— Это для барона тебя повезли в трибунал, чтобы он не вонял сильно и жалоб родне не писал.
К открытой створке вагона подошел инженер, прикрикнул с насыпи.
— Кто‑нибудь там… Руку дайте.
Кароль протянул офицеру ладонь, и тот ловко за нее уцепившись, в одно касание оказался в теплушке.
— А разве вы, господин инженер — капитан, не в классном вагоне поедете? — спросил я.
— Вот еще… — ухмыльнулся инженер. — Буду я свои деньги доплачивать за классность. Что‑то я проголодался, что там нам батальонный ресторатор в дорогу собрал, мечите на стол.
— А долго нам ехать, господин офицер, — подал голос Йозе из‑за лошадиных тушек.
— Чистого времени в пути часа три, — удовлетворил его любопытство инженер. — Но когда нас к эшелону подцепят… Кто его знает? Комендант сказал, что как только, так сразу. В первую очередь. Но после санитарных поездов.
— Много раненых? — спросил Кароль, не забывая ножом пластать свежий хлеб, буженину, сало и кровяную колбасу.
— Очень много, — ответил офицер, прихлебывая из кружки уже остывший эрзац — кофе. — Пока я у коменданта был, так за это недолгое время три санитарных эшелона пропустили без очереди. Прёт восточный царь как паровой каток, а у нас тут только завеса пока, а не полноценный фронт. Каждая дивизия воюет на участке, который в обороне армейский корпус должен держать. К югу от нас цугульский корпус прорвался, там теперь всем чем можно этот прорыв затыкают. Везу вот в штаб фронта требование от комбата вооружить батальон на всякий случай, хотя бы только винтовками. Все же мы теперь не тыловая, а фронтовая часть. Приказ вышел о переименовании нашего строительного батальона в саперный. Что ты смеешься, Кобчик?
— Осмелюсь доложить, господин инженер — капитан, мы‑то грешным делом думали, что в больших штабах считают, что рецкие горцы такие звери, что им оружие и давать опасно, — ответил я, удавливая смех.
Ржали уже все. Йозе так вообще слезы вытирал от смеха и приседал на корточки.
Тут шипя, свистя и попыхивая толстой расширяющейся кверху трубой, подъехал к нам маленький маневровый паровозик. Вагон тряхнуло, лязгнули буфера. Потом также в другую сторону и нас потихоньку потащили, подпрыгивая на стрелках. Через десять минут подцепили последним вагоном к какому‑то эшелону.
Маневровый паровоз, отцепившись от нас, укатил.
Зазвонил колокол на станции.
И поезд, медленно ускоряясь, покатил в тыл. Подальше от диких цугульских драгун восточного царя, про которых уже и слухи поползли, что они младенцев жареных едят.
Город, в который мы прибыли был первый большой, по настоящему большой город который я увидел в империи. До того все попадались пряничные провинциальные аккуратные городки живущие в основном торговлей. А тут… Высокие трубы мощно коптят по окраинам. Заводы… Фабрики… Мастерские… Прежде чем попасть на вокзал мы проехали промышленные и складские пригороды, обширный железнодорожный отстойник и большое депо даже с круговым механизмом поворота в паровозном 'гараже'.
Кроме того, как пояснил нам Вахмурка, здесь на востоке империи это место крупный железнодорожный узел.
А за каменным двухэтажным вокзалом высились, уходя в перспективу веера улиц местные 'небоскребы' в пять — шесть этажей приятных для глаза проектов с 'архитектурными излишествами' и балюстрадами на крышах. Улицы и тротуары выложены аккуратной брусчаткой 'веером'. На площади работал фонтан, в котором пускали струи позеленевшие бронзовые тритоны не тритоны, но кто‑то из местного морского бестиария. По тротуарам фланировала публика, любуясь красивыми витринами многочисленных магазинов, все больше мелких и специализированных ни одного универмага за все пребывание здесь мне не встретилось. Сновали лотошники с товаром вразнос. Словно и нет войны всего в нескольких часах хода по железной дороге, настолько это было спокойное и умиротворяющее зрелище.
Конка еще впечатлила: пара, а то и четверка стерхов тянула вполне себе нарядный трамвайный вагон красного цвета, если не обращать внимания на пассажиров, расположившихся на крыше. Пользовались горожане таким транспортом охотно и ходили такие конские трамваи часто. Рельсовая колея была неширокой — чуть больше полуметра, причем рельсы укладывались сразу секциями с готовыми железными шпалами — что меня сильно потрясло оригинальностью решения, а промежуток между ними забивался круглым булыжником для удобства цепляния копыт 'горбуньков'.
На улицах много колясок, запряженных самыми настоящими рысаками. Даже кареты встречались с гербами, запряженные четверкой красивых крупных коней. И извозчики в лаковых пролетках на резиновом ходу — куда в таком мегаполисе без таксёров?
Назывался город Будвиц и был он столицей королевства Ольмюц — давней части империи, сохранившей, однако, у себя на троне природного короля — фактически бутафорского, полностью подчиненного императору, но и определенная автономия у этой страны была. Как политическая — имелся собственный двухпалатный сейм, определяющий местные законы, налоги и бюджет, так и финансовая, что делало Будвиц одной из культурных столиц империи. Два драматических театра, опера, оперетта и десяток балаганов для публики повульгарней. Библиотеки. Университет. Политехнический институт. Даже цирк и тот тут был. Сам афишу видел на тумбе с каким‑то хищником, пролетающим сквозь горящее кольцо.
Перед самим въездом в город мы, почистившись от дорожной пыли, нацепили на себя всю положенную амуницию. Я револьвер на пояс. Лесовики сабли трофейные привесили и винтовки за плечо закинули. На спинах ранцы, а мешок с оставшейся провизией Вахрумка разрешил навьючить на свою запасную лошадь.
Сам офицер поехал верхом, но шагом, чтобы мы не шибко от него отставали. Заводную лошадь вел в поводу Йозе, замыкая нашу колонну. Так и плелись гуськом по обочине мостовой, не заступая за поребрик тротуара, по краям которого редко рассажены старые липы, взятые у корней в чугунные фигурные решетки.
Не торопясь добрались до монументальных каменных казарм с выкрашенными в желтый цвет оштукатуренными стенами. В три этажа домина. Стена длиной в квартал. Там отвели лошадей на конюшни внутреннего двора. Помогли инженеру отнести его тюки в офицерский корпус, а потом и нас устроили на третий этаж в большом дортуаре, рассчитанном человек на сорок, но пустом. Койка отдельная железная с пружинной сеткой и сундук под койкой для личных вещей. Обширный умывальник с водопроводом и 'вокзальным' ватерклозетом на этаже — о большем не приходилось и мечтать. Разве что о горячей воде.
Поставили нас на довольствие и неплохо покормили обедом. Жаль поваляться на кроватях не разрешалось до отбоя — а так вообще курорт. Сидим на табуретах и играем в 'железку' — время убиваем и в окно поглядываем, как местные королевские гвардейцы в красивой яркой форме тренируются в шагистике. Прямо рота почетного караула в натуре. Но им на войну не ходить, им короля охранять.
Через пару часов прибежал за нами посыльный от инженера, и мы понуро поплелись за ним в Главный штаб Ольмюцкой армии. Сачкануть не удалось. А так хотелось…
Я уже упоминал, что армия империи строилась по принципу национальных частей, потому как языков и диалектов в этом государстве не просто много, а очень много. И политически империя представляла собой монархическую конфедерацию, где у нескольких земель оставались многие признаки самостоятельной государственности. В том числе и армия, которая по факту подчинялась имперскому генеральному штабу, но содержалась королем.
Император сколачивал свою державу мягкими лапами, и деление ВСЕГО населения в империи на имперских граждан и подданных тут играло не последнюю роль. Гражданин в империи везде был у себя дома, а вот подданный ольмюцкого короля не был подданным императора. Подданным императора был сам ольмюцкий монарх. А дальше все насквозь знакомое: вассал моего вассала не мой вассал. Публичное законодательство тут вообще очень запутанное и строится не столько на стройных кодексах, сколько на заключенных императорами с разными землями договорах… лет так за тысячу.
Даже крепостное право тут отменяли не разом по империи, а по отдельным землям и в разное время. Процесс этот растянулся, как говорили, на полвека. А начался именно в Ольмюце двести лет назад крупными антифеодальными выступлениями. Сравнительно ранняя отмена крепостничества сделала это королевство традиционным местом сосредоточения крупной промышленности и одним из центров военно — промышленного комплекса империи. Так что, какие бы дела на фронте не разворачивались, Будвиц врагу не отдадут. А вот то, что он оказался фактически прифронтовым городом, чувствовалось, местное начальство нервировало.
