но все не удавалось. Следом за ней такое же озарение посетило и остальных, кроме Бифа и Котто, они Ивана практически не знали и его рассказов не слышали.
– А как он выглядит? – тут же спросила Клара.
– Курчавый слегка, светловолосый и весь в веснушках. Болтун такой, даже не знаю, в кого такой пошел, – хозяйка махнула рукой, будто приказав кому-то молчать.
– Да, все так, – согласилась Клара.
– Так? Вы знаете Ваню, – удивленно спросила хозяйка.
– Да, он у моего отца возницей устроился, сейчас, наверно, в Ноабе, отец всегда летом туда ездит за товаром. Вас, кстати, как зовут?
– Матрена. Макеевна. Вот. – отчего-то Матрена совсем растерялась, и даже утеряла контроль над руками, не зная, куда их положить, – И как он?
– Хорошо, прекрасно себя чувствует и постоянно рассказывает о родной деревне, – ответила Клара.
– Тут есть о чем рассказать, – согласилась Матрена, – А кушает хорошо?
– Отлично кушает, – кивнула Клара с улыбкой.
В какой-то момент эти вопросы стали перетекать в пространные разговоры о детях, родителях и их судьбах. Мужчинам в этом разговоре было что сказать, но говорить не хотелось, все разбрелись по комнатам. Даже Крудо, который понял, что Клара нуждается в разговоре еще с кем-нибудь, кроме него самого.
Сколько времени они болтали, было непонятно, но утром обе выглядели достаточно счастливыми и даже не сонными. Хотя, сонным себя не чувствовал никто. Биф предположил, что кроме удобных стульев эта гостиница оборудована еще и кроватями со схожими свойствами. Но спрашивать об этом у Матрены они не стали.
На прощание хозяйка кроме того, что не взяла денег за постой, дала с собой пирогов, которые, должно быть, пекла всю ночь. Или обладала магической печью, которая печет их сама, иначе объяснить их появление было бы трудно. Обнимая Клару на прощание, она слезно просила передать привет Ивану и попросить того писать письма. В довесок она передала собственное письмо сыну и даже пару монет “на леденцы”, которые Ваня очень любит. Или любил, пока был ребенком.
Фургончик снова двинулся в путь, оставляя позади гостинную улицу, а затем и всю деревеньку. Деревеньку, в которой Гарпальпиньону не довелось покушать жаб, а Бифу заработать на своем представлении. Наверно, его чародейства не сильно бы впечатлили местных, потому что впечатляться пришлось ему самому. И, судя по всему, Биф не особенно это любил, потому что едва они покинули пределы деревушки, эльф с облегчением вздохнул и пробурчал что-то о радости покинуть это дрянное место.
К вечеру они вернулись на подгорный тракт, армия, как и полагал Биф, осталась позади, но не слишком далеко. Двигались они не слишком быстро, к тому же вереница военных растянулась на внушительное расстояние. К их чести, окрестности они щадили и особо не мусорили. Хотя, наверно, военному на марше особенно и нечем мусорить, разве что он станет разбрасывать свое снаряжение, но за это его точно не похвалит командир.
До следующей деревеньки они добрались уже в кромешной тьме. Благо деревенька была без причуд, самая что ни на есть обычная деревня. И корчма в ней была такой же обычной, без особенно удобных стульев, которые не отпускали сидящего без разрешения. И без особенных кроватей, которые дарили бодрость на весь день.
Последнее орка сильно расстроило, потому что выспаться ему не удалось. А потому утром, когда Биф затеял дать представление, лягушек Гарпальпиньон поедал с очень скучным, уставшим лицом. Но зрителям это понравилось не меньше, чем обычно. Здесь степных орков видели не часто, может они всегда такие сонные, кто их знает. Именно такие выводы делали зрители, кидая монетку в мешок, с которым Биф не забывал обойти публику после представления.
Так и возобновилось обычное их путешествие. Котто постоянно искал, с кем бы ему выпить и повеселиться, Крудо и Клара ворковали на своем собственном, непонятном языке, а Биф старался заработать на своих фокусах и поедании печенек Гарпальпиньоном.
– Слушай, а настоящую лягушку ты бы съел? – спросил Биф.
Шел четвертый день, как они покинули странную деревеньку. Еще вчера они свернули с подгорного тракта и двинулись по дороге на юг. Эта самая дорога довольно быстро сменила им пейзаж, теперь вместо предгорных холмов их взгляду все чаще представали луга. Но вскоре и луга сменились на болотистую местность. А потому квакание лягушек можно было услышать довольно часто, что, должно быть, и натолкнуло эльфа на такой вопрос.
– Не хотелось бы, – пожав плечами, ответил орк.
– Почему же?
– Так никто их не ест. Орки тоже не едят, – Гарпальпиньон оглянулся в сторону очередного протяжного крика лягушки, – Скоро смеркаться будет, мы успеем куда-нибудь доехать?
– Нет, не успеем, тут никто не живет, это Бибигейские топи, ночевать будем тут. Там дальше есть подходящий холм, на нем всегда кто-нибудь останавливается, – Биф кивнул куда-то вперед, будто отсюда можно было видеть этот холм.
Но его видно не было. В целом было мало что видно, кроме бескрайней, залитой зеленью равнины с проблесками мутной водной глади. Правда, дорога была на удивление твердой, будто вода не решалась ее подмочить.
– А лягушек очень даже едят. Утонченные эльфы. Они их готовят, конечно, и вроде как кушают только лапы.
– Утонченные эльфы? Ты имеешь в виду каких-то особенных ценителей…
– Нет, это отдельная раса. Как обычные эльфы, которых у нас целых два сидят в фургоне, или необычные, или темные, как я.
– А, вот оно как… – орк медленно кивнул, пытаясь вспомнить хоть одну книгу, в которой описывалось бы такое многообразие эльфов.
– Раз они едят, может быть не так и плохо, – пожав плечами, резюмировал Гарпальпиньон, – Но сырую мне бы не хотелось.
– А придется, вы же не взяли с собой никаких припасов в последней деревушке. А у меня только для себя осталось, – Биф едко улыбнулся, будто совершил какое-то злодеяние и это принесло ему особенное удовольствие.
Впрочем, так оно и было, потому что никто больше об этой особенности пути не знал. Тем временем начало темнеть, а холма все еще не было видно. Гарпальпиньон прямо на ходу спрыгнул с облучка и забрался внутрь фургона, такую операцию он много тренировал в последние дни, так как сидеть долго на одном месте ему уже не нравилось.
Котто дремал, совершенно не заботясь о том, что останется без ужина. Завтрака. И наверняка обеда. А может быть даже следующего ужина, Биф не уточнял, сколько времени им придется ехать по этим Бибигейским топям.
– Биф говорит, что ночевать будем на каком-то холме, потому что в окрестностях совсем нет никаких поселений, – начал Гарпальпиньон, – Еще он говорит, что у него
