— Давай, — сказала она.
— Куда ты хочешь…?
— В Мексику, наверное, пока не знаю. Собирай, чёрт возьми. — Она протиснулась мимо него в его спальню и начала выдергивать ящики.
— Майя, — сказал он резко — Я никуда не поеду, пока ты не расскажешь мне, что происходит.
Она уставилась на него, убрала волосы с лица.
— «Гуглоочиститель» жив. После того, как я очистила тебя, я остановила его и ушла. Запускать его снова было бы слишком опасно. Но он все еще настроен посылать мне уведомления, когда срабатывает. Кто-то пользовался им шесть раз, чтобы вычистить три особых аккаунта — все они принадлежат членам сенатского торгового комитета по переизбранию.
— Гуглеры очерняют сенаторов?
— Не гуглеры. Это кое-кто снаружи. Блок IP-адресов зарегистрирован в округе Колумбия. И все адреса использовались пользователями Gmail. Угадай, кому принадлежат аккаунты?
— Ты шпионила за почтовыми аккаунтами?
— Ладно. Да. Я посмотрела их письма. Все иногда так делают, и по гораздо худшим причинам, чем я. Но посмотри — получается, что вся эта деятельность управляется нашей лоббистской фирмой. Просто они так делают свою работу, защищают интересы компании.
Грег чувствовал, как его пульс застучал.
— Мы должны кому-то рассказать.
— От этого не будет проку. Они все о нас знают. Они могут видеть каждый поиск, каждое письмо. Каждый раз, когда мы попали в вебкамеру. Кто в нашей социальной сети… ты знаешь, что если у тебя в «Оркуте» пятнадцать друзей, то по статистике ты не более чем в трех шагах от того, кто «пособничал терроризму»? Помнишь аэропорт? За это ты пробудешь там гораздо дольше.
— Майя, — сказал Грег, собираясь с мыслями. — Не слишком поспешная реакция бежать в Мексику? Просто уволься. Мы с тобой можем сделать стартап или еще что-нибудь. Это безумие.
— Они приходили ко мне сегодня, — сказала она — Два офицера из ООБ. Они пробыли там несколько часов. И они задавали мне множество очень трудных вопросов.
— Про «Гуглоочиститель»?
— Про моих друзей и семью. Мою поисковую историю. Мою личную историю.
— Господи.
— Они присылали мне сообщение. Они смотрят за каждым кликом и каждым поиском. Пора идти. Пора выйти за пределы досягаемости.
— Там в Мексике есть офис Гугла, ты знаешь.
— Нам нужно идти, — сказала она твердо.
— Лори, что ты думаешь об этом? — спросил Грег.
Лори похлопала собак по спинам.
— Мои родители уехали из Восточной Германии в шестьдесят пятом. Они часто рассказывали мне о «Штази». Секретная полиция подшивала все про тебя в твое «дело»: если ты рассказал политический анекдот, что угодно. Имел ли Гугл это в виду или нет, но он сделал то же самое.
— Грег, ты идешь?
Он посмотрел на собак и тряхнул головой.
— У меня остались кое-какие песо, — сказал он. — Возьми их. Будь осторожна, хорошо?
Майя посмотрела на него так, будто хотела влепить оплеуху, но, смягчившись, ограничилась лишь чертовски крепкими объятиями.
— Будь осторожен сам, — прошептала она ему в ухо.
Они пришли за ним через неделю. Домой, среди ночи, точно так, как он себе это представлял.
Двое мужчин прибыли к его порогу вскоре после двух ночи. Один тихо стоял рядом с дверью. Второй был улыбчивый, низкорослый и морщинистый, в спортивной куртке, с пятном на одном отвороте и с американским флагом на другом.
— Грег Лупински, у нас есть причина подозревать вас в компьютерном мошенничестве и нарушении закона, — сказал он для вступления. — А именно: превышение санкционированного доступа и посредством этого, завладевание информацией. Десять лет за первое нарушение. То, что вы и ваша подруга сделали со своими гугловскими записями, квалифицируется как уголовное преступление. И что же всплывет на суде? Для начала все то, что вы вычистили из своих профилей.
Грег проигрывал эту сцену в своей голове всю неделю. Он подбирал для ответов все возможные виды бравад. Это было хоть какое-то занятие, пока он ждал звонка он Майи. Она не позвонила.
— Я хотел бы связаться с адвокатом, — все, что он смог выдать.
— Вы можете это сделать, — сказал коротышка. — Но, может быть, мы договоримся по-хорошему.
Готовы к крупному плану?
Грег обрел дар речи.
— Я бы хотел взглянуть на ваш жетон, — запнулся он.
Лицо человека, похожее на морду бассет-хаунда, осветилось, он ошеломленно хихикнул.
— Приятель, я не полицейский, я консультант. Меня нанял Гугл налаживать отношения. Моя фирма представляет их интересы в Вашингтоне. Разумеется, мы не стали бы привлекать полицию, не поговорив с тобой. Ты часть семьи. На самом деле, я хочу тебе кое-что предложить.
Грег повернулся к кофеварке, вывалил старый фильтр.
— Я пойду в прессу, — сказал он.
— Да, конечно. — Кивнул человек, как будто обдумывая. — Ты бы мог с утра пойти в офис «Хроникл» и все выболтать. Им нужно будет найти источник, который бы подтвердил твои слова. Они его не найдут. И когда они будут пытаться его искать, мы их найдем. Так что, дружок, почему бы тебе не выслушать меня, окей? Я специалист по взаимовыгодному бизнесу. — Он сделал паузу. — Кстати, это превосходные зерна, ты не хочешь их сначала немного промыть? Это уберёт часть горечи и добавит масел. Передай мне дуршлаг.
Грег смотрел, как человек молча снял куртку и повесил её на кухонный стул, затем расстегнул рукава и осторожно закатал их, убрал дешевые электронные часы в карман. Он высыпал зерна из кофемолки в дуршлаг Грега и ополоснул их в воде.
Человек был пухловат и очень бледен, и действовал с изяществом инженера-электрика. Он и вправду походил на настоящего гуглера, поглощенного мелочами. И знал, как правильно обращаться с кофемолкой.
— Мы подбираем команду для здания сорок девять.
— Здания сорок девять не существует, — сказал Грег машинально.
— Конечно, — сказал парень, напряженно улыбнувшись. — Нет никакого здания сорок девять. Но мы собираем команду, чтобы обновить «Гуглоочиститель». Код Майи был не очень эффективным, знаешь. В нем полно багов. Нам нужна новая версия. Ты был бы нужным парнем, и не имеет значения, что ты знаешь, если вернешься обратно.
— Невероятно, — рассмеялся Грег. — Если вы думаете, что я собираюсь вам помогать очернять политических кандидатов, то вы более безумны, чем я думал.
— Грег, — сказал человек, — мы никого не очерняем. Мы просто хотим немного почистить кое-какие вещи. Для некоторых избранных людей. Ты же понимаешь, о чем я? Гугл-профиль каждого из нас выглядит немного страшновато при пристальном рассмотрении. Пристальное рассматривание кандидата — это сейчас правило политики. Баллотироваться — все равно, что подвергаться осмотру толстой кишки на публике.
Он загрузил кофеварку и опустил пресс, его лицо исказилось в торжественной сосредоточенности. Грег достал две кофейные чашки — гугловские, разумеется.
— Мы хотим сделать для наших друзей то, что Майя сделала для тебя. Просто небольшую подчистку. Все что мы хотим, это сохранить их частную жизнь. Вот и все.
— Что случится с кандидатами, которых вы не почистите? — Грег отхлебнул свой кофе.
— Да, — сказал парень, едва усмехнувшись. — Да, ты прав, это для них будет довольно жестко. — Он порылся во внутреннем кармане своей куртки и достал несколько свернутых листов бумаги. Разгладил их и положил на стол. — Это одного хорошего парня, которому надо помочь.
На листе была распечатка поисковой истории кандидата, чью кампанию Грег поддерживал на трех последних выборах.
«Штази» подшивала все про тебя в твое «дело». Имел ли Гугл это в виду или нет, но он сделал то же самое.
— Товарищ возвращается в свой гостиничный номер после по-скотски изматывающего предвыборного дня, включает свой ноутбук и набирает в строке поиска «упругие попки». Большое дело, так? Как нам кажется, отстранять за это хорошего человека от служения своей стране просто не по-американски.
Грег медленно кивнул.
— Ну, так ты поможешь парню? — спросил человек.
— Да.
— Хорошо. Еще одна вещь. Нам нужно, чтобы ты помог нам найти Майю. Она вообще не понимала наших целей, и теперь, кажется, сбежала. Когда она выслушает нас, не сомневаюсь, что она вернется.
Он смотрел на поисковую историю кандидата.
— Думаю, могла бы, — ответил Грег.
У нового Конгресса ушло одиннадцать рабочих дней, чтобы принять Закон о защите и учете коммуникаций и гипертекста Америки, по которому АНБ и ООБ до восьмидесяти процентов работ по сбору сведений и анализу могли отдавать частным подрядчикам. Теоретически, контракты были в открытом тендере, но в здании Гугла номер сорок девять ни у кого не было вопросов о том, кто победит. Если бы Гугл истратил пятнадцать миллиардов долларов на программу по ловле плохих парней на границе, то можете поспорить, они бы их поймали — правительства просто не оснащены, чтобы «Искать как следует».
