Глаза Жонглера сузились. – Я спас твою жизнь.
Рени фыркнула. – Это стоило бы намного больше, если бы я не знала, что ты с намного большим удовольствием столкнул бы меня вниз, а не поймал. Кстати, с того времени мы пару раз спасли твою. И это не имеет никакого отношения к нашей сделке. Ну, будем делиться?
Теперь и Сэм села, ребенок, который привык просыпаться в самых странных местах и ситуациях. Тем не менее на этот раз она необычно напряженно глядела на происходящее. !Ксаббу подвинулся к ней поближе, возможно чтобы не дать ей вмешаться в дипломатические усилия Рени.
– Что ты хочешь знать? – наконец сказал Жонглер. – И что ты хочешь предложить взамен?
– Ты и так знаешь, что у нас есть. Пол Джонас. Мы знаем его – и знаем его хорошо. На самом деле мы путешествовали вместе с ним. – Все это время она очень внимательно глядела на него и была вознаграждена вспышкой в его глазах. – Почему бы тебе не рассказать нам об Ином?
– А. Но вы и так знаете кое-что, верно?
– Очень мало. Что это? Кто это? Как работает?
Он рассмеялся, грубо и внезапно, как будто акула укусила. – Да ты еще большая дура, чем я думал. Разрабатывая эту систему я потратил больше национального дохода твоей презренной страны, и убил дюжины людей, защищая свои инвестиции. Неужели ты думаешь, что я отдам все это за бесплатно?
– Бесплатно? Неужели Пол Джонас ничего не стоит? – Она нахмурилась – его лицо опять было холодно, как лед. – Он был с нами, знаешь ли. Ты был в дюжине метров от него на вершине горы, когда все начало валиться в тартарары. – Она увидела на его лице выражение недоверия и грубо рассмеялась. – Он был там! А ты даже не знал этого.
Жонглер, в первый раз, серьезно задумался над ее словами. Она увидела, что безупречный фасад его силы треснул, на нем появилась тень несчастья. – Это не имеет значения, – наконец сказал он. – Сейчас его здесь нет. И мне нужен сам Джонас, а не старые новости о нем. Ты сможешь доставить его мне?
Рени на мгновение заколебалась, пытаясь сообразить, можно ли это сделать. – Может быть.
Жонглер медленно и безжалостно улыбнулся. – Ты лжешь. Разговор окончен.
Уязвленная, Рени покрепче сжала рукоятку меча. – Неужели? Прежде, чем мы поговорим о твоей дочери, Аве?
На этот раз, к ее удивлению, Жонглер действительно отшатнулся. Из его лица ушла кровь, темные глаза, казалось, вылезли из глазниц. – Если ты еще раз произнесешь это имя, я убью тебя, и никакой меч тебе не поможет, – сказал он раздраженным шепотом. Ему опять пришлось сражаться с собой, и он с трудом победил. Пожалуй Рени давно уже не видела такого страшного зрелища. – Ты знаешь ничего о ничем... это все много выше твоих куриных мозгов. Ни... ни единого слова! Поняла? – Он повернулся и начал спускаться. Но прежде, чем исчезнуть из вида, он опять повернулся и его дрожащий палец уставился в нее. – Ни единого слова!
Когда он исчез, в маленькой пещере воцарилось молчание. Сэм, широко открыв глаза, глядела на Рени.
– Ну и ну. – Рени внезапно почувствовала, что ее всю трясет. – Ну, если он так хочет... Этот ублюдок – кровавый убийца, и я не собираюсь с ним дружить семьями. – Она заколебалась, но потом протянула сломанный меч Сэм. – На случай, если он рассердится и столкнет меня с обрыва. Сохрани его.
– Чизз, – сказала Сэм приглушенным голосом.
Много часов Жонглер шел впереди, хотя почти никогда не пропадал из вида – прямые плечи, решительная походка, суровое лицо. Какой-то части Рени хотелось бы посмеяться над его поведением – самый могущественный человек в мире, взобравшийся наверх по горе трупов, повел себя как избалованный ребенок, когда игра пошла не по его правилам. Но другая часть, которая боялась этого человека и отчаянно стремилась поддержать собственное мужество, сказала ехидный голосом, что она коснулась чего-то очень внутреннего и катастрофически опасного в Жонглере. Она уже видела его мгновенные вспышки гнева, но это было что-то другое – холодная ярость, которая не исчезнет никогда.
Похоже, она добилась только одного – этот плохой мужчина стал ее личным врагом.
Их отношения с Жонглером могли бы закончиться катастрофой, если бы гора не требовала полного внимания. Тропа медленно, но явственно становилась все хуже и хуже, и все впали в уныние. Теперь уже почти половину пути приходилось идти по самому краю, прижимаясь спиной к камню, и глядеть в загадочный серебряный туман, простиравшийся далеко внизу. Наконец Жонглер, едва не упав, решил смениться, замедлил шаг и пошел на расстоянии вытянутой руки от !Ксаббу, но они много часов не могли найти места пошире, где это можно было бы безопасно сделать.
Наконец его сменил !Ксаббу, и еще долго вел их, идя с такой скоростью, чтобы Рени и все остальные могли выдержать ее, но даже силы бушмена были не беспредельны. Несколько неприятных происшествий не закончились катастрофой, но самое неприятное было то, что они, очевидно, почти достигли конца тропы. Рени была уверена, что если все так и будет продолжаться, то завтра им придется идти на кончиках пальцев, вжавшись лицом в камень.
Она ошиблась. Это случилось намного быстрее.
Они нашли место пошире, немного отдохнули и поменяли порядок цепочки. Рени пошла впереди, !Ксаббу подождал, пока все, кроме Рикардо Клемента, прошли мимо и пошел вслед за Жонглером, который полз за Сэм. Рени почти решила, что чувствует, как темный взгляд главы Грааля жжет ей затылок, но у нее уже не было сил на такие фантазии: тропа сузилась настолько, что на ней с трудом помещались две ноги, стоявшие рядом друг с другом, и Рени пришлось идти очень аккуратно, и еще постоянно опираться о гору, чтобы поддерживать равновесие.
Прошло много часов, Рени устала до невозможности, спину ломило от неудобного положения, а глаза и ноги болели настолько, что ее уже стала привлекать мысль о шаге в пустоту. Море сверкающего тумана ближе не стало, но у Рени не было сил даже смотреть на него – смерть была слишком близко. Она уже несколько раз оступилась и едва не упала – однажды только рука Сэм, в самый последний момент схватившая ее за одежду, позволила ей сохранить равновесие и избежать шага в никуда. Но даже если бы они нашли место, где можно было поменяться, Сэм устала еще больше Рени. Конечно !Ксаббу без колебаний взял бы лидерство на себя, если бы его попросили – она знала это так же точно, как и то, что ее большой палец встретится с указательным, если она сведет их вместе – но она не хотела рисковать его жизнью. На самом деле больше никто не мог идти впереди. Им отчаянно нужно было место, где можно остановиться и лечь. Еще одна остановка ничего бы им не дала – они должны были уснуть. Но спать, опираясь на равнодушный камень – верный путь к катастрофе.
Здесь нечего обсуждать, поняла она. Он пошла медленнее, нагнулась и попыталась помассировать сведенное судорогой икру. Чувство было такое, как будто кто-то воткнул в мышцу кинжал. Ей хотелось выть от боли, но она знала, что и так едва держится на обрыве. И если начнет делать что-то в таком духе... Сейчас все висело на волоске.
– Мы должны остановиться, – сказала она вслух. – У меня судорога. Мне нужна передышка, хотя бы на мгновение.
– Если мы остановился, у нас всех будут судороги, – проворчал Жонглер из-за спины Сэм. – И мы все упадем. Мы должны идти, или умереть. Если ты упадешь, ты упадешь.
Злые слова. Но он прав. Если она остановится, она уже не сможет идти дальше. Поморщившись, она перенесла вес на свою напряженную пульсирующую болью икру и сделала осторожный шаг. Икра выдержала, хотя она все еще чувствовала себя так, как если бы в следующую секунду порвутся все волокна в мышце.
– Рени, осторожнее, – сказал !Ксаббу.
Она подняла свободную руку в воздух, думая весело и небрежно махнуть ею, но вместо этого слабо шлепнула по воздуху.
Шаг. Перенести вес. Шаг. Рени мигнула, путаясь смахнуть слезы, ослеплявшие ее. Перенести. Шаг. Они все умрут здесь – один за другим, но она первая. Это место проектировал монстр-садист, с горящими огнем нервами. Шаг. Перенести вес. Шаг.
Очень и очень скоро тропа еще больше сузилась, превратившись в полоску шириной со ступню Рени. К счастью в этом месте этой несчастной вселенной гора стала чуть более покатой. Рени перенесла тяжесть тела на горящую перенапряженную икру и заставила себя повернуться лицом к склону. Теперь она могла слегка опираться о гору и не видеть крохотный выступ, отделявший ее от падения в никуда.
Никто ничего не говорил. Слов не было, не было и сил на слова.
Через наполненные болью четверть часа того, что можно было назвать ходьбой по- крабьи, Рени взглянула вперед и грязно выругалась. Из глаз хлынули слезы, но на этот раз она легла на гору и стала ждать, когда они высохнут, не обращая внимания на резкую боль в ноге.
