15
Мужчина и женщина на черных простынях в дешевом номере старого отеля. Они целуются. Долго. Она начинает опускаться все ниже и ниже, ее губы скользят по его шее, груди, животу. Рука расстегивает брюки и приспускает их. Язык порхает, словно крылья бабочки… Мужчина постанывает от наслаждения. Женщина улыбается злой улыбкой. Это трудно, когда рот занят совсем другим, но она улыбается. В глазах ее тускло мерцает злость перемешанная со страхом.
Приходит черед мужчины и все повторяется. Он целует ее в шею, в ключицу, осторожно касается кончиком языка ее сосков, плоского живота, сдвигает в сторону тонкую полоску трусиков и ныряет в глубину промежности… Когда он поднимает голову, женщина видит в его глазах отражение собственной ненависти, а затем они оказываются рядом и он входит в нее, начинает ритмично двигаться под аккомпанемент тихих стонов.
— Я не знаю, мужики, просто не знаю, — Барни сдвинул бейсболку на лоб, озадаченно почесывая затылок. — Я не в курсе, что тут происходит.
Изя бросил в сторону растерянного хозяина гостиницы оценивающий взгляд, словно прикидывая, сколько он протянет, если приняться всерьез.
— Я только недавно купил этот отель, старая развалюха, правда, но все равно дешевле, чем заказывать новый, вы же знаете, сколько стоит работа приличного дипзайнера. Обычно я сдаю комнаты, если кому нужно, то да се, ну и когда проверял номера увидел этих двоих.
Женщина выгибается дугой и стонет.
Рэндом отвернулся к окну молча глядя на горящие в сумерках огни Ночного Города. Происходящее можно было назвать непристойным, но на самом деле главная непристойность здесь — присутствие посторонних. Когда призраки занимаются своим делом не нужно мешать им. Никогда не мешайте призракам.
— Им, кажется, все равно было, что тут происходит так что я решил их заснять, ну и они не возражали, черт, они вообще не реагировали, просто трахаются себе…
«Трахаются»?
Рэндом крутанулся на каблуках сжимая кулаки, и Барни осекся, увидев его лицо.
— Тише, тише, — Изя сделал шаг вперед, удержав Рэндома за плечо. — Он-то не виноват, умник, ты же знаешь…
— Ну ты извини, они просто делали, то что они делали, я заснял, отправил пленку, вдруг думаю, заработаю немного… Я не знал, что это твои… твои знакомые.
«Да уж, не виноват. Просто отснял порнофильм и отправил. Кому какое дело? Законный бизнес в Даунтауне, так выходит?»
Рэндом постарался успокоиться.
— И как, заработал? — глухо спросил он.
— Заработал, да только совсем немного. Мелочь. Думал, еще сниму, авось больше повезет, да только они все одно и то же каждый раз делают, как будто и сами — запись.
— Все одно и то же?
— Ага, ага. Каждый раз тут появляются бог его знает откуда и давай наяривать… Ребята, меня тут все знают. — Хозяин гостиницы старательно отводил взгляд в сторону. — Я в таких делах не сильно секу. Появляются, ну так и пусть появляются. Трах… ну в общем, снова этим самым занимаются, разве же мне жалко? Да только словно под копирку каждый раз, все одно и тоже. А потом снова исчезают. Когда на пару дней, а когда на неделю или чуть больше.
— Слушай, Барни или как там тебя в реале кличут, если ты нам хоть слово соврал…
Барни, маленький рыжеволосый человечек, испуганно утер пот со лба.
— Изя, я не стал бы тебе врать, ей-богу не стал бы…
— Это правильно. Кишка у тебя тонка, мне врать, — согласился Изя. — Что теперь делать будем, умник?
«Что делать?» Рэндом вздохнул.
Говорят, что призраки не появляются просто так. Это может быть наказаним или вторым шансом если человек не успел доделать что-то очень важное… В наказание Рэндом не верил. Во второй шанс тоже, да и вообще в призраков не очень, но глубина, она глубина и есть. Трудно сказать, что здесь призрачно, а что реально. Скорее всего, и разницы-то особой нет.
— Барни, я хочу чтобы ты оказал мне услугу. Я хочу снять этот номер.
Лицо хозяина мгновенно прояснилось.
Давно бы так, а то все ходят вокруг да около, несут ерунду какую-то про этих двоих, мол, умерли давно. А ему-то какая разница умерли или что еще? Ему зарабатывать надо, крутиться как-то, у него жена и две дочки на руках, которым каждый день кушать подавай и которым до всяких там траха… ну, до привидений этим самым занимающихся дела никакого нет. А что номер снять — так это нормально, ну подумаешь кто-то смотреть за этим любит, бывают и похуже развлечения, да этим двоим и плевать-то на то, что кто там за ними смотрит.
— Я буду оплачивать этот номер. Оплата на месяц вперед, Барни, каждый месяц, но я хочу, чтобы ты не просто запер комнату, я хочу, чтобы ты заколотил здесь дверь и, чтобы никто и никогда больше здесь не появлялся. Ты меня понял?
Барни недоуменно заморгал. Нет, вот чего-чего, а этого он понять не мог. Зачем кому-то снимать номер в гостинице, а потом запирать его наглухо, да еще заколачивать? Заколотить, конечно, можно, да и не просто заколотить, а если правильно к делу подойти, то такую защиту поставить, которую десяток хакеров и за год не сломают. Эта, как ее там… криптография или криптология или еще что. Ну да, ему-то, какая разница? Люди деньги платят, а за свои кровные пусть с жиру бесятся, как хотят, это не его ума дело. «Чертовы умники!»
— Призраки? — слушая Рэндома Дик сидел в кресле, устало прикрыв глаза. Потом закурил, глубоко затягиваясь. Лоб его прорезали морщины. — По мне так скорее подпрограммы какие работают, малыш. Я в призраков не верю.
— Я тоже не верю. — Рэндом покачал головой и скривился. Стимуляторы там или нет, а бродить по глубине без сна и отдыха нельзя. Глубина назойливых гостей не любит, глубина к ним жестока. — А глазам своим мне, что тоже теперь не верить?
— И глазам не верь, — спокойно посоветовал Дик. — Глаза нас обманывают почище, чем все прочее. Ты оглянись-ка, давай оглянись… Ты что думаешь, вон там за столиком у меня Изя сидит водку хлещет? Думаешь, я тут за стойкой сигарету курю, когда мне врачи уж шесть лет назад курить запретили? Ты думаешь ты в баре у меня сейчас, а не дома, за компьютером?..
— Да не знаю я уже, Дик. Ни хера я не знаю.
— Пивка лучше выпей, малыш. А запись я сотру и прослежу, чтобы в продажу ее больше не пускали. Мертвых лучше оставить в покое, а то, не ровен час, они ведь и вернуться могут.
— А ты их боишься, Дик? — Рэндом посмотрел в прищуренные карие глаза. — Боишься того, что они могут вернуться сюда, в глубину?
Слова повисли в воздухе.
Дик блекло ухмыльнулся.
Через четыре дня бледный и осунувшийся Рэндом вернулся в старый магазин открыв ржаво-оранжевую дверь, но подвал был пуст, как будто ничего там никогда и не было.
Молча постояв, Рэндом пожал плечами, вынул из кармана пачку отпечатанных на принтере черно-белых снимков и один за другим сжег их, а потом ушел, оставив на холодном полу ворох серого пепла.
Когда пламя пожирало снимки, совсем в другом месте и в другой реальности, в двенадцатом номере похожей на гнилой зуб старой гостиницы, Брани поплотнее натянул на голову бейсболку.
Когда он поднимает голову, женщина видит в его глазах отражение собственной ненависти, а затем они оказываются рядом и он входит в нее, начинает ритмично двигаться под аккомпанемент тихих стонов.
Хозяин гостиницы попятился и захлопнул дверь.
— Давай, — сказал он терпеливо ждущему человеку в синем рабочем комбинезоне, украшенном желтым логотипом. — Заколачивай.
— Дверь?
— Ага. Насовсем. Чтобы нельзя было открыть.
— Теоретически это невозможно, — пояснил рабочий. — Никто не в состоянии поставить достаточно сильный криптоключ, такой, чтобы его нельзя было подобрать. Но наша фирма предлагает выбор криптоключей, которые невозможно открыть за достаточно разумный срок.
— Слушай, я не хочу этого знать, — Барни махнул рукой. — Просто сделай свою работу и все.
Рабочий пожал плечами и открыв сумку выудил оттуда две деревянных планки, четыре длинных гвоздя и молоток.
— Что это?
— Смотрите, я прибью это вот так — крест-накрест, видите? Выглядит вполне безобидно, но открыть после этого будет практически невозможно. Чтобы вытащить гвозди, нужно будет использовать вот этот самый молоток, видите, тут на другом конце гвоздодер?
— Эй-эй, погоди-ка! — Брани занервничал. Больно уж хлипко выглядела вся эта конструкция. Если что пойдет не так, этот мордоворот Изя ему голову вмиг оторвет. — А если эти штуки отодрать?
