– Понятно, – вздохнул Доценко. – Жаль, ваш ответ мог бы многое прояснить. Ладно, второе. Подвергался ли Роман Матвеев в детстве контрольному сканированию? Вопрос к Семену, понятно.
– Подвергался, – ответил стажер. – И Рома подвергался, и я. Лет в семь, перед школой. У нас некоторые образовательные курсы загружали через мнемопульты.
Эксперт хмыкнул:
– Хм… Насколько я знаю, на Костроме это обычная практика?
– Обычная. У нас вообще-то повышенный процент мнемоников среди населения, причем выявляется это зачастую как раз в школах.
Юрий пошевелил бровями и поджал губы. Смелые они там, на Костроме! Мнемотехника применительно к детям – вещь непредсказуемая и даже опасная. Во всяком случае, своего ребенка Юрий мнемоникам не доверил бы и к обучению посредством излучателей ни за что не допустил бы. Впрочем, Кострома – свободный мир со своими нравами. Одна из колоний, которая сумела не сползти в средневековье и не утратить знаний даже в условиях долгой изоляции. Кострома даже сумела несколько умножить знания, по сравнению с имеющимися на момент высадки. Кстати, мнемоника и мнемотехника – одно из направлений, в которых ученым Костромы удалось зайти даже дальше метрополии. Потом, понятно, их наработки стали достоянием всего Пеломена.
– Вопросов больше не имею, – грустно констатировал эксперт. – Похоже, наша версия подтверждается.
Юрий промолчал.
Вновь послышался голос шефа:
– Ладно, Шевела. Приказы будут такие. Первое. Сержанта и стажера отошлешь вслед за Романом Матвеевым. Пусть идут по пеленгу, но ни во что не вмешиваются. Просто сопровождают. А сам помри, но отыщи своего знакомого офицера из таверны. Душу из него вынь, но узнай: зачем он должен был встретиться с вашим злополучным пленником и кто таков этот чертов пленник. Уяснил?
– Так точно, господин майор. Какой степень свободы я и моя группа могут пользоваться относительно снаряжения?
– Любой, – отрезал майор. – Но применение должно быть оправданным. Не мне тебя учить, сынок, что это означает.
Это доверительное «сынок» много сказало Юрию. Например, что на шефу на шею уселись высокие чины. И что история эта далеко не так проста и незначительна, как может показаться.
И вдобавок у Юрия возникло стойкое ощущение: это только начало. Ближайшие события еще заставят пеломенских разведчиков попотеть и побегать. Преизрядно.
Дождь, ливший добрых пару недель без перерыва, наконец прекратился. Юрий поглядел в спины удаляющимся Валентину и Семе, обернулся к замаскированному шлюзу схрона, вздохнул и взгромоздился на миниатюрный аэроцикл. Тратить несколько часов на прогулку по лесу он не мог себе позволить.
Аэроцикл взмыл над деревьями; Юрий крутанул на себя рукоятку газа и юркая машина рванулась вперед и ввысь. Зашелестел ветер. Если бы не очки, неизбежно начали бы слезиться глаза. Но любой полевой разведчик много часов налетал на аэроциклах – транспорте удобном, быстром и легком. Поэтому об очках никто не забывал.
Юрий гнал над самыми макушками деревьев. Шарахались в стороны испуганные птицы; с тонкой ветви свалилась ошарашенная белка. Остро пахло хвоей, смолкой и еще чем-то растительным и неуловимо знакомым.
Через четверть часа Юрий достиг дороги, еще через пяток минут лес оборвался перед полями. Вдалеке уже смутно виднелось селение и таверна «Белый кентавр» при тракте. Пришлось спикировать к ближайшим кустам и прятать аэроцикл. Не подруливать же к самой коновязи – не поймут аборигены, точно не поймут…
Солнце светило вовсю, дорога даже слегка подсохла. А раньше была не дорога, сплошные лужи. Теперь лужи остались только кое-где, в каждой ослепительно отражалось солнце и оттого день казался неудержимо праздничным.
Все та же потемневшая коновязь, пара понурых лошадок с притороченными к мордам полными овса торбами, все тот же закопченный навесик над трубой. Из трубы вздымается многообещающий дымок.
Не задерживаясь, Юрий вошел в таверну. В зале, против ожиданий, оказалось много народу. Компания похожих на гномов крепышей – медные лица, носы картошкой, окладистые бороды, маленькие, глубоко посаженные глазки. Выпивают и закусывают. Несколько состоятельных молодых людей – эти, наоборот, стройные и бледные. Кушают и запивают. Несколько групп, в которых угадываются местные обыватели – смешные кафтаны, призванные выглядеть нарядно, башмаки с квадратными носами торчат в проход; в руках у каждого из этих по пивной кружке, а на столе по блюду с голубцами.
Хозяин Сойон Харпик за стойкой, хлопочет, дает распоряжения дородной кухарке да подгоняет поварят с разносами.
Юрий направился прямо к нему. Сойон как раз отослал кухарку и остановился перевести дух. Речь его сопровождалась бурной жестикуляцией, так что было от чего отдохнуть.
Когда хозяин утер лоб и поднял глаза, первым делом он заметил материализовавшегося перед стойкой Юрия.
– День добрый, почтенный! – смиренно поздоровался Юрий.
– Здоров будь, – буркнул Сойон. – Обед?
– Пара вопросов, – сказал Юрий и, предваряя встречный вопрос, вынул несколько монеток. Тех же полукаледонов Новой Зенго. Побаюкал на ладони – монетки отчетливо звякнули, ближние посетители даже оглянулись.
– Каких еще вопросов? – не отводя взгляда от монет поинтересовался Сойон.
– Обычных. И довольно легких. А?
Хозяин помялся. Видно было, что он побаивается. Непонятно только чего. Может, неудобных вопросов? Наверное. Юрию что – спросил и сгинул, а Сойону тут жить и вечно потом ловить недовольные взгляды завсегдатаев, если что не так…
– Ну… – нерешительно протянул хозяин и взмахнул рукой. – Ладно, спрашивай.
– Когда я заходил к тебе в прошлый раз, следом за мной явились солдаты. Десять человек. Помнишь?
– Помню, – хозяин посмурнел. Даже взгляд от монеток отвел. – Как не помнить…
– Кто они? И как их найти?
Тут лицо Сойона стало наполовину озадаченным, наполовину обрадованным.
– Найти? Да они сами о тебе спрашивали, хотели потолковать… Это местный гарнизон, королевские ратники. Офицер ихний из самой Раймы прислан, принял под начало нашу сотню.
– Сотню?
– Ага, сотню. Девяносто, стало быть, солдат, десять десятников и офицер надо всеми ними. В городе квартируют, тебя до казарм любой проводит. Офицер, понятно, не в казармах живут, но дорогу тебе всякий укажет.
От внимания Юрия не ускользнуло, что едва он заговорил с хозяином, тут же один из чумазых кухонных пацанов живо скинул фартук и шмыгнул через конюшню наружу – благо, расположение помещений вне зала таверны Юрий успел запомнить с прошлого раза. Несомненно, паренек этот помчался как раз в казармы, и, надо понимать, некоторое количество ратников, один из десятников или даже лично офицер из Раймы вскорости пожалуют в «Белый кентавр».
Это не противоречило планам Юрия, но он не любил уступать инициативу сопернику. Не дожидаться же солдат тут, в таверне? Нет, надо идти в город, к казармам. Хотя бы для того, чтобы осмотреться и привыкнуть к местности.
– Любой, говоришь, покажет? – задумчиво протянул он. – Это хорошо. Тогда я пойду.
Юрий уронил на стойку пару монеток, а остальные вознамерился ссыпать в карман под плащом.
– И это все вопросы? – жалобно осведомился хозяин. – Может, еще чего знать желаете?
Сойону явно хотелось задержать Юрия до прихода солдат, а попутно заработать еще пару монеток.
– Нет уж, спасибо, – фыркнул Юрий. – Дальше я сам. Куда идти-то?
– А по тракту, к центру. Тут недалеко…
И Юрий пошел.
Таверну от крайних домов отделяло метров семьдесят.
За плотно пригнанными досками уличных заборов лениво брехали собаки. Посреди подзаборных лопухов мелькали пестрые спины откормленных кур. Юрий невольно хмыкнул; вспомнилось: «есть такая дыра на крайнем Северо-Закате – резные наличники, мальвы по палисадникам и свинья в луже посреди главной улицы…» Свиньи в поле зрения не наблюдалось, но местечковый пейзаж она явно не испортила бы.
Зато порадовало полное равнодушие горожан. Ни одного зеваки, глядящего поверх забора. Даже дети не удостоили чужака хоть крупицей внимания.
Понятно почему – столичный тракт, тут каждый день, поди, самые разные люди снуют туда-сюда. Привыкли все уже давно.
Солдаты перехватили его на полпути. Появились словно из ниоткуда, из боковой улочки. Миг – и Юрий оказался в тесном кольце. Обнаженные мечи солдат недвусмысленно оттеняли серьезность их намерений.
Десятник с коричневой каймой на плаще присутствовал, причем не тот, которого видел Юрий в таверне и в лесу у схрона. Другой. Присутствовал также и офицер, легко узнаваемый по плащу из прекрасной, тускло отблескивающей на солнце ткани и дорогим на вид доспехам. Кайма на плаще была алой, как закатный багрянец, а шлем украшен затейливой вязью.
– Руки держи на виду! – посоветовал десятник. И добавил, обращаясь к одному из своих: – Обыщи его Даго!
