— Ты шутишь, — пробормотал Грег, почувствовав себя глупо.
— Пойдем со мной, — сказала Майя, поворачиваясь от столба.
Собаки не были счастливы от того, что их прогулку урезали, и выражали свое неудовольствие на кухне, пока Майя делала кофе.
— Мы заключили компромисс с ООБ, — сказала она, потянувшись за молоком. — Они прекращают копаться в поисковых запросах, а мы за это даем им данные просмотров рекламных объявлений.
— Зачем? Не говори мне, что Яху уже это делают… — Грег почувствовал себя плохо.
— Нет, нет. Ну, да. Конечно, Яху делали это. Но не это заставило Гугл поступить так же. Знаешь, республиканцы ненавидят Гугл. Мы в подавляющем числе демократы, поэтому мы делаем все, что можем, чтобы помириться с ними, прежде чем они ударят нас. Это не ПИИ — (Персонально идентифицирующая информация, токсичный смог информационной эпохи) — Это просто метаданные. Значит, это только небольшое зло.
— Из-за чего тогда интрига?
Майя вздохнула и обняла лабрадора, бодавшего её колено своей огромной головой.
— Шпики, они как вши. Они повсюду. Они появляются на наших собраниях. Как в каком-нибудь советском министерстве. И чистки безопасности — нас разделили на два лагеря: чистые и подозрительные. Мы все знаем, кто считается подозрительным, но никто не знает почему. Я чистая. К счастью, если ты лесбиянка, это теперь тебя не порочит. Ни один чистый не соизволил бы пообедать с подозрительным.
Грег чувствовал себя очень уставшим.
— Ну, тогда мне еще повезло, что я выбрался из аэропорта живым. Я мог бы «исчезнуть», если бы все пошло плохо, а?
Майя пристально глядела на него. Он ждал ответа.
— Что?
— Я собираюсь рассказать тебе кое-что, но ты даже не повторяй это, ладно?
— Эм-м… ты ведь не в террористической ячейке, правда?
— Не все так просто. Дело вот в чем: дознания ООБ в аэропорту — это предварительное отсеивание. Оно позволяет шпикам сужать свои критерии поиска. Как только на границе тебя вытащили на дополнительную инспекцию, ты стал «персоной интереса» — и они никогда тебя не оставят. Они будут сканировать вебкамеры в поисках твоего лица и походки. Читать твою почту. Следить за твоим интернет-поиском.
— Я думал, ты сказала, что суды не позволят им…
— Суды не позволят им без разбора гуглить людей. Но после того, как ты попал в поле зрение системы, это уже выборочный поиск. Все законно. И раз они начали гуглить тебя, то всегда что-нибудь найдут. Все данные о тебе скармливаются в большой ящик, который, используя отклонения от статистических норм, проверяет их на «подозрительные шаблоны», чтобы прижать тебя.
Грег почувствовал, что его вот-вот стошнит.
— Какого черта это произошло? Гугл был хорошим местом. «Не делай зла», так?
«Не делай зла», так?
Это был корпоративный девиз, и в основном из-за него Грег, доктор компьютерных наук, двинул из Стэнфорда прямо в Маунтин-Вью.
— Не делай зла? — ответила Майя, с трудом сдерживая смех. — Да ладно, Грег. Наша группа лоббирования — это та же самая кучка крипто-фашистов, которая пыталась очернить кандидата в президенты Керри. Мы отведали запретный плод давным-давно.
Они помолчали с минуту.
— Это началось в Китае, — наконец, продолжила она. — Как только мы переместили наши сервера на материк, они перешли под китайскую юрисдикцию.
Грег вздохнул. Он слишком хорошо знал досягаемость Гугла: каждый раз, когда ты посещаешь страницу с гугловской рекламой на ней, пользуешься гугловскими картами или гугловской почтой — даже если посылаешь почту на гугловский почтовый ящик — компания старательно собирает информацию о тебе. Недавно они начали использовать эти данные, чтобы индивидуально подстраивать поисковую выдачу под пользователей. Это оказалось революционным инструментом для рекламодателей, но авторитарное правительство имело бы в виду другие цели.
— Они пользовались нами, чтобы строить профили людей, — продолжала она. — Когда они хотели кого-то арестовать, то приходили к нам, чтобы найти повод сломать его. Вряд ли ты сможешь сделать в Сети что-нибудь такое, что не было бы незаконным в Китае.
— Почему им нужно было разместить серверы в Китае? — Грег тряхнул головой.
— Правительство сказало, что иначе они нас заблокируют. И Яху были там. — Они оба сморщились. В какой-то момент, работники в Гугле стали озабочены Яху, больше концентрируясь на своих конкурентах, чем на том, что делает их собственная компания. — Так что мы это сделали. Но многим из нас эта идея не понравилась.
Майя глотнула свой кофе и понизила голос. Одна из ее собак что-то настойчиво вынюхивала под стулом Грега.
— Почти сразу же китайцы попросили нас внедрить цензуру поисковых результатов, — сказала Майя. — Гугл согласился. Компания заняла беззаботную позицию: «Мы не делаем плохого — мы даем клиентам доступ к лучшему поисковому инструменту! Если мы покажем им ссылку, по которой они не смогут перейти, это их только расстроит. Это был бы плохой юзер экспириенс».
— Что теперь? — Грег оттолкнул от себя собаку. Майя выглядела уязвленной.
— Теперь ты «персона интереса», Грег. За тобой Гуглохвост. Теперь кто-то постоянно смотрит через твоё левое плечо. Ты ведь знаешь, как звучит миссия компании, верно? «Организовать мировую информацию». Всю. Через пять лет мы будем знать, сколько какашек было в унитазе до того, как ты смыл. Прибавь к этому то, что можно автоматически подозревать каждого, кто подходит под статистическую картину плохого парня, и ты будешь…
— Выгуглен.
— И высушен, — кивнула она.
Каждый раз, когда ты посещаешь страницу с гугловской рекламой на ней, пользуешься гугловскими картами или почтой — даже если посылаешь почту на гугловский почтовый ящик — они собирают информацию о тебе.
Майя увела обоих лабрадоров в спальню. Он услышал её приглушенный спор с подружкой, и она вернулась одна.
— Я могу это исправить, — сказала она быстрым шепотом. — После того, как китайцы начали репрессии против людей, мы с некоторыми коллегами посвятили наш двадцатипроцентный проект тому, чтобы поиметь их. — (Среди бизнес-инноваций Гугла было правило, требовавшее от каждого сотрудника посвящать двадцать процентов рабочего времени своим интересным и любимым проектам) — Мы назвали его «Гуглоочистителем». Он залазит глубоко в базы данных и статистически тебя нормализует. Твою поисковую историю, твои гистограммы Gmail, шаблоны хождения по Сети. Это единственный способ.
— Я не хочу навлекать на тебя неприятности.
Она тряхнула головой.
— Я уже обречена. С тех пор, как я сделала эту чертову штуку, каждый день приближает меня к расплате — теперь это только вопрос времени, что кто-нибудь выдаст меня ООБ, и — ох, не знаю. Что угодно они могут сделать с такими людьми как я, в войне с абстрактными существительными.
Грег вспомнил аэропорт. Поиск. Свою рубашку, отпечаток ботинка на ней.
— Сделай это, — сказал он.
Кабо Сан-Лукас на Гугл-картах
«Гуглоочиститель» творил чудеса. Грег мог сказать это по рекламным объявлениям, выскочившим рядом с его поиском — реклама явно предназначалась для кого-то другого: «Интеллектуальные факты о дизайне», «Семинария онлайн», «Завтрашний день без терроризма», «Программное блокирование порно», «Гомосексуальные намерения», «Дешевые билеты на Тоби Кейт». Это была программа Майи в действии. Новый персонализированный поиск Гугла явно принимал его за кого-то совсем другого: набожного представителя правого крыла.
Для него это было отлично.
Он зашел в свою адресную книгу и обнаружил, что половина его контактов отсутствует. Его почтовый ящик был пуст, как выеденный термитами пень. Профиль в Оркуте — нормализован. Его календарь, семейные фотографии, закладки: все пусто. До этого он не совсем осознавал, насколько большая его часть мигрировала в Сеть и проложила себе дорогу на гугловские сервера — его полностью онлайновая личность. Майя вычистила его до блеска — он стал человеком-невидимкой.
* * *
Грег сонно шлепнул рукой по клавиатуре лэптопа, лежащего рядом со своей кроватью, чтобы оживить экран. Он покосился на часы, вспыхнувшие на панели инструментов: 04:13! Иисусе, кто ломился в его дверь в такой час?
— Иду! — крикнул он сонным голосом, напялил одежду и шлепанцы. Поковылял в прихожую, включил там свет. Он покосился в дверной глазок и увидел Майю, хмуро смотрящую прямо на него.
Грег разомкнул цепочку, открыл замок и дернул дверь.
Майя прорвалась мимо него вместе с собаками и своей подругой. Она блестела от пота, её обычно причесанные волосы спутались в клочья на лбу. Она потирала красные глаза.
— Собирай чемодан, — каркнула она хрипло.
— Что?
Майя взяла его за плечи.
