– Понял... – поморщился Шаленый.
– Второе...
К большому пальцу прибавился указательный.
– Вы должны убедительно доказать своим товарищам, что с ними говорите именно вы. И третье.
Он выкинул перед Шишелом еще один палец. Средний.
– Вы сообщите, что предпримете еще один сеанс связи вскоре. И уж тогда объясните все.
Теперь Лидделл встал и, обогнув стол, оказался прямо перед Шаленым.
– На весь сеанс даю вам не более десяти минут. Приступайте.
Он кивнул охраннику, и тот отпустил плечо Шишела.
Шишел, однако, не торопился выполнять свое дело. Пробормотав «подумать надо», он со смурным видом огляделся. Лидделл кивнул охранникам, и Шишелу тут же подставили стул Шишел на него тяжело опустился и схватился обеими руками за голову. В таком состоянии, впрочем, он ^пребывал недолго.
– Сделаем так... – произнес он наконец.
Неловко поднявшись, Шаленый шагнул к столу и аккуратно подхватил с него амулет. Повернул наборные кольца, разомкнул еле заметный замок, и в воздухе повис шорох.
Точнее, не повис, а стал бродить по ней. Раздаваться то из одного угла, то из другого, а то и прямо над самым ухом, чуть ли не в самой голове. Потом хрипловатый, очень знакомый Шишелу голос отчетливо произнес:
– Алло... Алло... Кто-то вызывает нас? Алло. Это борт «Хару Мамбуру». Алло...
– Алло, это ты, Трюкач? – окликнул невероятно далекого собеседника Шишел. – Узнаешь?
– О дьявол! Это что – действительно ты, Дмитрий? – неуверенно спросил откуда-то из бездны Гарик Аванесян – Где ты? Где?
– Слушай, – деловито начал Шишел, – меня время поджимает. Чтоб не морочить друг друга, сейчас проверочку заделаем...
– Что? Какую проверочку... Ах, ну да... Давай.
– Там берлога моя в порядке будет?
– Содержим, не трогаем...
– Так вот: быстренько дойди туда, отодвинь крест в головах и посмотри, что под ним. Быстренько вернись, и я тебе скажу, что там. Тогда ты уверишься, что я – это я, а я – что ты – это ты. Сойдет?
– Сойдет. Я мигом.
Снова шорох бродил по комнате. В этой шуршащей тишине Лидделл попробовал было отбить пальцами по столу нервную дробь, но это у него как-то не получилось. А потом снова зазвучал голос Трюкача:
– Посмотрел. Ну, давай, Дмитрий...
– Там – за крестом – липкой лентой приклеена электронная кредитка Второго Федерального.
Молчание в ответ. Недоуменный шорох пустоты.
– Слушай, Шишел, ты, часом, не выпил там?..
Шаленый удовлетворенно хмыкнул:
– Это проверяю я тебя… Там на самом деле фотка висит. Небольшая. Не голограмма. Именно фотка. На ней пожилая такая тетка. Моя мать...
Снова секунд пять шороха.
– Ну, слава богу... Теперь уж точно: ты – это ты, а я – это я... Слушай... Ты... Ты там на свободе? Или?.. Шишел мрачно глянул на Лидделл а.
– Считай, что на свободе. Вы-то сами где сейчас обретаетесь? Хотя... Лучше потом об этом. Вот что... Днями я снова на связь выйду. Тогда все подробнее скажу. А сейчас не время. Фесте привет. И Клайду с Нэнси. И всем вообще...
Шишел защелкнул замок амулета, выставил на место его кольца. Положил вещь на место. Лидделл снова прикрыл ее платком.
– Я свободен? – спросил Шаленый после долгого молчания.
– Разумеется, – заверил его Лидделл. – Совершенно свободен. Как все мы...
* * *
Дождь над Санта-Финитой то затихал, то усиливался, и Гаю постоянно приходилось поглубже натягивать на голову капюшон своего плаща. Он постарался сбросить с себя странное чувство того, что все, что происходит вокруг, происходит вовсе и не с ним, а в какой-то очередной виртуалке, которую ему по необходимости – за билеты уже уплачено – приходится досматривать до самого конца, не участвуя в действии, а только бродя по призрачным улицам, мимо призрачных же прохожих и пытаясь понять, зачем он явился в этот призрачный мир.
Впрочем, один из этих призраков вдруг самым решительным образом напомнил ему о том, что никакой он не посторонний в этом, пусть и чужом для него мире. И о том, что по крайней мере одно из населяющих этот мир существ вовсе не призрак, а живая молоденькая девушка. Насмерть перепуганная и страдающая.
Митико – второй уже раз – караулила его в фойе «Эдельвейса», калачиком свернувшись в кресле. На этот раз она и не думала спать.
– Где ты был?! – воскликнула он, подбегая к Гаю. – Я чуть не пропустила тебя в таком капюшоне... В полицейском управлении меня совсем заморочили... Это все так страшно...
– Ты была в полицейском управлении?
От общей усталости Гай был способен задавать только глупые вопросы. К тому же он как-то незаметно перешел с Митико на «ты».
– Конечно, была! Меня туда отвезли сразу из «Сакуры»... И там очень много раз спрашивали об одном и том же... И очень много расспрашивали о тебе... Они мне сказали, что тебя подозревают в том, что... Они мне сказали, что ты был ночью в «Сакуре»... И еще, что ты и убил... И еще, что ты убежал... И что ты убил полицейского офицера...
«Какого еще офицера? – чуть было не спросил Гай, но вовремя сообразил. – Кажется, второпях полицейские чины мне подвесили еще и Шишелов подвиг».
– Они хотели знать, – торопливо продолжала Митико, – какие у тебя были дела с дядей Акиро. И какие со мной... Потому что на мое имя есть дядин полис... Очень большие деньги... И еще они хотели знать, кто такой Йосио Мори... Потому что он теперь наследник... Дядя Акиро ему продал все акции, все права... А я совсем не знаю никакого Мори, никаких твоих дел... А потом, когда я уже была дома, мне снова звонили. И сказали, что это не ты убил... Но чтобы я им сказала, если увижу тебя... И я решила, что если тебе теперь не надо бегать от полиции, то ты должен вернуться к себе...
Гай потряс головой, пытаясь переварить все сказанное. Он с беспокойством оглянулся по сторонам – нет, в пустынном фойе никому не интересен был их разговор.
– А зачем ты пришла сюда – ко мне?
Личико Митико выразило искреннее недоумение.
– А разве не нужно было приходить? Я пришла потому, что ты должен все знать... А я не знаю ничего... Ты должен мне все объяснить...
Она вдруг устало опустилась на краешек кресла.
– И еще я пришла к вам потому, что я никому больше не верю... Знаете, дядю Акиро все время окружают такие странные люди... Нехорошие люди... Я не верю им. И полиции тоже не верю.
– Зато вы верите подозрительному типу, с которым знакомы только двое суток, который замешан в убийстве вашего дяди и который скрылся от полиции?
Митико поглядела на него неожиданно спокойно и серьезно – словно в одночасье повзрослела лет на двадцать.
– Ты знаешь... Я всегда очень хорошо чувствую людей... Поэтому дядя Акиро и взял меня с собой... Но он совсем-совсем не слушал меня... – Она горестно тряхнула головкой. – Так вот... Ты – хороший человек. Я чувствую это... Тебе можно верить.
– Этому хорошему человеку, Митико, когда все закончится – даже если все закончится хорошо, – придется досиживать еще лет пять на Седых Лунах. Кстати, срок я получил за убийство.
– Но ты ведь не убивал?! Никого не убивал?! Сказано это было с такой несокрушимой и наивной верой, что у Гая опустились руки.
– Слушайте, Митико... Пойдемте пить кофе. У вас усталый вид. И я с ног валюсь. Будем пить кофе, и я вам расскажу все, что знаю. А вы мне. И может быть, что-нибудь поймем в том, кто и почему убил дядю Акиро. И многое другое. Но сначала кофе. Где-нибудь рядом тут есть что-нибудь круглосуточно открытое...
– Здесь все круглосуточное, – подтвердила Митико.
Они вышли под моросящий дождь. Митико надвинула на голову капюшон своей ветровки и стала похожа на подростка, вздумавшего пошататься по городу в ненастье.
– Здесь рядом, – сказала она.
Примерно с квартал они прошли торопливо и молча.
– А что вы хотели узнать о дяде? – осторожно спросила девушка.
– Многое... – Гай еще не решил, с чего начать расспросы. И спросил наобум: – Ну, например, в какой клинике он проходил реювенилизацию?..
Очевидно, Митико ожидала совсем другого вопроса.
– В какой клинике? – переспросила она недоуменно. – Его лечили в биомедицинском центре. Предлагали сделать еще и косметическое омоложение. Чтобы выглядел совсем молодым. Но дядя сказал, что ему привычнее быть на вид старым. Да и сотрудники перестанут его узнавать и уважать...
– Так что это был за центр? – повторил свой вопрос Стрелок.
Митико пожала хрупкими плечиками. И уточнила:
– Биомедицинский центр «Абсолютная гарантия».
* * *
– Мой номер – просто проходной двор какой-то! – с досадой констатировал Шишел, – Каждую ночь все, кому не лень, считают нужным вломиться ко мне и спокойно так меня тут дожидаться. Ну, понятно, когда полиция. Или от Василия люди... Но от вас, господин федеральный следователь, я этого не ожидал.
Он тяжело опустил прихваченный из машины рюкзак на пол и стал стягивать с себя изрядно промокшую «аляску».
– Простите меня великодушно. – Кай поднялся из кресла и виновато развел руками. – Но, согласитесь, светиться в коридоре и тем более в вестибюле мне в сложившейся ситуации совсем не с руки. А ситуация такова, что требует от нас немедленных действий. Вот, – Он указал на стоящий на столе объемистый термос. – Я прихватил с собой. Прекрасный кофе...
