шашлыка, они поняли, что до дому не дотянут, и нужно где-то переночевать. Оставаться на стоянке среди нескольких фур было как-то неуютно. Собрав последние силы, Паша отъехал несколько километров от кафе и свернул на проселочную дорогу, которая оборвалась на берегу неширокой речки. Здесь и решили остановиться. Их старая, почти раритетная Нива – пикап, вполне годилась для таких экстренных случаев. В кузове они бросили свои походные теплые куртки, накрыли их пледом, который обычно служил подстилкой для Бени, под головы положили рюкзаки, натянули полог и получили довольно сносное убежище. Собака, конечно, улеглась между ними, да они и не сопротивлялись, предполагая, что ночь будет холодной. Было холодно или нет, никто из них не почувствовал, все спали, сном праведников, до самого рассвета. Вот вставать было противно, как и всегда после ночевки на природе. Кое-как умывшись речной водой, они развели костерок. Вода в реке вроде бы была чистой, и они решили вскипятить себе чай из чабреца, который рос на поляне. Паша, очень кстати, не выгрузил часть походного снаряжения, после последней рыбалки, поэтому с треногой и котелком проблем не возникло. В бардачке даже обнаружилось несколько пакетиков кофе и сахара, брошенных сюда после какого-то авиапутешествия, в рюкзаке еще было не съеденное вчера печенье. Жизнь явно налаживалась. Попивая кофе, Ольга заново рассказала о том, что ей пришлось пережить. Паша сегодня внимательно слушал, ему ли было не понять состояние жены, когда он сам недавно был на ее месте. Закончив рассказывать, она спросила: «Сколько у нас еще от отпуска осталось?». «Неделя», – ответил муж. «Ну что ж, надо ехать в Верхотурье». Ольга достала из нагрудного кармана икону, Паша протянул руку, чтобы по- внимательнее ее рассмотреть, но его как будто ударило током. Они поняли, что у образа должен быть один хранитель, и Ольга снова спрятала его на груди. Вдруг у кустов мелькнула какая-то тень, женщина вскрикнула, в нескольких метрах от нее стоял вчерашний карлик. Глаза его полоснули синей молнией, и он тут же исчез. Паша рванулся к месту, где он только что был, но не обнаружил ни лаза, ни даже тропинки среди кустов. Зато тучи, заслонявшие солнце разошлись, и яркий луч, как лазерная указка уперся в каменный отвал на берегу речки. Паша подошел ближе, наклонился, и достал из кучи разноцветной гальки маленький, но тяжелый камушек. Он пригляделся, на его ладони тускло сиял золотой самородок. «А вот и подарок!» – сказал Паша. «Или компенсация», – отозвалась Ольга.
Через день, после недолгих сборов, супруги выехали в Верхотурье. В этот раз их верный солдат Беня была оставлена на попечение Пашиной мамы вместе с котом. Собака визжала, как будто говорила: «Не оставляйте меня. Вы без меня пропадете!» У людей и так было тревожно на душе, а тут еще эти крики, но они понимали, что едут в монастырь и собакам там не место. Выдвинуться было решено на Ольгиной машине, почти новой и более приспособленной для езды по трассе, а проехать надо было около семисот километров. До Екатеринбурга дорога была более чем знакома, супруги часто ездили туда в театры, большие торговые центры и просто подышать воздухом мегаполиса, а дальше они предполагали ехать по навигатору. Отчасти они ощущали себя хоббитами, несущими кольцо в Мордор, которым не известно, какие испытания их ждут, но в том, что ждут, ни Ольга, ни Паша не сомневались. Единственное, что их поддерживало, так это вера в покровительство и заступничество Богородицы, образ которой они везли. Но опять же получен он был из рук колдуньи, как это увязывалось с христианской традицией, они не понимали. Довольно быстро они проскочили Екатеринбург с его оживленным движением, дальше дорога шла в Сибирь. Леса вдоль дороги стали как-то мрачнее, села, которые они проезжали, были крепкими, но невеселыми. Может быть, такое впечатление складывалось из-за низко нависшего серого неба и мелкого моросящего дождика. Ольга и Павел поочередно вели машину, останавливались только, чтобы заправиться и перекусить. Вечером, когда до Меркушино оставалось километров сто, датчик в очередной раз показал, что бензин заканчивается, они подъехали к заправке, на окраине небольшого поселка. К их разочарованию, оказалось, что бензина нет. На вопрос о ближайшей заправке, маленькая, чернявая женщина – оператор, сказала, что впереди километров на пятьдесят, нет ни одного населенного пункта. Супруги уставились друг на друга с немым вопросом: «Что теперь делать?». Женщина, поняв их затруднительное положение, сказала: «А вы остановитесь у меня. Изба большая, места хватит. Завтра после десяти утра бензовоз приедет, вы и заправитесь». Несмотря на усталость, Паша ощутил, как по телу пробежала волна мурашек. Так всегда бывало, когда его организм чувствовал опасность. Так было в Аргуне, когда за несколько минут до нападения боевиков на их казарму, он вышел в сортир. Выскочив из него, он увидел, как из горящего помещения выбегают его товарищи и замертво падают, прошитые чеченскими пулями. А он стоял в стороне, в домашних тапках, почти со спущенными штанами, и не знал, что делать. Потом подоспела помощь, боевиков отбили, казарму потушили. Он не испытывал чувства стыда, лишь какую-то неловкость, перед погибшими ребятами, в конце концов, они тоже не успели вступить в бой. А с теми, кто остался жив, они выпили водки, и даже грубовато шутили на тему того, как нужно вовремя ходить по – большому. Вот и сейчас он понял, что на предложение чернявой соглашаться нельзя. Ольга же в принципе не любила чужих домов. Предки ее были кержаками, жили всегда обособленно, в гости к себе звали только родню. Если, кто из не знакомых просил напиться, имели для такого случая специальную кружку, которой сами никогда не пользовались. Не то, чтобы Ольга продолжала эти традиции, но где-то на подкорке, помнила, что чужой дом, это чужая энергия, не всегда дружественная. Но что было делать в этой ситуации? Они поблагодарили тетку, и вышли, решив переночевать в машине. «Гостеприимная» хозяйка тут же выскочила и начала орать, чтобы они машину со стоянки убрали, дескать, она опасность представляет. Вдруг на пустынной дороге показалась шикарная белая «Инфинити» и затормозила около расстроенных путников. Из машины выскочил невысокий белобрысый парень, ни слова не говоря, достал из багажника полную канистру бензина, и унесся, сверкнув на прощание голубой молнией глаз. «Спасибо, чудь белоглазая!» – прошептала про себя Ольга. Заправщица же продолжала стоять на крыльце, и в свете неонового фонаря, лицо ее, казалось, мертвым, а может, так оно и было. Отъехав от заправки на безопасное,
