живая удача закончилась. Теперь я, как бы это сказать, немножко бесполезная в этом смысле.
– С чего ты взяла? – спросил Дэвлин. – Душа у тебя не изменилась, это я бы заметил. Речь, как я понимаю, шла об источнике классической магии? О канале?
– Наверное. Что-то вроде.
– Тогда я попозже попробую тебе немного помочь. Есть одна идея. Как раньше – не будет, но сделаю, что могу. А там поглядим.
– Спасибо…
– В общем, не расстраивайся пока по этому поводу. Что-нибудь придумаем.
– Вэль, видишь? Все не так страшно.
– Кстати, извини. Я думал, ты перемудрила с этими предварительными действиями драконов и стрелками на этих крылатых тварях. Но если исходить из цели: потерять как можно меньше – все вышло достаточно грамотно. Особенно для первого раза.
– Да уж. Но как эффектно смотрелось, – усмехнулся Эрик, – хотя и паноптикум, на самом деле.
– Почему? – не поняла я.
– Подумай сама, сводная маленькая армия Тьмы начинает штурмовать город Хаоса!
– Да ну тебя!
– По знаку, поданному светлым эльфом, – добавил Вэль и впервые улыбнулся за этот день.
– Ну, серьезно, кого у нас не было из иллюстраций к детским страшным сказкам?
– Дроу, – пожала я плечами, – и… и не знаю. Я только надеюсь, что у этого всего не было свидетелей.
– Нет, – покачал головой Эрик, – по лесу бродила вокруг уйма патрулей, а местные жители все давно разбежались.
– Хорошо. Что теперь? Кстати! А Элизабет?
Дэвлин изобразил полуулыбку.
– Отец очень неодобрительно отнесся к ее поступку. Ей достаточно долго будет… чем заняться.
– Из-за предательства?
– Из-за того, что решила служить какой-то богине Смерти местного разлива, чтобы получить от нее дополнительную силу. Это – против правил Дома. К тому же, слегка подставила меня этой историей. Видишь, почти все твои проблемы мы решили. Остался только ангел, но, когда он придет, нам есть, чем его встретить.
– Что мне теперь делать?
– Отдыхать, – улыбнулся Эрик, – исключительно отдыхать. Весь этот месяц был тяжелым.
– Как только сказать Идальго… Что я больше не смогу колдовать?
– А найми еще кого-нибудь. Скажи, что окончательно увлеклась алхимией, и приплачивай этому новому. Хотя, я думаю, и сейчас желающих будет достаточно.
– Почему?
– Город развивается, деньги постепенно потекли. А еще тут полуинкогнито мелькают всякие личности типа Кловера или Николаса. Тут все очень изменилось за год.
– Ладно, идея хорошая вообще-то. Поговорю с ним сегодня.
Бургомистр усадил меня за стол, налил вина и признался, что на днях заезжал ко мне. Прихвостни пропустили его и Ника Хольстена, потому что изначально признавали их за своих.
– Я не знаю, хочу ли я знать, что именно там было.
– Вы же умеете хранить тайны? – усмехнулась я, мне ужасно не хотелось портить с ним отношения. – Праздновали победу. Мы раскатали зараженный Хаосом город.
– Так вы действительно это сделали?..
– Да, – усмехнулась я, наливая нам еще по бокалу, – слушайте, как было дело…
Идальго поехал провожать меня до Замка сам. Не знаю, почему. Он спокойно отнесся к предложению нанять другого штатного мага, и очень сочувствовал, списывая потерю способностей на ранение при штурме.
Он сдал меня с рук на руки Дэвлину, попрощался и уехал, а тот отправил меня спать, потому что выглядела я все еще не очень.
Зато в моей комнате обнаружился Эрик. Он сидел в кресле и был непривычно тих и задумчив.
Я улеглась на кровать, закинула ногу на ногу и посмотрела на него.
– Чего? – усмехнулась я. – Вы решили теперь вообще с меня глаз не спускать? Думаете, утоплюсь с горя?
– Да нет, – он не поддержал шутки на этот раз.
– Даже есть некоторое преимущество. Я больше не эмпат, значит больше не смогу… так. Без твоих талисманов… И нас обоих отпустит помаленьку.
Он встал с кресла, подошел и плюхнулся рядом, притянув меня к себе на плечо.
– Ты вообще – серьезно сейчас?
– Ну… да. А что?
– Вот дурочка, – и он беззлобно выругался и обнял меня, прижавшись щекой к моему лбу.
Я пошевелилась, высвобождаясь из его рук и теперь смотрела на него, не понимая.
– Да плевать я хотел на эмпатию или ее отсутствие. Как экзотика – прекрасно! Но по тебе же и так всегда видно, что ты чувствуешь. Плачешь, когда тебе плохо, смеешься, когда весело. Или вон, фыркаешь, как кошка, когда возмущаешься. Хлопаешь ресницами, если удивлена. А когда я целую тебя, у тебя начинают сиять глаза. Этого – достаточно. Но ты выбрала Дэвлина. Не перебивай. Это – очень хреновый выбор, если честно. Конкретно для тебя. А я выбрал твою сестру. Но нас все равно тянет друг к другу, тебя ко мне, потому что ты считаешь меня чудовищем, а меня к тебе – из-за твоей поразительной, кристальной искренности и какой-то неиспорченности что ли? Хотя и тот раз в лесу, конечно, здорово выбил меня из колеи.
– Я не считаю тебя чудовищем, – проговорила я.
– Еще как считаешь, иначе бы ты меня им не сделала.
– Я тебя…
– Знаешь, какими нашел нас во дворе Гнарл?
– Я не помню, была не в себе.
– Мы такие лежим во дворе, живописная группа: Дэвлин без признаков жизни, зато от него во всю Хаосом несет, я с вырванным из груди сердцем, и ты, сидишь посередине, смотришь на нас, держишь за руки и безумно улыбаешься. Гнарл какое-то время просто не мог подойти. А потом Дэвлин шевелится и начинает вставать, а я распахиваю глаза и кричу дурным голосом. А ты тихо так смеешься.
– Да уж. Только я тут не при чем. Оно само так получилось.
– Ага. Ты всегда не при чем. Но я пришел не за этим.
Меня почему-то бросило в жар.
– А зачем?
– Ну вот! Ты опять?
– Что – опять?
– Смотришь так.
– Как?
– Что мне больше всего хочется остаться. Вместо того, чтобы сказать, что собирался и уйти спать.
– Прости…
– Ну вот, еще хуже! Стоп. Короче. Магия. Мы что-нибудь придумаем. Не вздумай впадать из-за этого в панику. Мы все поправим, запомнила? Не сможем так – есть еще техномагия и жреческая. Просто нужно будет приложить немного усилий.
– Я пока стараюсь не думать, не осознала еще.
– Есть еще один момент. Во время этой… вылазки, мы все здорово засветились. Думаю, на какое-то время лучше не высовываться.
– А как же история с Лео? Мы оставим все как есть?
– А что ты предлагаешь?
– Не знаю. Я не хочу, чтоб его убили.
– Ты хочешь, чтобы он стал королем Дайса?
– Вообще, не знаю. Янгот Гис, по крайней мере, понимает, что делает. А еще он полубог и любит эту землю. И представляет,
