– Тебе плохо? – участливо поинтересовался тот из узников, который помогал договориться с девчонкой, и, поискав глазами рабыню, сердито прикрикнул: – Поддержи хозяина, он, похоже, обессилел от голода. Я сейчас что-нибудь придумаю.
Последние слова он сказал явно для Костика, останавливаясь и начиная копаться в своём мешке.
Девчонка проворно бросилась к Костику, обхватила крепкими руками за пояс, принимая на свои плечи его вес, и несколько секунд, пока он кое-как не справился с шоком, парень почти висел на ней. Сосед тем временем достал керамическую фляжку и налил из неё в керамическую же стопку тёмную жидкость.
– Выпей, – всучил он Костику крошечную посудину. – Да не бойся, я знахарь.
Костик плохо представлял себе, кто такие знахари, и вообще был в таком трансе, что мог бы выпить любую гадость. Даже водку, которую на дух не переносил.
Всё равно вся жизнь перевернулась вверх ногами, и ни в какой он не в Индии, и даже не в затерянных дебрях какого-то архипелага. Нет ни в Индии, ни на Гаити таких животных, какие привольно расположились сейчас на свободном прежде пространстве между навесом и видневшимися вдалеке крышами какого-то посёлка.
Длинные зеленовато-серые звери, похожие мордами и шириной на сильно вытянутых бегемотов, однако многоногие, словно гусеницы, несомненно были порождениями чужого мира. Никогда не было на земле никого подобного – ему ли не знать? Вдоль боков этих бегемотогусениц тянулись гирлянды округлых, смутно напоминающих тыквы наростов, только чуть более тёмного цвета и каждый величиной с надувную палатку на четверых. Между ними на спине бегемотогусениц располагалось нечто вроде длинного, но низкого короба, в который можно было забраться по узкой приставной лесенке.
Не сразу Костик заметил, что животные расположились на поле неравномерными кучками. Лишь когда направился следом за спутниками к сиротливо лежавшему в стороне бегемоту, начал понимать, что весь транспорт отправляется по разным адресам. К этому моменту Костика охватило неестественное спокойствие, совершенно не мешавшее ему живо интересоваться окружающим и трезво рассуждать о происходящем.
Его соседи с привычной ловкостью забрались в паланкинофургон, и Костик, с неохотой отстранившись от неожиданно заботливых рук рабыни, полез следом.
Внутри сооружения оказалось довольно просторно, почти как в салоне легковушки, если удлинить его раза в три и убрать оттуда все сиденья, набросав взамен маленьких мягких матрасиков.
При ближайшем рассмотрении паланкин оказался просто корзиной, плетённой из чего-то, напоминающего очень тонкий тростник. Крыша была из незнакомой, плотной и жирной на вид ткани, крепящейся на упруго изогнутых прутьях, по бокам шли бортики сантиметров по шестьдесят в высоту. Всё пространство между крышей и бортиками было затянуто очень мелкой и плотной сеточкой. Впереди предсказуемо располагалось место для водилы, вернее, возницы. Переднее «окно» выдвигалось вперёд острым углом, рядом с ним торчали какие-то странные прутики.
Майка проворно взобралась следом за ним и устроилась в самом конце, ловко свернув один матрасик как подушку, а второй сунув под спину. Немного повозилась, словно не замечая, что Костик наблюдает за её действиями, и прикрыла глаза, изображая спящую. А может, и действительно уснула – общаться с нею Костику пока не хотелось совершенно.
Сейчас его интересовало совершенно другое. Усевшись поближе к знахарю, парень выглянул в оконце и задал самый главный вопрос:
– Куда нас везут?
– Ну, как ты себя чувствуешь? – Странное, гладко-миловидное, но явно немолодое лицо в ореоле рассыпавшихся по плечам прядей пепельных волос с необычным, зеленоватым оттенком участливо склонилось к Костику.
Он смутно припоминал, что уже видел это лицо и будто бы даже о чём-то с ним говорил. Вроде после этого его таскали, купали и вытирали. А ещё позже кормили чем-то незнакомым, но очень вкусным.
Костик непроизвольно облизнулся и сглотнул, и на внимательно следившем за ним лице появилась понимающая ласковая улыбка.
– Проголодалась, бедняжка! Сейчас покормлю.
Странная личность исчезла, но вскоре вернулась, держа в руке миску из белого, не знакомого Костику материала. То ли камень, то ли кость… но точно не пластмасса. В другой руке личность держала такую же белую ложку и явно намеревалась кормить Костика, как тяжелобольного.
– Я сам, – пробормотал парнишка ещё хрипловатым голосом и попробовал сесть.
Это получилось у него на удивление легко и как-то непривычно. Костик непонимающе вытаращил глаза, разглядывая проступающие под тонким покрывалом контуры ног… Это что ещё за дела? Куда делись привычные взгляду килограммы?
– Кофту твою я постирала, – не поняла его недоуменного взгляда хозяйка. – А вот юбку так и не нашли, дам свою, старенькую.
– Какую ещё юбку? – озадаченно уставился на хозяйку Костик, пытаясь сообразить: у неё с мозгами нелады или просто тяга к чёрному юмору?
– Ты ешь, ешь, – заботливо подвинула она миску, и Костик не стал спорить, сообразив, что глупо обижаться на тех, кто за тобой так ухаживает.
Пока он ел странную, зеленоватую, но очень вкусную кашку, хозяйка сбегала к низенькому столику и налила из кувшина какой-то напиток. Глаза Костика за это время привыкли к царившему в комнате полумраку, и теперь он с изумлением разглядывал совершенно невероятное жилище. На его, Костика, взгляд.
А на чей, интересно, взгляд покажется правильной совершенно круглая, плетённая из лозы, как корзина, комната с куполообразным потолком? Под которым висят веники разнообразной травы, сушёные корешки и прочий, чисто ведьминский антураж?
И окно тоже круглое, с открытой внутрь плетёной же дверкой. Зато дверей не было вообще. Ни с какой стороны. Но это пока не особо встревожило парня, наверное, они просто хорошо замаскированы.
Костик принял из рук хозяйки мисочку, принюхался – молоко. Выпил почти залпом, облизнулся – вкусно.
– Спасибо. А как я тут оказался?
– Мне тебя моряны принесли, – ответила хозяйка, забирая мисочку, – повезло тебе, что ты девчонка, а не мужчина. Парней они не отпускают… сразу.
– Э… – замялся Костик, – ты что-то путаешь. Я как раз парень.
– Не смешно, – внезапно обиделась эта странная женщина. – Я сама тебя мыла и одевала. Да и морян не проведёшь, на тебе, кроме кофты, ничего не было.
– Как это? – припомнил совершенно ошеломлённый Костик. – А трусы, футболка, джинсы и обутка?
– Ничего… – с сожалением покачала головой собеседница. – Они бы не взяли. Вот это же осталось!
И она протянула ему лежащий в створке розоватой перламутровой раковины помятый наконечник стрелы.
– Это моё, но там ещё было… – Костик замялся, не зная, можно ли рассказывать про странный документ, обнаруженный в тайнике.
– Моряна! – позвал откуда-то из подпола весёлый молодой мужской голос. – Тут говорят, ты девчонку нашла? Можно посмотреть?
– Колтун тебе на все волосы, а не девчонку! – внезапно обозлилась хозяйка и, откинув неприметную крышку расположенного в полу, возле самой стены люка, юркнула вниз, сделав на прощанье Костику красноречивый знак молчать.
«И не только колтун, – одобрил про себя пожелание женщины Костик, – а ещё и чесотку! Раскатал губу, девчонку ему! А вот это что, по-твоему?»
Рука сама скользнула под одеяло, и сердце Костика замерло от ужаса. Там, где всегда находилось главное доказательство его принадлежности к высшему классу – мужчинам, теперь обнаружилась лишь пугающая пустота.
Почти минуту Костик не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, только мысли, как загнанные звери, бестолково метались в голове в поисках разумного объяснения или хотя бы подсказки.
Как такое могло случиться?
Ну, допустим, читал он несколько фантастических рассказов, как люди попадают в чужие тела. Даже пару американских фильмов смотрел. Там мужчины внезапно становятся женщинами. Тогда было очень прикольно. Почему же сейчас в душе Костика такое чувство, будто его одновременно подчистую обобрали, продали в рабство и вдобавок изуродовали?!
Как же он теперь жить будет, с таким-то телом?
С совершенно чужим, если по-честному!
Так вот почему они сразу показались ему неправильными, ножки эти худые…
Костик скосил глаза и посмотрел на ножки. И почему, когда он был парнем, эта часть девчачьих тел вызывала у него горячий интерес, а теперь даже смотреть неприятно?! Ведь мозги у него остались прежними?
А может… у него галлюцинация? Наверняка он болел, после того как где-то валялся, и его кто-то нашёл?! А от болезни или жара галлюцинации – обычное дело.
Против воли, подчиняясь тому странному стремлению, по которому обворованный выворачивает наизнанку абсолютно пустые карманы, чтобы в который раз убедиться в отсутствии там кошелька, Костик ещё раз сунул руку под покрывало. И тут же, жарко покраснев, выдернул назад. Стыд какой, а вдруг хозяйка вернётся?!
