Легкое дуновение ветра и крысиный король уже держал руку на голове отца. Я представил инвентарь и праща оказалась в руке. Руку я держал за спиной. Рано.
— Сыновья любовь очень сильна, — сказал черный человек, — а на Руси стариков почитают и уважают.
Он убрал руку и отец без сознания свалился мешком на землю. Крысиный король шел ко мне и говорил:
— Убивать тебя я не буду. Жалкий калека, судьба которого торговать своим уродством на ярмарках или просить подачку по дворам. Тебе никогда не стать воином, никогда не вступить в дружину Киевскую и женщина никогда не полюбит тебя. Убить тебя — только облегчить страдания. Нет, Чернобог этого не оценит.
Из подвала выбежала крыса, еще одна и еще. Сплошным потоком они выбегали из подвала и окружали тело моего отца. Они не ели его, не грызли, они просто садились на него, лезли в карманы, путались в волосах и их становилось все больше и больше. Черный человек шел ко мне.
Я начал раскручивать пращу. Король крыс засмеялся запрокинув голову. Крысы прекратили движение и остановились с обожанием глядя на него.
— Калека хочет противостоять мне. Тому, кто подъедает остатки со стола богов, тому кто получил силы от Чернобога. Положи это!
Праща вдруг стала невыносимо тяжелой и упала на землю. Крысы продолжили бег и уже черной массой накрыли бездыханное тело моего виртуального отца. В дверях подвала показалось еще что‑то. Король обернулся
— Вот и ты. С возвращением.
Из подвала медленно выползала толстая жирная крыса с толстыми крепкими передними лапами и безжизненными задними.
— Суженая моя, — король послал ей воздушный поцелуй. Крыса застряла и не могла выкарабкаться наверх. "Не подаст руку женушке," — подумал я.
— Значит так, — сказал крысиный король. — Пора заканчивать. Мне нужно жену оплодотворять, потомство умножать.
Он наклонился и посмотрел прямо мне в глаза. Я попытался выдержать взгляд, но не смог и отвернулся.
— Отца твоего мы заберем. Он будет прислуживать богам, там где ты никогда не будешь, калека. Он будет питаться объедками и спать в клетке. Он будет выносить помои и пить мочу, чтобы выжить. Но он никогда не умрет, пока будет в компании темных богов. И это будет твоим проклятьем. Ты до конца жизни будешь помнить о том, что обрек отца на страдания и ничего не сможешь исправить. Это будет твоя тяжелейшая кара.
Крысиный король опять положил руку мне на лоб и задумался.
— Странно. Ты не так расстроен, как я думал. Ты плохой сын. Но ты все равно пойдешь его искать и будешь вечно бродить в поисках. Это я тебе обещаю.
Вы получили задание "Найти отца"
Цель задания: Найти похищенного отца и освободить из плена
Дополнительное задание: Не дать себя укусить
Награда: + 1300 опыта
Штраф за невыполнение — нет
— Вот так. Но это еще не все, калека.
Что‑то треснуло у меня в голове, как будто сухая ветка сломалась. Я потерял сознание.
Глава четырнадцать. Новая профессия
Основной параметр изменен. Разум — 2
Я резко отупел. Нехорошо. Но разберемся с этим позже.
Черного человека нет рядом. Я сел и осмотрелся: гусли на месте, праща на месте.
Не осталось ни крыс, ни трупов крыс у погреба, ни тела отца. Все пропало, только дверь в погреб закрыта на щеколду. Крысы берегут свои владения.
— Андрей? Доброго дня, где отец?
У калитки стоит мужик. Лет 50. Длинная белая рубаха как у меня, штаны заправленны в лапти. Одной рукой держит вилы, другой приоткрыл калитку.
— Эмм, — отвечаю я и показываю на погреб.
— Тока не говори, что он пива хлебнул хмельного, туда свалился и шею сломал.
Мужик оставил вилы у ворот и прошел к погребу. Открыл дверь и посмотрел вниз. Смотрел долго, что‑то нюхал и прислушивался. Потом оглянулся на меня:
— Там?
Я кивнул и замычал. Дар речи у меня пропал вместе с интеллектом. Мужик хмыкнул и нырнул в погреб. Ругаясь и ворча спустился вниз. Теперь его было не слышно. Через пять минут вылез.
— Чего же ты меня дуришь, сынок? Нет там никого.
Я развел руками и замычал пытаясь донести мысль. Мужик подошел и положил руку мне на лоб. Достали уже, скоро отпечатаются лапы ваши.
— А ты чего молчишь, сынок? Мычишь, як корова. Али говорить разучился?
Я замотал отрицательно головой и пытался объяснить, что проклятье это и крысиный король во всем виноват, но все было зря. Звуки издавал я совсем не приятные слуху.
— Ты не сиди на полу то, сынок — сказал дед и с легкостью подняв меня посадил на стул — Так‑то легче, ага. Я пойду, отца позову.
Я радостно закивал. Ну зови — зови. Быстрее дойдет на практике, чем объяснять жестами. Дед оставил меня сидеть, а сам пошел в дом. Покричал там, походил и вышел. Развел руками.
— Нет его там, Андрюха! — сказал он — Покажи мне перстом, где делся окаянный?
Я провел пальцем по горлу.
— Ах ты ж, окаянный! — сказал старик и побежал за дом. Я покорно ждал. Вернулся он уже медленно ступая и осматриваясь по сторонам. Искал следы крови. Подошел ко мне, присел рядом и положил руки на колени.
— Сынок. Что сталось‑то? Не пугай старика, а? Старый я уже для таких шуток.
Я пожал плечами. Как объяснить, все что здесь произошло жестами? Опять показал на погреб.
— Был я уже там, — тихо сказал старик — Нет там никого. Где батя твой?
Я развел руками.
— Жену буду звать, — решительно сказал и встал — Только Фроська моя может разобраться. Может тебя на печку занести, а то сомлеешь на солнышке?
"Нет" — выразительно замотал я головой — "Только не обратно на печку".
На том и порешили. Дед задумался а я занялся инспекцией.
Что у меня есть.
Праща (61 заряд к ней) и гусли. Кувшин с водой. Еще на один раз полечиться. Мудрость Княжеская — 2. Это не сказалось на моих умственных способностях (по крайней мере я так думаю), но вот в общении с окружающими будут проблемы.
Я непонятно кто второго уровня. Никакой профессии или специализации, но умею кидать пращу и бренчу на гуслях.
Парализованный, то есть не выйдет из меня богатыря. Да и вообще передвигаться по миру будет очень напряжно.
С денежной системой тут не очень понятно. Денег мне пока никто не давал, но никто и не забирал. Только опыт и вещи иногда. Может рано еще.
Отца украли и увезли куда то в тартарары и добраться туда сложно даже богатырю, не то что калеке. Но раз квест дали — его можно выполнить. Значит будем выполнять.
Приоритеты:
— не проигрывать;
— научиться передвигаться в нынешнем состоянии;
— найти способ лечения;
— увидеть Илью Муромца (ну а что, интересно же);
— освободить отца.
Пока я обдумывал всё прибежала старуха Фроська вместе с мужем. Осмотрела меня со всех сторон, схватила за голову и крутила во все стороны. Искала раны. Побежала к погребу и задрав юбки, кряхтя полезла вниз.
Вылезла и растроенная судя по лицу побежала в хату. Бегала и кричала там, звала отца. Старик хвостиком ходил за ней.
— Я же говорил, — сказал он, когда жена вышла. Она махнула на него рукой и побежала за дом. Потом вернулась и она. Так же медленно, как и муж раньше.
— Нечистая, — сказала баба и подошла ко мне:
— Ты говорить не можешь, сынок?
Я кивнул (да).
— Что‑то плохое тут случилось?
Да
— Плохой человек тут был?
Я кивнул и она охнув, отпрянула, приложив руку к груди.
— Хвост был у него?
Нет.
— Не видел, точно? Не выглядывал из под полы длинный и серый?
Нет.
— А рога были?
— Нет.
— Ничего не понимаю, — всплестнула руками Ефросинья — Всё, на черта показывает, да не он. А может маленькие рожки были? Из под волос выглядывали?
Тут я засомневался, но все равно отрицательно мотал головой. Не черт это был.
Бабка выбрала верную тактику и продолжала допрашивать.
— Разбойники твоего отца порешили?
Нет.
— Может басурманы какие? Татарье прискакало гуртом?
Нет.
— И правда, они бы тебя живым не оставили. Эти никого не жалеют, лучше с чертом встретиться.
— Может это Кощей Бессмертный был? — подал голос старик.
— Да иди ты, — махнула Ефросинья на непутевого мужа. — Меньше сказителей слушай заезжих. Так и в Соловья — Разбойника поверишь.
Она крепко задумалась, уперев руки в боки.
— Отец пропал, сын дар речи потерял. Страшные вещи творятся в деревне нашей. Неспроста я давеча двухголовую крысу видела, плохой знак это. Что же делать с парнем? В солдаты его не отдашь, сам он тут не выживет и хозяйство угробит, родственников нет.
— Может хату его заберем? — сказал старик — Будем за ней смотреть, а малого кормить и воспитывать.
— Это старосте решать, — сказала женщина — кому хозяйство отдать, а мне чужого не надобно. А чужого ребенка и подавно.
На том и порешили. Меня старик затащил в дом на своем горбу и посадил у окна. Строго велел никуда не уползать и сказал, что сейчас приведет старосту. Старички попрощались и ушли, обещали вернуться. Я остался в доме один.
