Когда падчерица подросла, округлившись где надо, отчим ее изнасиловал по синей лавке. Первое время Даша не могла об этом маме рассказать, а когда рассказала, та предпочла не поверить. После Даша пошла в милицию, но участковый, к которому она попала, оказался, как впоследствии выяснилось, хорошим знакомым Дашиного отчима.
После этого, почувствовав полную безнаказанность, отчим совсем потерял берега и доводил до того, что несколько раз к нему присоединялся его брат. Один раз Даша попыталась неудачно наложить на себя руки – наглоталась таблеток, но ее откачали. А потом Даша попала на учет инспектору по делам несовершеннолетних, попыталась ей рассказать, но…
По итогу, когда мать была на работе, на сутках, а пьяный отчим с братом оприходовали девушку в очередной раз, а после устроили себе тихий час, девушка взяла на кухне нож и перерезала горло одному и второму. Переодевшись, Даша достала нелегальный обрез отчима, которым тот пугал окружающих, когда напьется и пошла домой к участковому. Того она застала на участке – спрятав обрез в пакете, подошла поближе. Первым выстрелом не попала – картечью бедро разворотило, но вторым сунула куда надо. Хотя мент в оргиях ни разу не участвовал, почему-то Даша ему решила яйца отстрелить. Жалела Даша сильно только о том, что не дошла до инспектора по делам несовершеннолетних – ее приняли по дороге.
С девушкой мы проговорили почти всю ночь напролет – я рассказывал о себе, она о себе. В виртуальный ад Даша попала давно и судя по всему, одна из первых. Была она в Хельхейме, в душных и влажных лесах болотных, но большого плато никогда не видела - судя по всему, леса знакомые мне простирались довольно далеко.
Девушка рассказала, что поначалу относились довольно неплохо, но как поток отбывающих наказание в вирте начал понемногу увеличивался, правила становились все строже. Поначалу над заключенными персонажами производили какие-то, не очень понятные всем опыты. То отключали от капсул, то снова погружали в виртуальность. Кого-то отправляли в долгое погружение, кто-то появлялся в игре на некоторое время. А кто-то пропадал, и этих людей Даша больше не видела.
Постепенно пребывание в виртуальности начинало централизоваться, упорядочиваясь – в поселке Даши оставались все больше те, кто оказался в долгом погружении. И постепенно начиналось обучение – появились тренеры, которые воспитывали бойцов разных классов из заключенных, и периодически те выступали куклами на арене и не только против неизвестных игроков.
От Даши, кстати, я узнал интересную вещь, о которой даже не задумывался раньше – оказалось, нижнее белье, то есть те же подштанники мои, снять никто с тебя никто не может. Только сам. Вот на этом фоне и возникли первые разногласия до ужесточения правил содержания. Одна из девушек совершенно не горела желанием налаживать интимные отношение с неким товарищем, агрессивно это предлагающем, и началась небольшая заварушка. В ходе которой волей случая включились и все охранники, и заключенные. И вдруг выяснилось, что охранники как противники так себе. Ошалевшие от того, что в ходе внезапного и скоротечного конфликта вся охрана оказалась перебита, заключенные немного растерялись. Но довольно быстро в поселке открылось сразу несколько порталов, из которых высыпали маги, прибывшие на выручку местной администрации.
Эти быстро навели порядок, после чего начались наказания отметившихся в скоротечном восстании рабов. На этом Даша немного замялась, и уже я рассказал ей в подробностях о своих похождениях.
Утро наступило довольно неожиданно. А после завтрака – сытного для Даши, а для меня как обычно, помоечного, в камеру заявились гости. Сразу несколько охранников и уже двое товарищей в белых халатах.
У меня как раз затек локоть и увидев, что вошедшие мной совершенно не интересуются, я машинально перевернулся на другой бок, лицом к стене. Но тут сразу пожалел – интересно же, зачем эти пришли.
- Встань, - послышался негромкий голос.
Уставившись в книгу, не видя букв, я обратился в слух. Но больше никто не разговаривал – лишь раздавался шелест одежды да непонятные звуки. Несколько раз щелкнул затвор фотоаппарата, потом опять. Не выдержав, я развернулся, но увидев то, что происходит, сразу опустил глаза – девушка стояла совершенно голая, а оба белых халата суетились рядом с ней – первый осматривал, второй черным маркером линии рисовал на лице и теле. Я подзавис на несколько мгновений, рассматривая девушку – худющая сильно, кожа да кости. Сейчас еще и манекен напоминает – вся изрисованная, в полосках и точечках. Особенно лицо – присмотрелся я, но встретился с девушкой взглядом и глаза сразу же опустил. Хотя никакого стеснения в глазах у Даши видно не было.
Через некоторое время что-то побубнив негромко между собой, визитеры вышли. Я же так и лежал, не поднимая глаз и поддерживая голову локтем, еще и ладонью лицо закрыв. Ожидая, пока раздастся шум одевания девушки. Но к моему удивлению стояла тишина. И нарушилась она совсем не шелестом одеваемой робы - послышались звуки сдавленных рыданий.
Подняв глаза, увидел, что Даша мягко осела на кровати, беззвучно сотрясаясь от плача и закрыв лицо руками. Непроизвольно поднялся и, подойдя, сел рядом с девушкой, обнимая ее. Даша поначалу дернулась, отстраняясь, а потом уткнулась мне в плечо и заплакала уже навзрыд.
Просидели мы так достаточно долго – плечо стало мокрым от слез. Потом Даша немного успокоилась, и я помог ей одеться.
- Как можно себя убить? – вдруг тихим шепотом спросила она.
Ответил не сразу. На язык сразу запросилось несколько ответом с сарказмом, но сдержался – не та ситуация. Вздохнув, задумался – действительно, а как? Ничего колюще-режущего в камере нет, острых углов тоже, даже в санузле.
Блин, вот можно и в ложке супа утонуть, а так задумаешься, как себя умертвить, так проблемы сплошные.
- Можно попробовать или удавиться, или унитаз разбить и вены порезать, - выдал я после некоторого раздумья, - но скорее всего, откачают. Сразу не умрешь, а тут камеры везде. Пока удавку будешь на шею крутить или унитаз курочить, уже среагируют.
Даша снова заплакала, и я снова обнял ее, не пытаясь успокоить – все равно не умею.
- Тебе зачем? – тихо спросил я после долгой паузы.
Даша дернулась, пытаясь отстраниться, но я удержал ее, а после этого она снова расплакалась.
Но рассказала. Зачем, и почему.
* * *
- Так нарушают же! – произнес молодой, показывая на один из огромных экранов, что занимали всю стену.
- Нарушают, - согласно кивнул второй, постарше. Постарше и по возрасту, и по званию, и по должности.
- А.. мм… пресечь надо, - выдал молодой, порываясь подняться и нажать одну из тревожных кнопок с номерами камер.
- Сиди, - осадил его второй. – Пресечь свои неутоленные желания можешь, - произнес он, раздраженно уголком губ дернув и кивнув в сторону, - сортир вон там. А эти пусть себе сидят.
- Зачем мне сортир? – спросил молодой. Последовала пауза – старший не отвечал, а у спросившего вдруг щеки покраснели слегка, а глаза блеснули – понял, зачем.
Старший смены, между тем, продолжал внимательно наблюдать за мониторами. На том, где молодой парень обнимал только что осмотренную девчонку раздетую, он взгляд не акцентировал, но краем глаза картинку держал – мало ли что.
Пусть сидят – хотя ему не полагалось, но он знал, за что здесь девчонка. За что парень, не знал, но видел его на арене неделю назад, когда он головой доставшей уже многих пигалицы стены рихтовал. Да и слухи о попорченной роже одного из телохранителей непонятного визитера статусного тоже по зданию ходили.
Пусть сидят. Все одно недолго им осталось – с легкой грустью подумал старший.
Проснувшись, полежал несколько секунд, не открывая глаз.
Тяжело как-то, неужто по своей почти давно забытой привычке голову под подушку засунул во сне? Потянувшись, развернулся откинуть одеяло, но не получилось.
Черт, где это я? И что со мной?
В голове вдруг одномоментно замелькало мыслями, и будто из мешка вывалили воспоминания – темная камера без света, Колизей, светлая камера без тьмы, Даша…
Тут почувствовал чьи-то зубы на ногах и руках и рванулся, судорожно пытаясь подняться. Не получалось – я находился в какой-то вязкой и влажной субстанции. Резко дернувшись, чуть прокатился по чавкающей… грязи? Меня и жрут здесь, к тому же!
Откатившись чуть в сторону, сразу поднял голову, пытаясь осмотреться.
Не видно ничего. Вообще ничего не видно – абсолютный мрак перед глазами – все лицо замазано. Но то, что не в камере или палате точно – руки скользили по жидкой поверхности. И вонь вокруг как в…
- Хрр… хрр… - послышалось рядом и в бок мне ткнулось что-то.
Резко рванув из ножен меч, резко полоснул несколько раз вокруг себя.
