— Да, так крестятся, сын мой. Только не слева направо, а справа налево. Ты уверенно крестишься, но неправильно.
Точно. Я ведь по католически приучен креститься. Улыбаемся и машем.
— Простите, святой отец. Исправлюсь.
— Заходи, — махнул рукой священник, — что привело тебя ко мне. И, кстати, где ты креститься научился? Не помню я тебя в нашей деревне.
Вот пристал искусственный интеллект. Придумывай ему теперь легенду.
— Из соседней деревни я пришел. Живу временно у вдовы кузнеца.
— Знаю я твою деревню. Только нет там христиан и наставить тебя на путь веры правильной никто не мог. Где же ты креститься научился?
Вот пристал как вошь к солдату. Нужно выкручиваться, не?
— Калика перехожий меня научил. Я маленький был еще, забрел он к нам и жил с десяток лун. Отец и мать не возражали. А мне интересно было.
По глазам священника я понимал, что не очень он мне доверяет. Не купился на историю, но делает вид, что верит.
— И чему же он тебя научил, добрый молодец?
Сколько божих заповедей существует?
— Семь.
Священник неодобрительно покачал головой.
— Десять заповедей божих были даны Моисею Богом на горе Синай. Десять а не семь. Плохо тебя калика учил.
Я притворно склонил голову. Вот докопался ИИ.
— Учил может и хорошо, святой отец. Я ученик плохой.
Священник присел на гроб и достал трубку из под рубахи. Одет он был кстати по простому. С виду человек — человеком, не скажешь что священник.
— Напомни мне заповеди. Сможешь назвать семь хотя бы?
Пристал как банный лист. Придется вспоминать.
— Не убий… Не укради… Не прелюбодействуй… Почитай мать и отца своего… Не заведи себе кумира или как‑то так… Одному богу поклоняйся вроде бы еще… Последнюю забыл.
Священник разочарованно покачал головой и даже спрятал трубку.
— Немного не так. Совсем не так. Слушай и запоминай, отрок. Заповедь первая: Да не будет у тебя других богов, кроме меня. Понимаешь, что это значит?
— Да.
— Заповедь вторая: Не произноси имени Господа, Бога твоего напрасно. Заповедь третья: Помни день субботний, чтобы святить его. Заповедь четвертая: Почитай отца твоего и мать твою, да будет тебе благо и долголетен будешь на земле. Заповедь пятая: Не убивай. Заповедь шестая: Не прелюбодействуй. Заповедь седьмая: Не укради. Заповедь восьмая: Не произноси ложного свидетельства на ближнего своего. Заповедь девятая: Не пожелай дома ближнего твоего. Заповедь десятая: Не пожелай жены ближнего твоего, ни раба, ни рабы его, ни скота его, ничего из того, что есть у него. Вот это и есть десять заповедей божих, а не то, что ты там проблеял.
— Извините, — сказал я, — исправлюсь.
— По воскресениям у меня школа для жаждущих знаний, — сказа священник и опять достал трубку, начал лениво вертеть ее в руке. — Если хочешь приобщиться. Добро пожаловать.
Над его головой вдруг возникло легкое сияние. Нет, не нимб. Что‑то вроде прозрачного экрана. На нем проступили буквы.
"В мире Киевской Руси почти мирно сосуществуют два религиозных течения: христианство и язычество. Вам предстоит выбрать одно из направлений для комфортной игры. Христианство и язычество дают свои уникальные бонусы, доступ к предметам, классам и профессиям. Религию можно будет поменять впоследствии но за определенную сумму денег".
Вы принимаете христианство? Да или нет?
— Зайду как нибудь. Но я к вам по другому делу.
Вы отказались принять христианство. Принять веру можно в любое время, просто найдите ближайшего священника и заговорите с ним.
— И что за дело у тебя ко мне, незнакомец?
В голосе чувствовалось разочарование и прохлада. Теперь не поможет.
Я вкратце изложил ему суть дела. Рассказал про колодец, про куриц со свернутыми шеями, о моих попытках расследования и найденном волосе. Священник помрачнел и внимательно слушал.
— Как звать тебя?
— Андрей.
— Андрей. Как Андрей Первозванный. Тот, что крест на горах Киевских поставил и сказал: "Видите ли горы сия? Яко на сих горах возсияет благодать Божия, имать град великий быти и церкви многи Бог въздвигнути имать". А меня может отец Петр звать.
Он провел рукой по гробу на котором сидел, посмотрел на ладонь и задумчиво сказал:
— Хороший материал. Сосна! Лучший материал.
Потом достал трубку и наконец начал набивать ее табаком. Я молча стоял перед ним и ждал. Сесть мне не предлагали. Да тут ничего и не было. Не на гроб же садиться.
— Волос уничтожили и посмотреть на него нельзя? Это плохо. Холодный, говоришь, как лед? Плохой знак это. Очень плохой. И самое плохое, что эти знаки я не первый день встречаю. Что‑то плохое происходит здесь, в этой деревне. Тучи сгущаются над деревенским небом. В лесу грибники пропадают, земля перестает плодоносить, колодцы травят, крысы зерно жрут, девок нечисть крадет. Много примет нехороших. Да еще этот шаман на краю села воду мутит. Из‑за язычников этих всё, точно говорю тебе. Неужели конец света грядет? Мы и пожить не успели… Ладно!
Он вскочил с табуретки на которой сидел, и табак рассыпался из дрожащей в руке трубки. Так и не набив ее отец Петр зашагал к дому.
— Садись! — крикнул мне — Сейчас помогу тебе. Подожди немного.
Я присел на стульчик, предварительно отодвинув его от гроба. Боюсь я всего этого. Наверняка есть примета, перед важным делом у пустого гроба не сидеть.
По улице никто не ходит. Соседей за забором тоже не слышно. Птички поют, да солнышко светит. Нужно написать репорт, чтобы оживили фон немного. А то как в пустыне тут. В старых классических РПГ и то живее было. Хотя когда сюда запустят игроков, наверное будет не протолкнуться. Это сейчас я одинокий и гордый.
Священник вскоре вернулся. Он нес небольшую шкатулку, накрытую черно — красной тканью. На ткани вышит большой крест.
— Я тебе помочь не могу, — сказал священник и откинул ткань. Под ней красивая черная шкатулка, с нарисованным опять же большим белым крестом, — у меня паства, есть прихожане. Селяне начинают приобщаться и отрицают свои языческие корни. Я не могу просто взять и вступить в бой с нежитью, забросить все начинания. Но у меня есть кое‑что.
Он открыл шкатулку. На обитом красном тканью дне шкатулки лежал крест. Небольшой, распятый Иисус, руки приколочены гвоздями к перекладине и ноги, пробитые здоровым гвоздем. К кресту привязана литая серебрянная цепь. Длинна примерно 45–50 см. Священник аккуратно взял крест и достал его из шкатулки.
— Это поможет тебе в борьбе со злом. Креста животворящего всякая нечисть да убоится. Главное верить в его силу священную и никакое тебе зло не страшно.
Вы получили крест +1 к атаке против нежити.
— Надень, сынок, — сказал священник, — надень крест животворящий.
Я так и сделал. Засунул его под одежду, но как выйду за ворота нужно будет снять. Рановато меня в ваши секты записывать. Не определился еще.
— Спасибо. А что мне всё‑таки делать? Как найти обладателя волоса черного? Как помочь женщине?
Священник вздохнул и пожал плечами.
— Не знаю я. Новый я в этой деревне, понимаешь? С нежитью язычники на короткой ноге, на другом конце деревни такой и живет. Жрецом себя величает. К нему иди. Он точно всех этих тварей знает, небось чаи распивают в полнолуние, ироды. Если захочет сдать подельника — расскажет тебе всё.
Я поблагодарил за подарок и попрощался. Священник провожал взглядом, но к воротам не шел, а вслед крикнул.
— Крест на груди держи, не снимай! Поможет он тебе! А если нужен совет или захочешь Библию учить и креститься правильно, так приходи завсегда. Мои ворота открыты для богатырей! Спроси отца Алексея!
Выполнено дополнительное задание " Поговорить со священником " Получена награда +80 опыта
Всего опыта 370 из 800
Когда я отошел от ворот достаточно далеко, то крест всё‑таки снял и в инвентарь положил. Не комфортно мне было с ним на шее.
Жрец жил на другом конце деревни, но большой ее назвать было нельзя. Маленькая глиняная мазанка появилась на горизонте уже через десять минут.
Во дворе никого не было. Я осторожно зашел (а вдруг собака) и огляделся. Конечно домик по сравнению с церковным жилищем довольно убогий. Нет ни колодца, ни сарая с животными, одно закопченное от дыма окно. Внутри все стены черные, в крыше дыра для вывода дыма. Похоже он не слышал про то, что курить в помещении вредно. Двери тоже нет, болтается кусок ткани, прикрывающий проем. Вдоль стен валяются, а нет, точнее аккуратно сложены, засушенные связки растений. Они аккуратно перевязаны другими растениями и запах идет от них очень приятный. Он даже перекрывает запах гари из дома. Волхвы знают толк в травничестве. Тут есть чему научиться. Из дома доносится гудение. Кто‑то то ли мычит, то ли поёт.
— Есть кто дома? — спросил я и приоткрыл занавеску. Волхв сидел спиной ко мне у разведённого костра. Костер только начинал разгораться и дым усиливался, прутья, ветки трещали ломаясь и выгибаясь под воздействием пламени. Старик слегка раскачивался вправо — влево и что‑то бормотал. Длинные нерасчесанные седые волосы космами спадали на спину и закручивались в грязные узелки. Помыться ему бы не помешало.
