно осмотреть повозку, – подвел итог Вильямс и повернулся к подошедшему Монро: – Жак, сейчас сядешь на броню одной из машин капитана и подскочишь к этой телеге. Посмотри, не прячут ли они там бомбу. Ну и, само собой, будь осторожнее.
– Хорошо, сэр, – кивнул Жак и посмотрел на Саломею. Их взгляды встретились.
Лохматая животина равнодушно тянула возок, то спуская его в неглубокие низинки, то вытягивая на пригорок. Возница машинально подергивал вожжи и озирался. Он боялся неожиданного появления тех, к кому направлялся.
Между тем мощные оптические системы двух "скаутов" следили за приближающимся объектом, а их пушки настороженно смотрели в сторону незнакомого города.
Возок проехал высокую болотную траву, миновал кусты, а когда оказался на открытой местности, прямо перед ним поднялся во весь свой рост "скаут".
Возница вскрикнул и резко натянул вожжи.
Животное мотнуло головой и покорно остановилось.
Парламентер осторожно слез с телеги и достал из-под сиденья белую тряпку. Показав ее стальному исполину, он медленно пополоскал ею в воздухе.
