– Да ладно! – Паляныця с интересом повертел сосуд в руке. – Тоже нанотехнологии?
– Не, отечественная разработка, то бишь наши, магические. Ну, я на взлетке.
Мы прошли в указанном направлении. Пещера в том месте сужалась до узкого коридора, который заканчивался небольшим природным бассейном и водопадом, низвергающемся в него. Я зачерпнул ладонью прохладной воды, выпил. Вкусно! Вода была сладковатой, освежала, хорошо утоляла жажду. Неплохо.
Змей оказался прав. Уж не знаю, сколько литров мы во фляги набрали, только вес моей, например, совсем не изменился. Стандартные полкило, удобно, функционально.
– Бесценный у нас все-таки помощник, – похвалил Горыныча Заика и добавил тщеславно: – А все моя книжица. Не даром я таскал ее с собой!
– Хвали меня, моя губонька, – поддел его Паляныця. – А то до ушей раздеру.
– Вот чего он снова ко мне цепляется? – возмутился Вован. – Или я не прав?
– Да прав, прав, – успокоил я друга, глазами делая знаки Васе молчать. – Что бы мы без тебя делали?
– Вот-вот! И заметь: не я это сказал.
– Да заметили уже, – примирительно похлопал Вована по плечу сержант. – Идем, время не ждет. Ледница тоже.
Мне сразу стало как-то неуютно. Обжирались тут, понимаешь, а там, может, уже люди пострадали.
– Готовы? – встретил нас вопросом Горыныч. – Тогда берите шлемы – и за мной.
– Это куда? – поинтересовался Паляныця.
– Увидите.
Змей подвел нас к дальней стене, дернул на себя один сталактит. Каменная поверхность выдвинулась, отошла в сторону, освобождая проход, который тут же осветился люминисцентом. Горыныч жестом приказал двигаться за собой и первым шагнул вперед.
Пещерка оказалась довольно просторной, заставленной с пола до потолка открытыми пирамидами с оружием. Чего тут только не было! Холодное оружие широко представляли различных размеров и видов клинки, копья, топоры, секиры, булавы, кистени. Ассортимент огнестрельного был значительно шире: начиная от кремниевых и фитильных пистолей, фузей, карабинов и ружей до современнейших киберсистем и гауссружей. Я с удивлением увидел даже лучевые виды вооружений, но толку от них сейчас, как от молотка: коль не владеешь, то нечего и трогать. Рядом с пирамидами прямо на полу стояли ящики с гранатометами, боеприпасами и гранатами. И на фига это все Горынычу?
– Выбирайте, что кому по вкусу, – широким жестом барина разрешил змей.
– Калиныч, ты что, к третьей мировой готовишься? – Вася остановился на пороге, глядя на разнообразие вооружения, покачал неодобрительно головой.
– Так мы это… любим оружие, – смутился змей. Рассчитывал, наверное, на другую реакцию, а оно вон как вышло. – Гены папеньки нашего. У покойника такой парк тяжелой техники был – обзавидуешься.
– Как трогательно! Только скажи вот: зачем мы будем таскать на себе столько железа, а главное – зачем? Ледницу, насколько я понимаю, очередью не прошьешь и гранатометом не остановишь! Тут нечто другое нужно.
Горыныч огорчился, все три головы поникли к самому полу, пламя стекало из уголков ртов тоненькой струйкой и тут же гасло, превращаясь в дым.
– Разве что по парочке гранат взять да пистолеты с патронами, – сжалился Паляныця, глядя на расстроенного змея. – И средство связи какое-то.
– Мы сейчас, – тут же оживился тот и исчез меж стеллажами.
Через минуту он вынырнул, неся в своих лапах три пистолета Стечкина, по пять обойм к каждому, штук двадцать гранат, три крошечных устройства.
– Хватит? – спросил Горыныч, выгружая все к нашим ногам.
– С запасом, – Паляныця повертел в руке пистолет, кивнул: – Налетай, пацаны.
Пока мы тарились, змей подал каждому по устройству:
– Это минирации. Работают в любых условиях, даже в космосе. И еще. Пистолеты мы подобрал с очками совместимые, дабы целиться легче было.
– Научники подогнали? – с сарказмом спросил Заика.
– Можно и так сказать, – пожал крыльями Горыныч.
– Интересно, они-то хоть в курсе, что такие подарки делают? – поинтересовался я.
– Не. Зачем людей зазря беспокоить?
Вася, экипировавшись, продолжал разговор со змеем:
– Ты вот, Калиныч, вроде бы и местный, да только уж слишком на Пограничье помешанный. К чему бы это?
– Нравится мне ваш Мир. Мы столько книжек про него прочитал, что и невмоготу стало. Что у нас? Заклятия там разные, отвары-приговоры, никакой романтики. То ли дело у вас. Думаешь, почему мы из замка сюда перебрался да столько техники вашей приобрел правдами и неправдами? В вотчине дергают нас туристы разные да наши из Приказа, не окунешься в Пограничье. А здесь словно кусочек иного Мира, и покой, и фильмы можно посмотреть, и еду вашу поесть.
– Что же тогда у тебя от научников так мало? – снова спросил я.
– Да книжки у них все мудреные, бездушные, что ли? – Горыныч даже сплюнуть хотел, но в арсенале не решился. Мало ли куда огненный плевок попадет! – Любят они дотошно разбираться во всем да так же педантично описывать. Не интересно, в общем. То ли дело ваши романы! Тут тебе и приключения, и любовь, и… Короче, ближе мне ваш Мир, и все тут.
– Это все, конечно, интересно, только ты вот что скажи, – прервал его Паляныця. – Чем Ледницу достать можно? Автоматы и лазеры против нее – фигня полная.
– Это точно. Нужен меч-кладенец да доспехи. Вас фехтованию учили?
– Разберемся. Так где их достать?
– Сложный вопрос, – покачал головой Калиныч. – Арсенал богатырей грабить придется, а это хлопотное дело.
– Другого варианта нет? – спросил Заика, готовый к походу.
– Папенька наш сказывал: есть на острове Буяне пещера потайная, а в ней оружие первых богатырей хранятся – Святогора, Волха Всеславьевича и Микулы Селяновича. Вот оно-то нам и надобно.
– Чего-то я про таких богатырей и не слыхал, – усомнился Заика.
– Книжки правильные читай, – буркнул Паляныця. – Ну, чего застыли? На взлет, орлы!
Паляныця иногда бесподобен до безобразия. Он так торопил нас, что мы едва не позабыли приготовленные рюкзаки с запасами. Хорошо, змей о трех головах. Вот третья, центральная, вовремя и подсказала, а так возвращались бы, наверное, с полпути.
Я попытался на лету расспросить Горыныча о богатырях, но встречный ветер мешал разговору, поэтому пришлось отложить его на попозже.
Море встретило нас штормом, причем каким-то странным. Ветер был словно пронизан мелким колючим льдом, иголками вонзался в незащищенную кожу. Хорошо, что одежда термическая, а то заледенели бы в полете, и Ледница была бы не нужна. Пришлось опустить на глаза очки, которые шли в придачу к кевларовым шлемам. Как оказалось, очки-то с секретом! Едва я пристроил их, как перед глазами возникла карта местности, слева поплыли строки на неизвестном языке, а по центру возникло перекрестье целеуказателя. В голове тут же чей-то металлический голос о чем-то доложил, только я ничего не понял, потому что язык тоже был мне незнаком. Никак, очередная разработка научников и к русскому языку эта версия не адаптирована. Что ж, спасибо, змеюшка, удружил!
Полет был не то, чтобы долгим, но нудным. Переговариваться мы не могли, а волны на поверхности были настолько однообразными, что надоели в первые же минуты полета, так что я на них внимания не обращал. Паляныця, наоборот, очень внимательно рассматривал, что делается внизу. Похоже, его-то происходящее как раз очень интересовало.
Если бы не очки, на большую туманность, возникшую на горизонте, я бы, наверное, и внимания не обратил бы. Только карта, высветившаяся на стекле, четко показывала, что в ней скрывается клочок земли, скалистый, рваный, необжитый. Голос в мозгу что-то звенел, но я не обращал на него внимания. Неизвестные мне знаки снова поплыли в левом углу. Да Бог с ними, у меня целый Горыныч есть, расшифрует.
Кстати, змей пошел на снижение. Он воткнулся в туман, полетел в нем уверенно, но, как мне показалось, осторожно, потому что скорость упала до минимальной, а сам полет больше напоминал напряженное перемещение по минному полю. Если честно, я такого ни разу в жизни не видел, Бог миловал, только тревога почему-то сжала сердце и дернула куда-то вверх, в район кадыка. Очки показывали какие-то разноцветные пятна различных очертаний, а голос и строки о чем-то предупреждали. Черт, как же их отключить? Мешают же!
Тем временем змей продолжал свои маневры, ориентируясь только по одному ему понятным вехам. Наконец, когда я почти весь взмок не только от тумана, он резко прибавил в скорости и вырвался из тумана.
– Уф, – выдохнул Заика. – Я уже думал, что этот кошмар уже никогда не кончится.
– Тоже стремно было? – поинтересовался я.
– А то! Тут еще эти очки шухеру нагоняют, – Вован стянул прибор на шлем.
– Надо у змея поинтересоваться, как их на человеческий язык адаптировать, – буркнул Паляныця.
Я покосился на него, в очередной раз подивившись его выдержке и спокойствию. Что в подвале, что здесь, что на экзаменах – сержант был собран, внешне невозмутим, как истукан с острова Пасхи. Внутри, может, и вулкан кипит, а на лице – полный штиль. Вот только в тереме Вася прокололся, но – спрошу я вас – разве вы вели бы себя лучше? То-то.
