– Мне не нужно много времени, чтобы решить. Дигран, я дал тебе последнюю возможность передумать.
– Пока это в моих силах, я пойду дальше и предупрежу сестру о ее преступных друзьях.
Маскалл вновь вцепился в него, на этот раз с силой. Направляемый каким-то новым ужасным инстинктом, он крепко прижал юношу к себе всеми тремя руками. Ощущение острого удовольствия тут же пронизало его. И тут он впервые постиг восторженную радость «поглощения». Оно насытило голод воли, в точности как пища насыщает голод тела. Дигран оказался слабым – он почти не сопротивлялся. Его индивидуальность медленно и постепенно вошла в личность Маскалла. Последний стал сильным и пресыщенным. Жертва постепенно бледнела и становилась вялой, пока в руках Маскалла не оказался труп. Он совершил свое второе преступление. Никаких немедленных изменений в душе он не ощутил, но...
Тайдомин печально, как зимнее солнце, улыбнулась ему. Он ждал, что она заговорит, но она промолчала. Вместо этого она знаком велела ему поднять труп Кримтифона. Он подчинился и с изумлением понял, что на мертвом лице Диграна нет страшного оскала Кристалмена.
– Почему он не изменился? – пробормотал он. Тайдомин услышала его. Она слегка пнула Диграна своей маленькой ножкой.
– Он не мертв – поэтому. То выражение, которое ты имеешь в виду, ждет ТВОЕЙ смерти.
– Значит, это моя истинная суть?
Она нежно засмеялась.
– Ты прибыл сюда, чтобы изменить чужой мир, а теперь, похоже, изменился сам. О, Маскалл, в этом нет сомнений, не стой разинув рот. Ты принадлежишь Создателю, как все мы. Ты не царь и не бог.
– С каких пор я принадлежу ему?
– Какое это имеет значение? Возможно, с тех пор, как ты впервые вдохнул воздух Торманса, а возможно, всего пять минут.
И, не ожидая ответа, она пересекла рощицу и шагнула на следующий остров. Маскалл двинулся за ней, физически разбитый и очень огорченный.
Путешествие продолжалось еще полчаса без всяких происшествий. Характер пейзажа постепенно менялся. Вершины гор становились выше и отстояли друг от друга все дальше. Ущелья были заполнены катящимися белыми облаками, омывавшими берега пиков наподобие таинственного моря. Переходить с острова на остров было непросто, так широки стали разделяющие их пространства – но, однако, Тайдомин знала дорогу. Слепящий свет, фиолетово-синее небо, яркие пятна суши, торчащие из белого океана тумана, производили на Маскалла глубокое впечатление. Сияние Альпейна было скрыто громадной массой возвышающегося перед ними Дискурна.
К этому времени зеленый снег на вершине гигантской пирамиды уже полностью стаял. Ее черные, золотые и малиновые скалы выступали с ужасающим великолепием. Путники стояли у самого подножия горы, до которой оставалось меньше мили. Подъем не казался опасным, но Маскалл не знал, в какую сторону они направляются.
От вершины до подножия гору прорезали многочисленные прямые ущелья. То там, то тут виднелись бледно-зеленые водопады, похожие на узкие недвижные нити. Голый и неровный склон горы был усеян отдельными валунами и огромными остроконечными утесами, торчавшими повсюду, как железные зубы. Тайдрмин указала на небольшое черное отверстие у подножия, видимо пещеру.
– Вон там я живу.
– Ты тут живешь одна?
– Да.
– Странный выбор для женщины – а ведь ты довольно привлекательна.
– Жизнь женщины заканчивается в двадцать пять, – ответила она со вздохом. – А я гораздо старше. Десять лет назад там жила бы я, а не Ошикс. Тогда всего этого не случилось бы.
Четверть часа спустя они оказались перед входом в пещеру. Он имел высоту десять футов, и внутри царил непроглядный сумрак.
– Положи тело у входа, – скомандовала Тайдрмин. Он так и сделал.
Она бросила на него острый изучающий взгляд.
– Твое решение еще в силе, Маскалл?
– Почему бы ему не быть в силе? Я тверд.
Вдвоем они вошли в пещеру. В то же мгновение ужасающий грохот, похожий на гром прямо над их головами, заставил ослабевшее сердце Маскалла заколотиться изо всех сил. Груда валунов, камней и пыли обрушилась сверху у самого входа в пещеру. Если бы они задержались хоть на минуту, их настигла бы смерть.
Тайдомин даже не подняла глаз. Она взяла его за руку и повела во мрак. Воздух стал холодным, как лед. После первого поворота свет наружного мира исчез, и они остались в абсолютной темноте. Маскалл спотыкался на неровной почве, но Тайдомин крепко держала его и тащила вперед.
Туннель казался бесконечным. Однако вскоре атмосфера изменилась – во всяком случае, так ему показалось. Он каким-то образом догадался, что они вошли в большое помещение. Здесь Тайдомин остановилась и мягким нажатием заставила его опуститься. Шаря рукой, он наткнулся на камень, и ощупав его со всех сторон, обнаружил, что это подобие каменной плиту или ложа, приподнятого над землей на фут или чуть больше. Она велела ему лечь.
– Пришло время? – спросил Маскалл.
– Да.
Он лег и ждал во тьме, в полном неведении, что ему предстоит. Он почувствовал, как она схватила его за руку. И без всякого перехода он полностью потерял ощущение своего тела; он больше не чувствовал конечностей или внутренних органов. Сознание оставалось активным и настороженным. Похоже, ничего особенного не происходило.
Затем в помещении начало светлеть, как очень ранним утром. Он ничего не видел, но что-то действовало на сетчатку глаза. Ему показалось, что он слышит музыку, но едва он попытался к ней прислушаться, музыка прекратилась. Свет становился сильнее, воздух теплее, он услышал приглушенный звук отдаленных голосов.
Неожиданно Тайдомин сильно стиснула его руку. Он услышал чей-то слабый вскрик, затем ярко вспыхнул свет, и он увидел все отчетливо.
Он лежал на деревянном ложе в странным образом украшенной комнате, освещенной электричеством. Руку его сжимала не Тайдомин, а человек, одетый в цивилизованные одежды, чье лицо он несомненно видел раньше, но при каких обстоятельствах, он припомнить не мог. Поодаль стояли другие люди – тоже смутно знакомые ему.
Все, казалось, наблюдали за ним с тревогой и волнением – почему, подумал он. Он чувствовал, что встречался с ними раньше. В частности, он знал двоих – человека в дальнем конце комнаты, беспокойно шагавшего взад-вперед с лицом, отражавшим суровое святое величие; и того, другого, огромного бородатого мужчину, – которым был он сам. Да – он смотрел на своего собственного двойника. Как будто проживший преступную жизнь человек средних лет неожиданно увидел фотографию себя в горячей идеалистичной юности.
Его второе я обратилось к нему. Он слышал звуки, но не улавливал смысла. Потом дверь неожиданно распахнулась, и влетела невысокая личность звероподобного вида. Поведение вошедшего показалось необычным всем окружающим, а затем он подошел прямо к нему, Маскаллу. Лицо незнакомца приняло ужасное выражение, он схватил Маскалла за шею своими волосатыми руками. Маскалл почувствовал, как гнутся и ломаются его кости. Мучительная боль прошла по всем нервам его тела, и он испытал ощущение надвигающейся смерти. Он закричал и беспомощно рухнул на пол. Комната и люди исчезли – свет погас.
И вновь он очутился во мраке пещеры. На этот раз он лежал на земле, но Тайдомин сидела рядом с ним, держа его за руку. Он чувствовал сильнейшие телесные муки, но они были лишь фоном для отчаянных душевных мук.
Тайдомин обратилась к нему с мягким упреком.
– Почему ты вернулся так скоро? Мне не хватило времени. Ты должен снова вернуться туда.
Он ухватился за нее и, подтянувшись, встал. Она тихо вскрикнула, как от боли.
– Что это значит? Что ты делаешь, Маскалл?
– Крэг, – начал Маскалл, но при попытке произнести эти слова он задохнулся и был вынужден остановиться.
– Крэг – что Крэг? Быстро скажи мне, что случилось. Отпусти мою руку.
Он еще крепче вцепился в нее.
– Да, я видел Крэга. Я проснулся.
– О! Ты проснулся, проснулся.
– И ты должна умереть, – страшным голосом произнес Маскалл.
– Но почему? Что произошло?...
– Ты должна умереть, а я должен убить тебя. Потому что я проснулся, вот и все. Ты, запятнанная кровью учительница зла!
Некоторое время Тайдомин тяжело дышала. Затем вдруг к ней вернулось самообладание.
– Не совершишь же ты насилие здесь, в этой черной пещере.
– Нет, солнце должно видеть все, ибо это не убийство. Но будь уверена, ты умрешь – ты должна искупить свои страшные преступления.
– Ты это уже говорил, и, я вижу, у тебя хватит сил. Ты ускользнул от меня. Это очень странно. Ну тогда, Маскалл, пойдем наружу. Я не боюсь. Но будь снисходителен, выбирая способ, ведь я была снисходительна к тебе. У меня нет других просьб.
К тому времени, как они вновь оказались у входа в пещеру, блодсомбр был в разгаре. Местность перед ними спускалась вниз – длинный ряд горных островов в облачном море. Позади них на тысячу или больше футов возвышались яркие грандиозные скалы Дискурна. Маскалл с горящими глазами и глупым выражением на лице все еще держал женщину за руку. Она не пыталась заговорить или вырваться и казалась абсолютно кроткой и спокойной.
