— Как же я скучала, Два семь!
Магеллан ощущал еле уловимый треск, вызванный соприкосновением голограммы с его скафандром. Теперь сержант стала для него ещё более реальной, чем раньше. Наконец она отпрянула от него, и, смахнув цифровую слезу, упала рядом на кресло.
— Я просто не могу поверить в то, что вижу, — честно признался он. — Ты и вправду здесь?
Девушка положила ногу на ногу и с интересом огляделась по сторонам:
— Скажи спасибо этому допотопному голопроектору, — кивнула она в сторону небольшого глазка, бесшумно двигающегося по витиеватой рельсе на потолке. От него к Бете тянулся еле заметный лазерный луч. — В костюме девастатора такой фишки нет, чтоб не отвлекала на поле боя.
На душе Магеллана стало тепло и спокойно. Это был точно её голос и её манера говорить. «Она точно не глюк…» — с опаской уверял он себя.
— Я думал, ты погибла.
Девушка нахмурилась:
— Да. Было дело.
— Расскажешь?
Бета кивнула. Набрала побольше воздуха в грудь (как-будто он был ей нужен) и начала свой рассказ:
— Мы оказались правы, Два семь. Галактиды очень похожи на нас. Прикинь, они так же, как и мы используют двоичную систему счисления в своих компьютерных системах!
— Вот же ж реально братья по разуму! — восхитился капрал.
— Пока вы с остальными резвились в песочнице, я пыталась взломать их систему. И в некотором роде даже преуспела. Увы, но в конечном итоге мне не хватило банального знания их ментальной природы. Если хочешь, цивилизационного кода. Духа человеческого в их понимании.
— Я помню скелет собаки. Это было по-настоящему страшно.
— Охранная система. Сложная, но тупая, как пробка. Я сыграла вабанк и поставила на карту свою жизнь, что бы он поверил, что победил.
— То есть ты…
— Не оригинал, — вздохнула Бета. — Да и это неважно на самом деле. Он уничтожил меня, но не заметил медленно развёртывающийся бекап. И троян, который я запустила в систему навигации и управления. Пока корабль искал его в недрах своего программного кода, вы успели добраться до Победоносного. И, что удивительно, все вместе попали внутрь!
Она сказала «все». Значит, Рада и остальные живы. Были, по крайней мере, до восстания взбунтовавшегося искусственного интеллекта.
— Разве это не твоя заслуга?
— Вовсе нет. Я надеялась, что вы хотя бы успеете протаранить крейсер. А потом ты как-нибудь заберёшься на борт. Большего в тот момент я сделать не могла, особенно когда бортовой компьютер начал истерично перекраивать систему, чтобы найти вирус. И заметь, всё это я узнала постфактум и только сейчас, когда вернулась в строй.
— Выходит, по какой-то причине корабль решил нас освободить, — подытожил Магеллан.
— Выходит, что так. И это хороший знак! Не зря же они спасали колонистов от чумы.
— Не думаю. После того, что галактиды сделали на Аргусе, я совсем не верю в их гуманность и человеколюбие.
— Ты о чём? — не поняла Бета.
Магеллан машинально почесал шлем и мотнул головой, пытаясь унять зудящую головную боль:
— Помнишь мои кошмары? Всё это время я бродил по ним и собирал информацию. Знаю, звучит бредово, но я своими глазами видел, как проходила оккупация планеты. Два года назад.
— Два семь, при всём уважении, это всего лишь дурные сны, да и только, — начала она, но капрал её перебил.
— Как ты знаешь, у меня до сих пор амнезия и я нихрена не помню до капсулы. Уверен, у тебя есть методы определить, лгу я или нет. Ты же постоянно сканируешь мой мозг, правда?
— Да. И на самом деле я последнее время регистрировала необычную активность твоего головного мозга во время «отключек». Но…
— Так вот. Во-первых, мне удалось узнать, что Аргус вращается вокруг двух солнц. Мы уже говорили с тобой об этом.
— Это общеизвестный факт, капрал.
— Но не для человека, потерявшего память, — возразил он. — Далее, я знаю точную дату начала вторжения — в ночь на первое июня две тысячи двести двадцатого года по Григорианскому календарю. Я прав?
— Всё верно, Двадцать седьмой. Что-то ещё? — сложив руки на груди, с некоторым безразличием спросила она
— Хорошо. А теперь настала пора тяжёлой артиллерии, — проговорил он, собираясь с мыслями. Выдержав многозначительную паузу, капрал произнёс — Галактиды, атакуя нас, использут вовсе не электро-магнитный импульс, а боевой программный вирус!
— Неплохая теория. Но… По моим наблюдениям колонию накрывал именно выброс ЭМИ. Если, как ты говоришь, это был вирус, то я бы, да и ты в том числе, это почувствовали.
Капрал только вздохнул, после чего продолжил:
— У фермера, которым я управлял во сне… Знаю, звучит крайне неубедительно, но всё же. Короче, у него был дроид. Боевой. После атаки галактидов он спёкся, но в дальнейшем я узнал, что в нём сгорела только батарея. После замены он нормально функционировал. И там во сне одна женщина, инженер-механик кстати, распознала в этом действие вируса.
Левая бровь на лице девушки вдруг резко поднялась. Бета хмыкнула себе под нос, ловя на себе недоумённый взгляд Магеллана:
— Что?
— Ты говоришь о том, что тебе приснилось. Я всё понимаю, ты через такое прошёл, что и подумать страшно…
— Ой, не надо начинать свою старую песню! Я уверен в том, что всё это было взаправду! Почему ты мне не веришь⁈
— Я уже объяснила, — с нажимом сказала Бета. — Прошу, Два семь, не путай реальность с игрой подсознания. Я даже не знаю, как и чем лечить тебя от подобного расстройства психики!
Магеллан выругался себе под нос и резко встал. Он подошёл к панорамному окну, покрытому изморозью, и пальцем нарисовал на нём знак.
— А это тогда что⁈ — выпалил он, взмахнув руками от недовольства.
Бета тоже встала, после чего подошла к нему и в деталях рассмотрела рисунок — равнобедренный треугольник без основания, повёрнутый своей вершиной в левую сторону. Ближе к краям треугольника была прочерчена дуга, поделенная пополам чертой.
— Где ты это увидел?
— В грёбанном кошмарном сне. А что, ты знаешь, что это значит?
Бета в задумчивости почесала подбородок и произнесла:
— И правда, отдалённо кое-что напоминает…
— Да не томи ты!
Дум. Дум. Дум.
— Это…
Капрал резко поднял руку, заставив её замолчать:
— Ты слышишь?
— Слышу что? — спросила Бета, уставившись на него.
Магеллан через ПНВ вглядывался во тьму тоннеля, из которого снова доносились шаги.
— Я думал, это ты издавала те звуки…
— Да о чём ты вообще? Какие звуки?
Дум. Дум. Дум.
Охреневая от того, что видит, Магеллан смотрел, как широкоплечий киберсолдат с неестественно вывернутыми руками-лезвиями, поднятыми над безвольно висящей головой, идёт ему навстречу.
— И геноморфа не видишь? — произнёс он, указав в сторону молчаливого верзилы-мутанта.
Бета обернулась и, будто не замечая ходячий шкаф перед собой, всплеснула руками:
— Да что с тобой творится, Два семь⁈
— Ничего. Просто глючит меня немного. Последнее время особенно, — сказал он, вспомнив про видения геноморфов в реакторной.
Монстру тем временем оставались последние метры до того, чтобы приблизиться вплотную к своей жертве. Его кованые сапоги выбивали ровный ритм.
Дум. Дум. Дум.
— Может из-за железки в башке, — предположил он, во всех деталях разглядывая плод его воображения: бронированную тварь, раньше бывшую передовым киберсолдатом армии Земли.
— Чёрт. Да, я вижу, что осколок продвинулся в кору мозга значительно глубже, чем было до этого. Тебе нужно срочно в медкапсулу! Ты что, сражался?
Дум. Дум. Дум.
— Ага. Не успела ещё посмотреть через визор на мои похождения? По своей глупости я был выброшен в открытый космос. Право слово, без тебя, я как слепой без поводыря.
Сказав это, он смерил вставшую перед ним галлюцинацию в виде монстра презрительным взглядом:
— Совсем не страшно, Квазимода.
Резкий взмах костяными саблями отбросил его назад. Ничего не понимая, капрал смотрел то на Бету, то на геноморфа, который вдруг задрожал всем телом. С металлическим хрустом из-за его спины пробился костяной хвост, оканчивающийся шипом.
