Я приблизился, присмотрелся к лицу Луцлафа и вздрогнул. Те глубокие морщины, что издали, выглядели достаточно безобидно, оказались глубокими уродливыми шрамами. Извилистые швы походили на впадины с узкими поперечными линиями. Но главное, их было такое бесчисленное количество, что создавалось впечатление, будто лицо циклопа соткано из множества крохотных лоскутов песочной кожи.
— Ты что, и вправду никогда раньше не видел одноглазых? Я слышал, в Плакте их живет не так уж мало.
— Наши совсем другие, — растерянно ответил я. — У них лица содержат множество родовых татуировок и они на голову меньше вас, мистер…
Циклоп подошел ближе и, указав на шрамы, пояснил:
— Так обычно выглядят наши северные братья. Рисунки на их лицах напоминают о прошлом величии, а мои — о прошлых ошибках. Понимаешь?
— Кажется, не совсем.
Однако циклоп и не подумал объяснять. Вместо этого он вновь рассмеялся, и на этот раз так громко, что с потолка посыпалась соломенная крошка.
Принимали нас как дорогих гостей, от снеди, выставленной на стол, трещали подпорки и к середине трапезы я понял, что если съем еще хотя бы кусочек, то обязательно лопну. Капитан же, в отличие от меня, и не думал останавливаться, продолжая набивать брюхо.
Циклоп с радостью суетился вокруг нас, время от времени поднимая с Райдером бокал во славу их прошлых побед!
— Он летал с вами на " Купере"? — улучив момент, поинтересовался я у капитана.
— Конечно же нет, мой друг, — дожевав мясо и запив его вином, откликнулся Райдер. — Луцлаф осел в Глааге еще до моего вступления в ряды ловчих пара. Порой мне кажется, что он живет здесь целую вечность. Весьма мягкие порядки и размеренная жизнь изменили моего друга до неузнаваемости. Если бы ты только знал, каким могучим воином он был раньше.
— Почему бы вам тогда не предложить ему присоединится к нам, и принять его в члены команды?
— О нет, юноша! Луцлаф не согласится, — отмахнулся капитан. — Слишком много времени прошло с тех пор, как он держал в руках оружие. К тому же циклопы жутко боятся летать. Я слышал, что даже сюда, на Глаагу, мой друг добирался морем, что заняло у него целую прорву времени.
В этот момент циклоп выпорхнул из кухни, держа в своих лапищах огромный поднос с жареной индюшкой в окружении диковинных фруктов.
— Нет-нет, ни в коем случае, — мгновенно запротестовал капитан. — Я ценю твои кулинарные способности, мой друг, но еще один кусочек разорвет меня в клочья, — в знак подтверждения своих слов Райдер похлопал себя по выпирающему пузу.
Дальше последовал долгий и, на мой взгляд, весьма скучный разговор, наполненный множеством абсолютно без интересных воспоминаний.
Вначале капитан перечислил с десяток незнакомых мне имен, а циклоп, уставившись в одну точку, грустно кивал, временами протяжно вздыхая и потягивая вино. Потом они поменялись местами и история повторилась.
Стараясь не мешать задушевному разговору, я незаметно выскользнул на улицу и, облокотившись на каменную стену, принялся с интересом наблюдать за жителями Глааги.
Ростом они были гораздо ниже жителей материков, а самый высокий из них доставал мне разве что до плеча. Однако этот недостаток с лихвой компенсировала природная крепость — широкие в плечах, они могли претендовать на явное родство с гномами, и лишь отсутствие растительности на лице и голове отличало их от жителей рудников.
Одежду островитяне носили свободную и одновременно весьма простоватую: мужчины — холщовые штаны и рубахи; женщины предпочитали халаты или всевозможные юбки с сорочками, и даже знатные по виду товарки отличались от простых трудяг лишь изящной вышивкой и насыщенным цветом ткани.
В целом мне здесь очень понравилось. Неспешный ритм жизни сильно отличался от городского. Островитяне никуда не спешили. И даже если где-то в толпе раздавались возмущенные возгласы, заставлявшие поторопиться, они быстро стихали, и все возвращалось на круги своя. Размеренность и медлительность опутывали город у подножия горы.
— Вы не могли бы мне подсобить? — раздался низкий мужской голос.
Деревянная повозка, груженная тяжеленным белым кирпичом, лишившись одной из опор, держалась исключительно на одном колесе. С другого же края, вцепившись в борт и пытаясь дотянуться мыском ноги до потерянного колеса, стоял короткостриженый тянульщик. Судя по выражению его лица и испарине, выступившей на висках, держался он из последних сил.
Подскочив, я ловко подхватил деревянный борт повозки и дополнительно подпер его металлической шпалой, которую прихватил у входа в " Горный ковш".
Извозчик среагировал мгновенно. Подняв колесо, он тут же приладил его на место, несколько раз глухо ударив по нему киянкой.
— Благодарствую, молодой путешественник, — прижав руку к груди, извозчик низко поклонился. — Мое имя — Эл-Сид. Если понадобится помощь, только попроси, меня здесь все знают. Всегда буду рад отплатить вам той же монетой.
— Спасибо, но, надеюсь, не пригодится. — Отряхнув куртку, я уже собрался было идти, но его голос заставил меня остановиться.
— Я бы и сам рад, только неспокойные нынче времена.
— Почему это? — опешил я.
— Калуку говорит: слишком много чужаков, жди беды. Время войн и сражений всегда приходит вместе с теми, кто прибыл к нам из-за большой воды.
— Калуку? — вырвал я из всей фразы непонятное мне слово.
Эл-Сид кивнул и указал на утопающий в небесах пик горы. Покрытый снегом склон выглядел довольно устрашающе — тонкие иглы вершин тянулись с запада на восток, создавая вид непреодолимой преграды, перед которой не могут устоять сами боги, и рваные облака были прекрасным тому доказательством. Мой взгляд опустился чуть ниже и сквозь надвигающийся сумрак я смог различить темные кроны деревьев — там, по всей видимости, не так давно случилось настоящее бедствие. Последствия пожара захватили огромную площадь и даже у последних городских домов возвышались обгоревшие груды пеньков.
— Он наш покровитель. Только благодаря ему мы все еще встречаем рассвет и вкушаем дары природы, — приложив руку к груди, раболепно прошептал Эл-Сид.
— Повезло вам с благодетелем, — решив не спорить, согласился я.
Попрощавшись, я уже собирался вернуться в таверну, но извозчик схватил мое запястье и быстро прошептал.
— Бойся ночного света, он наступает тебе на пятки и любая преграда на его пути — лишь испытание. — Его испуганный взгляд уставился на меня, будто на прокаженного.
— О чем это вы?! — возмутился я.
Тянульщик вновь стал прежним, исчезла бледность, дрожащий рот вытянулся в тонкую линию. Низко поклонившись, он в очередной раз поблагодарил меня за помощь и продолжил свой нелегкий путь в гору.
— Постой! — крикнул я ему в след, но он меня не услышал. Скрипучая повозка быстро исчезла среди узких проулков каменных домов.
Вернувшись в таверну, я устало присел напротив капитана. Зал был покружен в серую пелену табачного дыма. В отличие от Райдера, циклоп курил трубку с длинным мундштуком и делал это с таким изяществом, словно передо мной сидел не здоровяк, а манерный аристократ.
— Выходит, Латунный гигант не смог справиться с ним, — тяжело вздохнул Луцлаф.
— Я доверяю парню, и не думаю, что он мог спутать, — кивнул капитан.
Только сейчас я понял, о ком идет разговор, и немного напрягся.
— Голову даю на отсечение — на всем материке мы больше не сыщем такого высокого гнома, — хлопнул по столу капитан.
— Да уж, Хром всегда отличался от своих собратьев, — согласился циклоп.
Капитан повернулся в мою сторону и попросил:
— Пришло время выполнить уговор. Расскажи ему все, что знаешь. А лучше начни с вашего путешествия на Рифт. Я тебе скажу, Луцлаф, весьма занимательная история.
— Небесные силы, ты это серьезно? — циклоп едва не подпрыгнул на бочке.
— Провалиться мне на месте, — взревел капитан и подал мне знак начинать.
Вспоминать последние дни, проведенные в Плакте, оказалось не так уж просто. Постоянно сбиваясь, я едва смог пересказать историю своих злоключений до середины, когда Луцлаф остановил меня, и тяжело вздохнув, опустил голову.
— Не думал, что настанет время, и я вновь услышу о ставрийце еще хоть слово.
— Сам Икар даровал нам шанс заплатить сполна за наших братьев, — согласился капитан. Только в отличие от своего старого друга, как мне показалось, Луцлаф имел на данный счет противоположное мнение. Виновато посмотрев на Райдера, он устало поднялся, добрел до камина, над которым имелась полочка с памятными безделушками, и зажег огромную земляного цвета свечу.
— Ты чего? — удивился капитан.
Взяв паузу, циклоп прикоснулся указательным пальцем к огромному пепельному камню, похожему на огромное яйцо, и осенил себя странным знаком — приложив указательный палец ко лбу. И совершив странный ритуал, ответил:
