вдруг стал расширяться, вскоре достигнув высоты всадника на рослой лошади. Боец в зеленом тоже времени не терял, правда, выращивать дымный кокон он не стал, предпочел начать излучать яркое, золотистое свечение. В отличие от первого бойца, это свечение не скрывало метаморфозы, а потому всю удивительность происходящего можно было наблюдать. Кроме того, что боец обзавелся длинными руками, снабженными очень опасными на вид когтями, суставы на его ногах вдруг решили поменять направление сгиба на противоположное. Сам он тоже подрос, к тому же обзавелся крайне не симпатичной мордой и пастью, усеянной острыми зубами. Одежда на нем вся изорвалась, но прямо из кожи выросли доспехи, причем по виду вполне себе металлические, весьма хорошо подогнанные. Было не совсем понятно зачем такому когтистому парню меч, но меч тоже материализовался. В знак окончания превращения боец решил издать воинственный клич. Больше он походил на визг толпы младенцев, половину которых ущипнули, а вторая половина увидела что-то смешное. Впрочем, этот ужасающий визг произвел должное впечатление даже на толпу, многие там зажали уши руками и недовольно зацокали языками.
– Опять визжит, нет бы рыкнул уже для разнообразия, – сказал один из сидящих на дереве сверху.
Тем временем кокон распался, явив миру второго бойца, вернее то, во что он превратился. Его изменения не были столь разительными – он также подрос, сменил цвет кожи на серебристый и будто бы даже покрылся чешуей. К тому же отрастил себе перьевые крылья, которые он пока что не расправлял. В его руке тоже красовался меч с волнистым лезвием, присутствовал и доспех, который, пожалуй, выглядел полегче, чем у оппонента. Но более всего внимание орка привлекли глаза, они отчего-то дымились тем самым дымом, который ранее образовывал кокон. Было не совсем понятно, способен ли боец что-нибудь видеть и зачем вообще может быть нужен дым из глаз?
Без боевого клича чешуйчатый ринулся в атаку на когтистого. Они скрестили мечи, да так, что дрогнула земля. Это не вызвало никакого удивления или паники у зрителей, хотя парочку человек едва не упало. После первого контакта соперники обменялись серией стремительных, яростных ударов. Орк едва мог различить их движения, до того бойцы оказались ловкими и быстрыми. Следить за поединком слегка мешали и красочные эффекты, которыми битва сопровождалась. Каждый удар мечей, кроме звонкого гула, вызывал еще и вспышку золотистого свечения с примесью того самого дыма. Не достигнув успеха на земле, бойцы взмыли в воздух и стали сражаться там.
Было абсолютно непонятно, как именно удается летать когтистому, ведь никаких крыльев у него не было. Впрочем, чешуйчатый обладатель крыльев использовал это свое летное приспособление тоже не слишком убедительно, просто расправив их. Конечно, выглядело это впечатляюще, размах его крыльев был поистине монструозным, куда больше любой, даже самой крупной из птиц, вот только он ими не махал. Просто держал расправленными, и никак не желал падать вниз, или хотя бы спланировать, раз уж крылья у него есть.
Так или иначе, но битва в воздухе продолжалась и стала еще более ожесточенной, чем на земле. Вспышки становились все ярче, к ним добавлялись все новые оттенки, а удары мечей теперь были подобны раскатам грома. Гарпальпиньон не на шутку испугался, подумав, что этот поединок из зрелищного стал попросту опасным. Особенно сильно он испугался, когда все эти раскаты грома и сияние достигли своего апогея. Прямо в небе стало образовываться новое солнце, огромный сияющий шар, который каким-то образом позволял увидеть два смутно различимых силуэта в его центре.
Гарпальпиньон видел магию, знал о ее существовании, но ни о чем подобном он никогда не слышал, не читал и даже не мог предположить. Там в небесах сошлись мифические титаны, никак не волшебники, пусть бы даже и высокого уровня.
Тем временем шар расширялся, грозя поглотить и толпу людей, застывших под ним. Но никто не бежал, не паниковал и не пытался спрятаться. В какой-то момент Гарпальпиньон подумал, что, быть может, все население этой деревушки сродни Бессмертному Игнату, а потому они и не боятся происходящего. Орк глянул на товарищей, все выглядели напряженными, их явно одолевали схожие мысли. Котто, который сидел ближе всех к стволу, даже порывался слезть с дерева, ухватившись за лесенку. Но бежать, в сущности, было некуда.
Вдруг шар лопнул, и без того яркое сияние усилилось так, что невозможно было держать глаза открытыми, все залило ослепительно ярким светом, а от грохота заложило уши. Но внезапно все стихло, мир стал прежним и никто особенно не пострадал. По крайней мере ни ожогов, ни боли, ни оторванных частей тела орк на себе не обнаружил, остальные тоже были целы.
В центре круга снова находились бойцы, видимо, они спустились туда, пока сияние слепило зрителей. Один из них, тот, что начинал в синей рубахе, стоял на одном колене, а обладатель зеленого наряда держался на обеих.
– В этот раз Иннокентий все же победил, – донеслось откуда-то сверху, – Значит, первым скажет тост!
– Они это устроили из-за тоста? – удивленно подняв голову вверх, спросил Котто.
– Да, это очень важно, сказать тост первее! – ответили ему, – Вот когда они подрались из-за взаимных грязных оскорблений сопровождаемых поджогом их домов, было совсем не понятно, зачем драться! А тут ясное дело, надо было сразиться!
Биф просто кивнул, жестом показав Котто, что спорить не стоит и указал на лесенку. Тогда они все вместе спустились вниз. Пока они это делали, толпа волшебным образом переместилась обратно во двор, видимо, слушать тост Иннокентия, который отстоял свое право сказать его в поистине эпичной битве.
Дорога до гостиницы прошла без приключений, если не считать встреченного мужчину, который отрубил себе руку топором, но радостно смеялся по этому поводу и кричал, что давно хотел новую, и бабка Агафья обязательно ему такую пришьет.
– Как прогулялись? – осведомилась хозяйка таверны, едва заметила гостей.
– Отлично, у вас тут очень увлекательно, – широко улыбаясь, ответил Котто.
– Не то слово, – подтвердил Биф, – особенно мне понравилась ваша трава, такая зеленая, такая обычная.
– Да, трава у нас что надо, – кивнула хозяйка, – накосишь ее и всю зиму скотину свежей кормить можно.
– А, вот оно как, – Биф чуть приподнял брови, – да, и правда чудесная трава.
– И Ванька в ней, когда маленький был, так любил бегать, – хозяйка явно поймала ностальгическое настроение и выглядела куда менее строгой, чем обычно.
– Ванька? – переспросила Клара.
– Сынок мой, – кивнула она, – Уже три года как ушел из дому, и даже писем не пишет.
Лицо Клары посетило озарение, будто она поняла что-то такое, что давно пора было бы понять,
