Они гневно кричали, подбадривая себя, сыпали проклятиями и угрозами в сторону ненавистного предателя, размахивая оружием, наш отряд сейчас как никогда напоминал взбесившийся механизм для уничтожения всего живого, но, увы, уничтожить единственную на этот момент цель, нам никак не удавалось.
Истекая невидимым потам, я судорожно отсчитывал в уме последние секунды, оставшиеся до наступления полуночи. Защита врага, казалось бы, уже трещит по швам. Руки онемели от тысяч молниеносных ударов нанесенных впустую. Разъяренные бойцы готовы были уже зубами рвать проклятый купол, но все по-прежнему было без толку.
"Три… Два… Один", досчитал я мысленно и в ушах раздался громкий гонг, оповестивший мир, о том, что ночь вступила в свои ужасные права. Я даже зажмурился, чтобы не видеть того, что должно было последовать за этим содрогающим сознание звуком, но, даже спустя десяток секунд ничего не изменилось. Мужик в балахоне, все так же неподвижно стоял с поднятой к потолку рукой и держал над собой непробиваемую защиту. Опустив оружие и посмотрев описание противника, и заметив, что изменений никаких не произошло, сердце мое кольнула дикая догадка.
— Прекратить атаку! — скомандовал я, обращаясь ко всем и сразу, но в ответ не произошло ничего. Инквизиторы все так же яростно размахивали оружием, пытаясь расколоть проклятую ими скорлупу защиты хозяина пещеры. Я несколько раз повторил свой приказ, но реакции никакой за этим так и не последовало.
Схватив за руку, остервенело бьющего по куполу Клода, я повернул его к себе и увидел в глазах лишь беспамятную ярость. Быстро сообразив, что словами тут не обойтись, я, что было сил, врезал грязнокровке по закованной в латы клыкастой физиономии, от чего мой соратник рухнул на пятую точку и, помотав головой, уставился на меня ничего не понимающим взглядом.
— Я сказал прекратить атаку! — повторил я, от чего тот быстро кивнул и, тут же вскочив на ноги, с ходу начал раздавать оплеухи своим собратьям по оружию и дублировать мой приказ. Сам я в этот момент занимался тем же самым, но направляясь в противоположную от Клода сторону по окружности купола.
Когда бой, наконец, прекратился, и все бойцы, потирая ушибленные челюсти и задницы уставились на меня, я обратился к довольно улыбающемуся мужику:
— Кажется, нам нужно поговорить.
— Ты прав, — ответил Владыка, и продолжил смотреть на меня, не двигаясь с места, — я сниму купол, когда будешь готов.
— Слышали? — обратился я к инквизиторам, — без моей команды, не атаковать.
— Что здесь происходит? — спросил Клод.
— Он с ним в сговоре! — послышался шепот справа.
— Он предал нас? — послышалось слева.
— Нет! — возразил я всем сразу, и ответил Клоду: — мне кажется, произошла ошибка.
— Какая тут может быть ошибка? — шипел грязнокровка, — это он! Он предал наш орден и убил советников…
— Да, — сняв с себя защиту и направившись к большому костяному столу, сказал Владыка, — так все и было. Я убил их всех и именно роспуска ордена я и добивался.
— Вот видишь? — рявкнул Клод, вновь поднимая меч и командуя остальным, — мужики, наше дело правое! Бей предателя!
Издав громкий протяжный рык, казалось бы, обессиленный отряд вновь бросился на безоружного человека, который тут же встал со стула и, лишь отмахнувшись рукой, начертил в воздухе фиолетово-золотую дугу. Неизвестное мне заклинание, устремившись навстречу ревущей толпе, тут же смела ее, повалив всех бегущих на костяной пол, хорошенько убавив здоровье несдержанным бойцам и чудом не долетев до оставшегося стоять на месте меня.
— Я сделал это, чтобы избавить мир, от чудовищ, которые управляли орденом, — произнес мужик, обращаясь к медленно поднимавшимся бойцам. — Члены совета были заражены Мраком, как и весь остальной мир. Их сердца наполнились тьмой, а приказы что они вам давали… Вспомните! Что вы делали последние несколько лет по указу совета? Убивали и грабили! Якобы для правого дела, но разве может Свет требовать смертей со стороны своих же собратьев?
— Они представляли угрозу для ордена, — выкрикнул кто-то из пришедших в себя бойцов.
— Опасны для ордена? — с ироничной усмешкой переспросил Владыка, — женщины и деты деревни Ясный Край были опасны для ордена? Или все то добро, что вы как послушные животные приволокли своим советникам в качестве доказательства выполненного приказа? Их сердца переполняла тьма, которая заставляла их и вас слепо уничтожать все светлое, что еще оставалось в этом мире. Как я мог спокойно смотреть на все это?! — голос Владыки подрагивал от гнева, и казалось, что он вот-вот разразится смертоносными заклинаниями, дабы покарать тех, кто осмелился придти в его страшный дом и упрекать в том, что, по его мнению, было самым верным решением. Бойцов проняло. Словно вспомнив что-то, что, по их собственному мнению, было совершенно недопустимо, они стыдливо склоняли головы и отводили ранее твердые взгляды в стороны, как будто пытаясь откреститься от обвинительных слов своего бывшего командира, а тот продолжал:
— Когда я высказался на очередном собрании совета о том, что нужно прекратить все это, что мы воины Света, а не алчные палачи Ия, меня просто подняли на смех, и сказали, что я стал слишком мягок и слаб, и не гожусь для руководства такой великой силой. Меня разжаловали до обычного бойца, а когда в очередном походе, я встал на защиту мирного населения, против всего своего отряда, перебив половину из них, меня хотели казнить, но живьем я не дался и, советники это знали. Они изгнали меня, а потом, объявили на меня охоту, надеясь на эффект неожиданности и свою подлость.
Я отправил на тот свет несколько сотен своих собратьев по оружию, чьи сердца и разум попали под влияние Мрака и пусть боги будут мне свидетелями, я больше всего на свете скорблю о том, что мне пришлось так поступить. Я всю свою жизнь служил Свету и продолжаю служить, невзирая на то, что мир окончательно погрузился во Мрак.
С каждым услышанным словом, в лицах бойцов просыпалась невиданная ранее надежда, на то, что еще все можно исправить, а бывший советник все продолжал свой монолог:
— Блуждая по миру, однажды я наткнулся на эту пещеру, в которой жили какие-то фанатики злой силы, занимающихся темным ремеслом под сводом этой пещеры. Я убил их и стал изучать труды, что от них остались, постепенно развиваясь и становясь еще сильнее чем прежде, а когда последний советник лично явился в эти чертоги дабы убить меня, я с ужасом заметил как изменился его облик. Он перестал походить на человека, превратившись в такого как ты, — он ткнул в одного из стоящих в строю гоблина. — Я убил советника и всех кто с ним пришел без зазрения совести, а спустя сотню лет, случайно забредший в эти земли разумный, поведал мне о том, что теперь, во всем мире не осталось ни одного человека. Теперь его населяют народы, больше похожие на порождений Мрака, а в их сердцах ни осталось ничего от искры светлых богов.
— Но как тебе удалось сохранить свой облик и при этом обрести бессмертие? — выйдя вперед, спросил я.
— Вопреки всему, я никогда не отворачивался от Света, а он, никогда не оставлял меня. Что же касается бессмертия — наука и магия, способны на многое, — назидательно ответил он. — Спустя долгие-долгие годы, я узнал, что искра богов все же добилась своего и погруженный во Мрак мир, стал пробуждаться от своего ужасного сна. Облик человечества навсегда остался очернен Мраком, а вот души и сердца, стали биться с новой силой и в них разгорался Свет! Тогда, я понял, что должен возродить былую славу ордена светлой инквизиции, но пока я готовился, вы сами уже нашли меня и я этому несказанно рад, братья мои.
— Значит, все эти годы, ты ждал нас? — с надеждой в голосе спросил бывший командир разведгруппы.
— Не совсем, — с улыбкой ответил он, — я готовился к тому, чтобы призвать вас, а вместе с этим, сделать сильнее. Я как раз заканчивал, когда явились вы.
Бывший советник подошел к механизму, перед которым сидел в тот момент, когда наше небольшое войско вторглось на эту территорию. Открыв какую-то полость в механизме, он извлек на свет большой золотой перстень с сияющим фиолетовым камнем. Считать его свойства я не успел, так как человек быстро надел кольцо на средний палец правой руки, после чего обратился к нам:
— Я изучил множество творений бывших хозяев этого места, но не забывал и о собственных идеях. Усердно постигая суть учения нашего ордена, я сделал для себя вывод, что в борьбе против зла нет темной или светлой энергии, а есть только сила!
В глазах человека вспыхнул фанатичный огонек, и, увидев это, я интуитивно потянулся в инвентарь за своим оружием, но заметив мой порыв, Владыка лишь с улыбкой помотал головой, после чего продолжил:
— Как вы, наверное, успели заметить, я научился смешивать темную и светлую энергию, для возможности абсолютного использования своего внутреннего магического потенциала. Для достижения этой цели, я потратил на исследования и опыты несколько сотен лет, и хотел бы передать свои знания вам, братья мои.
