часа. Драники стали холодными и скользкими. В окне Носительницы зажегся свет — золотистый квадрат в снежной мгле. Временами Таня видела в окне тень. Андула пытается утишить свои тревоги, воображала она.
Таня вытащила еще один драник и задумчиво сжевала его. Она вспоминала позавчерашний прием, на котором цэрэушник украдкой следил за ней из толпы. Он двинулся за Андулой, когда та ушла, и сквозь снегопад тащился за ней до самого дома. Она все еще не была уверена, что сейчас его нет где-то поблизости, но не видела его следов. Никаких шорохов в темноте.
Странно. Очень странно.
Что-то мелькнуло в окне Андулы. Таня отбросила драники в сторону и схватила бинокль. Сердце забилось быстрее. Андула отдернула занавеску и появилась в окне, ее волосы были собраны в неопрятный пучок. Она смотрела вниз, на улицу.
— Кого ты выглядываешь? — пробормотала Таня.
Андула отошла от окна. Таня выругалась, отложила бинокль на пассажирское сиденье. Кто-то там был. Андула почуяла что-то или услышала...
А потом Андула вернулась.
На этот раз со свечой.
— Боже мой, — прошептала Таня. — Наконец-то. — Она вынула ключ зажигания и убедилась, что пистолет еще пристегнут к ноге.
Андула зажгла спичку и поднесла ее к фитильку свечи. На мгновение она выглянула на улицу, будто ожидала, что кто-то опасный притаился в темноте. А затем отошла от окна.
Таня вышла из машины. Улица была пуста, вчерашний снег покрылся коркой. Таня сунула руку в карман и коснулась талисмана из конструкта. Сегодня амулет вел себя тихо.
Она перебежала через дорогу к подъезду дома. Нажала кнопку вызова и стала ждать Андулу.
***
У Морозовой что-то происходило. Гейб поднялся, его ноги онемели без движения на холоде. Он сидел на крыше уже несколько часов. Личный проект, в личное время. Фрэнка об этом информировать не требовалось.
Морозова ждала у подъездной двери. Гейб быстро окинул взглядом темное пространство, пытаясь понять, что вызвало перемены. Улица была абсолютно пуста. Только в нескольких окнах горел свет.
Свет...
Вот оно. Свеча. Третий этаж сверху, прямо по центру дома. Она там уже несколько минут? Черт. Он так напряженно следил за машиной Морозовой, что не замечал других перемен.
Он снова перевел взгляд на двери подъезда, где Морозова стояла, скрестив руки. Он не смог узнать об Андуле Злате больше того, что значилось в досье агентства: это ее домашний адрес, ее сестра исчезла в 1968-м, и в остальном она ужасно скучный объект.
Дверь открылась. Гейб подтянулся поближе, пристально глядя в бинокль. Андула. Она бросила на Морозову пустой взгляд побежденного человека и отступила с прохода, чтобы Таня могла войти внутрь.
— Я знал, — прошептал Гейб, когда дверь захлопнулась.
***
Андула не смотрела на Таню, пока вела ее наверх, в свою квартиру. Она так крепко цеплялась за перила, что костяшки ее пальцев побледнели. На площадке второго этажа она спросила:
— Ты ведь следила за мной?
— Мы защищали тебя.
Андула замолчала. Мгновение они стояли на лестнице не шелохнувшись. Затем она повернулась к Тане. Ее лицо было бледным, с ввалившимися глазами. Похоже, она не спала.
— Спасибо, — наконец проговорила она.
Несколько минут спустя они вошли в квартиру. Маленькая, меньше Таниной, мебель выцветшая и потертая. На подоконнике мерцала свеча. Таня пересекла комнату и погасила пламя, сомкнув над ним большой и указательный пальцы. Затем она отставила свечу в сторону, задернула шторы: «Все хорошо».
— Запри дверь, — приказала она.
Таня услышала: щелкнул дверной замок. Обернулась: Андула стояла, скрестив руки, и казалась очень маленькой.
— Вчера, — произнесла она. — После приема. — Она подняла голову, заглянула Тане в глаза. — Ты «защищала» меня и тогда? Когда я ушла?
— Верно, да.
— Ты пользовалась тогда... Хм... — Андула замялась. — Как странно спрашивать такое... Ты использовала тогда магию?
— Магию? — Таня нахмурилась. Она даже не чувствовала магию в тот вечер. — Нет, совсем.
Андула кивнула и отвернулась. Таня поняла, что в ее глазах стоят слезы.
— Кто-то ей пользовался, — проговорила она. — Я... Я чувствовала это, этот прилив силы.
— Когда? — Таня подошла ближе.
Андула вытерла слезы.
— Здесь.
— Где? В твоей квартире?
Андула мотнула головой.
— Нет. Снаружи. Пока я шла. — Она сделала глубокий вдох. — Пока я шла вдоль реки...
Река.
— Это неудивительно, — объяснила Таня. — Река — важный объект, в магическом смысле.
— Я хожу вдоль реки каждый день, — возразила Андула. — и никогда не чувствовала ничего подобного. Никогда. — Она нервно потянула край своего свитера. — Я чувствовала, как оно зреет, пока шла домой. Это... давление, будто штормовая туча над моим затылком. А потом, когда я стояла у двери подъезда, я ощутила электрический разряд, будто меня ударили током — и он прошел сквозь меня. — Она снова тряхнула головой. — Было не больно, правда, но я так испугалась, боялась, что это одно из тех... существ, которое гналось за мной той ночью...
— Конструкт, — пояснила Таня. — Так мы зовем этих существ. — Она пыталась осмыслить сказанное. Прилив магии, пока Андула шла домой? Почему Таня ее не почувствовала, со всеми своими талисманами, обладая столькими знаниями?
— Да, конструкт. Я боялась кого-то такого, что на меня нападут... Но ничего не случилось. — Андула опустилась на диван. Она выглядела поникшей. Опустошенной. — С тех пор я не выходила из дома. Но ты, наверно, сама знаешь.
Резкие нотки в ее голосе. Таня не ответила.
— Так и дальше будет? — Андула взглянула на Таню умоляюще. — Никакой нормальной жизни, никогда?
Таня вздохнула. Она почти заполучила Андулу на приеме. Нельзя потерять ее сейчас. Нужно отвечать осторожно.
— Я хотела бы ответить «нет», — наконец выговорила она. — И, думаю, даже буду права в этом. Но в одиночку нормальной жизни тебе не видать.
Глаза Андулы блеснули. Она опустила голову, пытаясь скрыть слезы. Таня присела возле нее на диван — медленно, осторожно, словно приблизилась к испуганному зверьку.
— То, что ты вчера ощутила, не было конструктом. Я бы его тоже почувствовала, появись он рядом. Но есть и другие вещи... Другие силы... К которым ты теперь чувствительна, как Носительница. — Таня смолкла, изучая реакцию Андулы. — Твой элементаль будет настраиваться на них. Возможно, ты испытала вчера именно это.
— Я не хочу так, — Андула звучала жалко.
— Понимаю, это невероятная перемена.
