Петр оглядел списки, выбрал среди них не отработанные другими и глянул на распечатку списка студентов, вероятнее всего подсевших на новую «дурь», от своих осведомителей. Список был не очень большой. Порядка сорока человек. Карповский отметил нескольких и подал запрос в медицинскую часть Университета с просьбой взять кровь на анализ у некоторых студентов…
И стал ждать результатов.
Пока ждал, отправил первый краткий отчет Цодокову, добавил туда список от своих осведомителей, убрав для проформы пару имен и добавив из списка неотработанных.
Первое сообщение пришло через пятнадцать минут – это был ответ Дмитрия. Он дал разрешение на проверку всех на наркотики. Также дал санкцию на передачу основных симптомов и показателей крови медпункту Университета. Петр отправил информацию вдогонку к просьбе взять кровь, присовокупил все четыре десятка имен и сообщение, что он подъедет в течение получаса.
Одевшись, спустился в гараж за мобилем.
Университет встретил Петра хмуро и неприветливо. Он словно ощетинился кустами, деревьями и даже травой на клумбах. Возможно, просто Карповский никак не мог забыть события почти трехмесячной давности. Свою ошибку, приведшую к смерти студента. Донора отличного комплекта органов…
Карповский прошелся по дорожке, заглядывая в окна корпусов. Сегодня он явился сюда по своей «балалайке» и даже без легенды. Просто поприветствовал охрану на входе, сказав, что у него дела.
Медпункт он нашел довольно быстро – даже не подглядывая в схему «балалайки» – и, поднявшись на восьмой этаж на лифте, на короткое мгновение задумался. Ведь ему придется вывести на чистую воду студентов и сделать это так, чтобы они сами выложили нужную информацию. И все здесь, в Университете. Несмотря на данные Цодоковым полномочия, Петр не хотел куда-то вывозить студентов. Шум пойдет, слухи ненужные…
Значит, надо постараться сделать все аккуратно.
Когда он вошел в медпункт, его ждал доктор Салазар, с которым он общался по поводу анализов, и несколько медсестер. Петр поприветствовал их и сразу перешел к делу:
– Как результаты?
– Из тридцати двух проверенных студентов у тринадцати мы обнаружили в крови следы наркотика. Но если бы вы не сказали, что искать, мы бы не заметили столь незначительные отклонения от двух параметров.
– Вы определили только по ним? – сразу уточнил Карповский.
– Заметили это, а потом проверили уже по остаткам продуктов распада наркотика, – кивнул врач. – Вы будете беседовать тут или заберете их с собой?
– У вас есть отдельный свободный кабинет? Я бы побеседовал там. Перешлите мне результаты. И я вам назову имя того, с кого хотел бы начать. Они в курсе, на что их проверяли?
– Нет, – ответила одна из медсестер. – Им сообщили о выборочной проверке, которая у нас иногда производится. Мы же заботимся о своих студентах.
– Подозрений это не вызвало? – уточнил Карповский. Он получил файл на «балалайку» и переслал медикам СБА. Теперь ждал от них решения – кто из ребят позднее всех принимал «дурь».
– Нет, тем более что они все с разных курсов и факультетов.
Дознаватель кивнул. Он до сих пор не мог понять – что именно объединяло этих студентов. Почему именно они начали пробовать наркотик? Впрочем, после беседы все прояснится. Пришло сообщение. Короткое, с именами трех студентов – две девушки и один парень. Петр, подумав, выбрал одну из дам.
– Я хочу поговорить с Лилиан Стагев. Проводите меня в кабинет и попросите ее туда зайти.
Доктор Салазар кивнул одной из медсестр, и женщина, мило улыбнувшись дознавателю, предложила пойти за ним.
Лилиан Стагев оказалась высокой, ослепительно красивой брюнеткой с яркими зелеными глазами. Она вошла в кабинет, огляделась задумчиво и, увидев Петра, улыбнулась.
– Добрый день. А вы кто?
Петр улыбнулся в ответ, предложил ей сесть в кресло рядом со столом, за которым он расположился. Ему не давал покоя вопрос: «Чего же тебе не хватало? Чего не хватает в этой жизни, если ты закидываешься наркотиком?»
– Я Петр Карповский, дознаватель СБА.
Ее проняло сразу же. До этого уверенная в себе, спокойная, несколько высокомерная, она как-то сразу съежилась, испуганно взирая на мужчину перед собой.
– Зачем вы здесь?
Петр покачал головой:
– Вопросы здесь задаю я. А вы – отвечаете. Ясно? – Он не повысил голос, только чуть изменил тон, делая его из доброжелательного холодным. Нет, он пока не угрожал, и даже не допускал тень угрозы, но четко обозначил границы их общения.
– Ясно, но я ничего…
– Помолчите, – и вновь Петр не позволил себе даже тени угрозы, но Лилиан поспешно закрыла рот, только кивнув. И дознаватель продолжил: – В вашей крови наркотик. Новый наркотик, убивший за месяц восемь человек. И целый месяц мы пытаемся выйти на распространителя. К сожалению, только сейчас наши врачи закончили изучать эту «дурь» и смогли предоставить нам возможность найти тех, кто на этой гадости сидит. И вы – одна из них. По моим данным, вы принимали эти таблетки шесть-семь раз. Это так?
Лилиан молчала. Петр не смутился.
– Вам двадцать лет, вы в самом начале жизненного пути… И зачем вам наркотики? Просто скажите – зачем?
Она дрогнула, но, опустив голову, продолжала молчать.
Дознаватель пожал плечами, откидываясь на спинку кресла и вызывая на наноэкран досье девушки. Пробежался взглядом по медицинским показателям и чуть вскинул бровь.
– У вас ведь есть аллергия на клубнику. Верно?
– Да, есть… – Она ответила, потому что удивилась вопросу.
– Наркотик убивает аллергиков. Вы об этом знаете? На восьмой-девятый прием.
– Почему аллергиков? – кажется, ему удалось ее зацепить. Она теперь не сводит напряженного взгляда с его лица. И пытается понять – врет он или нет? Ей кажется, что нет, и она начинает бояться.
– Не знаю. Но в какой-то момент наркоман чувствует спазм, не может вдохнуть – это просыпается парааллергия, а в следующий момент наркоману хочется продолжить летать в сладких грезах и он залпом проглатывает все имеющиеся у него таблетки. Никто из вас не знает, что надо убирать коробку от себя подальше. А если и знает… Третий и шестой труп, до того как стать собственно трупами, в наркотическом бреду перерыли свое жилище, но таблетки нашли. А пятая жертва, девушка вашего возраста, не нашла наркотик – у нее его просто больше не было – и потому закинула в рот все лекарства, что нашла дома.
– Правда?
– Ну а зачем мне врать? – удивился Карповский. – Мне нужно найти того, кто раздает эту дрянь, и оградить таких, как ты, детей от сладостной эйфории смерти.
– Я приняла только четыре раза. Я… не умру?
– Ну, пока вы живы, а если не будете больше принимать, то и не умрете. Но…
– Но?
– Кто-то другой может умереть, – закончил Петр. Он продолжал спокойно, но уже теплее смотреть на Лилиан, а внутри удивлялся – редко когда бывает, что так везет. Но спокойно – это еще не везение. Это только начало. Девушка еще не сказала, где она брала таблетки…
– Ну… они же сами знают, что делают.
– А вы знали? – Карповский чуть приблизился к ней. – Вы знали, что вы в паре шагов от смерти? Скажите, где вы брали эти таблетки? И сколько их осталось у вас?
– Мы их… сами делали. – По лицу и по глазам Петр видел, что она не врет. Но как? Сделать наркотик дома? И они начали, и они делали?
– Расскажите мне все, – попросил дознаватель, и теперь его голос стал мягким и доверительным. – Расскажите мне все, Лилиан.
…После беседы с Лилиан Стагев Петр отказался беседовать с кем-либо еще и попросил девушку ничего не говорить другим студентам. Важно не упустить момент, не упустить того, кто заварил эту кашу, убеждал он несостоявшуюся наркоманку и, похоже, убедил.
А после остался один – подумать. Осознать.
«Балалайка» сообщила о вызове, и Карповский ответил:
– Слушаю.
Дмитрий Цодоков, появившись на наноэкране, сразу начал с места в карьер:
– Когда у тебя будут распространители?
Петр поморщился.
– Не будет. Нет распространителей. Точнее, есть… Еще точнее – одна. Она же создатель, и она делилась некоторыми… соображениями с остальными. Чуть помогала. Но она не распространяла наркотики.
– Не понимаю.
– Я собираюсь поговорить с ней и прояснить ситуацию. Я могу пока что сказать только то, что они сами готовили таблетки. Каждый сам себе.
– Вот как… – Цодоков помолчал. – Хорошо. Поговори тогда с этой «создательницей» и сразу ко мне с докладом.
Дознаватель отключил связь и встал, подходя к окну. Вызвал на наноэкран расписание нужной группы. Еще несколько минут помедлил, а потом направился к выходу. У него есть как раз пятнадцать минут, чтобы спокойно добраться до нужной аудитории.
Чем ближе было здание, в которое он направлялся, тем все меньше Петру нравилась идея просто поговорить. Возможно, формально там не будет никаких шансов сразу надеть наручники на студентку, но как же ему хотелось это сделать…
