– Раз вы спрашиваете, боюсь ли я, значит, допускаете обратное?
Герцог на долю мгновения задумался.
– Я заказывал телохранителя, а они и в самом деле прислали советника. Похоже, ты слишком умен для своей работы. Запомни: советник мне не нужен! Ты – телохранитель!
Герцог говорил отрывисто, быстро, нервно и повелительно. Гим, напротив, держался холодно и спокойно. Кое-что изменилось и в его жизни, и в его характере. Теперь он получил имя, теперь у него был титул, теперь он не только испытывал уважение к самому себе, но и имел законное право потребовать его от других. Даже от правителя сектора.
– Мой герцог, не забывайте, я лорд.
– Не важно! – Ронтонте взмахнул руками и перешел на крик: – Я не заказывал «лорда»! Мне плевать, кто были твои родители! – Он вновь на секунду задумался, и этой секунды ему хватило, чтобы изменить мнение на противоположное: – Совершенно верно. Ты – лорд. Эльтары знают свое дело. Было бы унизительно, если бы герцога Ронтонте охранял какой-нибудь безымянный.
Последняя мысль понравилась человеку, у которого родилась, его настроение стало налаживаться. Герцог заулыбался и махнул женщинам, разрешая им опустить луки.
«Если его что-то и убьет, то это собственная истерия, – подумал Гим. – Лучше бы потратил деньги на врача, чем на мое воскрешение».
– Правильный подход! – восклицал между тем Ронтонте. – Тебе предстоит много работы, придется все время быть рядом, общаться со мной, дотрагиваться до меня, дышать одним со мной воздухом, возможно, заслужить высочайшее доверие и быть посвященным в некоторые мои замыслы. Выглядело бы весьма неприлично, окажись на месте такого близкого мне человека лицо неблагородной крови... Пойдем, лорд, присядем, поговорим!
Герцог торопливо пересек зал, сел в свое кресло и в нетерпении стучал по подлокотнику, пока Гим не занял такого же кресла напротив.
Шагая через зал, сержант подумал, что его не так сильно нервирует царственный параноик, как беспокоят сверлящие, пристальные, полные ненависти взгляды многочисленных лучниц, ни на одно мгновение не ослабляющих своего настороженного внимания. Походило на то чтоновое место службы было миром сплошь сумасшедших
– Я хочу тебя расспросить, – быстро заговорил Ронтонте – Мне сказали, что ты практически неуязвим, а по возможностям использования внутренней энергии превосходишь самых сильных из благородных эльтаров. Это так?
– Мне сказали то же самое, – сказал Гим.
– Отлично! – Герцог возбужденно потер руки. – Это то, что мне нужно! Собственный эльтар! За это стоило заплатить... Что с моральными качествами? Я хочу знать, насколько ты морально устойчив...
– То есть не переметнусь ли я на сторону ваших врагов?
Ронтонте кивнул:
– Что-то в этом роде.
Предположение звучало оскорбительно. На такой вопрос даже отвечать не хотелось, но герцог ждал, сверля Гима взглядом. Можно было подумать, что перед ним не живой человек, а робот и он изучает инструкцию по его эксплуатации.
– Я получил приказ, – сказал Гим. Ему самому такой ответ казался исчерпывающим, но не Ронтонте.
– А как я могу быть уверен, что ты не нарушишь приказа?
– До того как стать телохранителем, я всю жизнь служил в армии. Вырос в военной спецшколе.
– Превосходно! – Герцог, судя по всему, был удовлетворен. Лицо его смягчилось. – И где служил?
– Вооруженные силы Ростера. Последнее место службы – ударная десантная дивизия, Клерон.
– А-а-а... – Ронтонте махнул рукой. – Впустую потраченные годы...
– Почему же? – Гим даже вздрогнул, задетый этим внезапным заявлением.
– Удивляешься? – живо подхватил герцог, уловив благодатную тему для спора. – Ты человек умный, тогда скажи мне, каково соотношение побед и поражений? Кто на Клероне побеждает?
Гим смутился – он действительно никогда не задавал себе такого вопроса. Он знал, кто ДОЛЖЕН победить в той войне, но кто фактически одерживал верх за годы и годы сражений?
– Ну хорошо, не побеждает... На чьей стороне перевес?
– Не знаю... Война затянулась...
– Вот именно! Столько лет убиваете друг друга, уж пора бы определить, каков результат. Мысли будут?
Гим колебался, какой аргумент привести в первую очередь. Его учили патриотизму, учили доблести, учили вере. Сомневаться в самом смысле военной кампании Нибуса... Да это же попахивает изменой. Привычка взяла верх над логикой – он и сейчас не захотел сомневаться.
– Я делал свою работу, – твердо сказал бывший сержант.
– Да. Убивал точно таких же «работяг» из точно такой же спецшколы, а может быть, даже из одного с тобой космического Эмбрионального центра. Никогда не задумывался, зачем Нибусу понадобился Клерон?
Гим молчал, стараясь побороть охватывавшее его возмущение. Герцог между тем продолжал:
– А я тебе скажу: Клерон не нужен ни Нибусу, ни Дорокису. Клерон – просто полигон для военных действий. Оба союза занимаются ерундой. Используя одни и те же технологии, одних и тех же специалистов, одну и ту же технику, они вышибают мозги молодому поколению друг друга на территории произвольно выбранного мира. С таким же успехом они могли бы выделить по одному бойцу и стравить их на арене – кто победил, тому и очко в зачет. У кого больше очков, тот и выиграл. Или попросту встретились бы Советами да набили друг другу морды. Результат тот же, потерь никаких.
– Но... – попробовал возразить Гим.
– Не спорь! – с высокомерной усмешкой оборвал его Ронтонте. – Мне со стороны виднее! Нибус и Дорокис – конфедерации недоумков. Не умеют ни вести переговоры, ни воевать. А солдаты расплачиваются за глупость своих предводителей.
– А как вы ведете военные действия? Герцог пожал плечами:
– Да никак. Я ни с кем не воюю.
– Я видел большой флот на подлете к Излину. Планета оцеплена паутиной из сторожевых спутников.
– Потому ни с кем и не воюю. Со мной некому воевать. У меня неоспоримое преимущество. Гим смутился. Герцог же продолжал:
– Звезды Ранопус и Фатилус далеки от остальных обитаемых систем. Их не затрагивают сферы интересов правителей великих держав космоса. А для поддержания порядка у себя дома я держу армию, которую ты видел.
– Не слишком ли она большая?
– Нет, в самый раз.
– Тогда зачем телохранители? Вы ни с кем не воюете..
– Это же не значит, что у меня нет врагов!
– Они есть?
– Их мною. Люди не ценят, когда о них заботятся.. Мы переходим к самой важной части разговора: тboиm обязанностям. Мне сказали, ты не нуждаешься в пище и сне, поэтому я решил не отводить тебе отдельного помещения Будешь всегда рядом, В некоторых случаях – за дверью, пока не вызову.
– Я все же человек, герцог! – решительно остановил его Гим. – Я буду защищать вашу жизнь, но требую, чтобы со мной обращались, как с лордом.
– Подарить тебе дворец? – Ронтонте насмешливо скривился.
– Хватит отдельной комнаты. Может быть, я и не нуждаюсь в отдыхе, но хочу иметь ВОЗМОЖНОСТЬ отдыхать. Это ведь законное требование?
– Ладно. Я только проверил. Твоя комната примыкает к моей спальне и соединена с ней секретной дверью. Но скажу сразу: я заплатил за тебя целое состояние и хочу, чтобы независимо от того, отдыхаешь ты или «трудишься», моя жизнь находилась под непрестанной, пристальной, бдительной защитой. Мне не важно, как именно ты этого добьешься.
– Хорошо.
– Приступай прямо сейчас!
Гим огляделся, не понимая, что имеет в виду герцог – ни одна из женщин вроде бы не собиралась нападать на правителя.
– Мне выдадут оружие?
– Тебе? – удивился герцог. – Разве эльтару нужно оружие? Хорошо, выберешь себе меч.
– Меч?! Почему меч?
– На Излине ничего другого нет. Ни для друзей, ни для врагов.
– Как раз про это я хотел вас спросить. Мне говорили, что Излин – столица сектора в составе планет Второго кольца.
– Так и есть.
– Почему же тогда здесь все выглядит, как в Четвертом?
– Отсталая в развитии цивилизация? – Герцог развалился в кресле с таким видом, словно собирался вести долгую беседу на излюбленную тему. – Излин не сам отстал. Я сделал его таким!
– Вы вернули в каменный век собственную столицу?!
– Ты что-то об этом знаешь? – оживился Ронтонте. – Ты сказал «каменный»... Изучал историю?
– Нет, сэр...
– Понятно. А то я уже подумал, что мне прислали единомышленника. Излин – точная копия Земли, планеты – прародительницы человечества. Только в период ее не каменного, как ты по невежеству заметил, а железного века. Наши мечи стальные, а не каменные – это же очевидно, не так ли? Я всегда любил историю. С самого детства. А Земля – моя слабость.
– И вы превратили Излин в Землю?
– Насколько это было возможно.
– Давно?
– Хочешь знать, не мстят ли мне жители за отсутствие света, энергии и даров космической цивилизации? Они давно привыкли. Превращение закончилось сто сорок лет назад – я не так молод, как выгляжу. Излинцы столько не живут. С тех пор сменилось не одно поколение, и нынешние обитатели планеты не знают, что такое мобильная связь или голографические фильмы. Только вряд ли это их удручает. Их мир здоровее, чище, спокойнее, безопаснее, естественнее и прекраснее, чем любой другой во всем обитаемом космосе. Для человека, имею в виду.
