Совсем недавно извращённая гордость не дала бы Харуюки произнести эти слова. Но после всех тяжёлых битв, что он пережил, он постепенно начал осознавать смысл «борьбы плечом к плечу». Возможно, иногда нужно стоять на своём и прокладывать свой путь. Но уверенность в том, что ты всего сможешь добиться сам — лишь глупость и высокомерие. Даже если человек сам этого не осознаёт, ему всегда помогают другие.
Утай опустила взгляд, словно ей было тяжело принять слова Харуюки на веру.
Повисло молчание. Маленькие пальчики поднялись и неуверенно застучали по воздуху:
«UI> Я два года упрямо не шла на контакт с Саттин, Фу и другими членами Легиона именно потому, что боялась такого плана… я боялась, что кто-то предложит сорвать эту печать. Сражающиеся в полную силу «Боги» таят в себе поистине невероятную мощь. Слишком велика опасность того, что аватары, решившие вызволить меня из плена, сами окажутся под «бесконечным истреблением». Мне всегда казалось, что нам сильно повезло, что запечатало только троих аватаров. И я больше не хочу жертв. Я уверена… что и Граф, и Аква думают так же, и именно поэтому не выходят на связь. Но на самом деле я»
На этом месте её пальцы замерли.
Неподвижные губы Утай отчетливо шевельнулись. Её слова, раздавшиеся в тишине, Харуюки услышал не ушами, но сердцем:
«…хотела увидеться с вами.»
По её бледным щекам пробежали две слезинки. Слёзы встали и в глазах Фуко, и она крепко прижала маленькую девочку к себе.
В этот раз Утай, нисколько не сопротивляясь, сама уткнулась лицом в грудь Фуко. Плечи её судорожно вздрогнули. В комнате раздались едва слышные всхлипы. Харуюки, Такуму и Тиюри, не знающие истории тех времён, смотрели на эту сцену и моргали.
Спустя примерно полминуты, Фуко разомкнула свои объятия, достала из кармана платок и вытерла лицо Утай. Та продолжала смущенно смотреть в пол, но продолжила печатать:
«UI> Извините. Я готова продолжать. Я… никогда не собиралась выходить на связь с Новым Нега Небьюласом сама. Я довольствовалась тем, что смотрела за битвами Саттин издалека, из своего укромного уголка. Но затем в нашей школе ликвидировали комитет по уходу за животными, а я всё никак не могла найти новый приют для бездомных питомцев… в конце концов, у меня не осталось выхода, и я написала письмо-запрос в школу Умесато, в которую перешла Саттин. С одной стороны, я была уверена в том, что она не заметит моего имени в письме, а с другой — я втайне надеялась, что она его всё же увидит.
— Естественно, я заметила. У тебя очень необычное имя, — с улыбкой ответила Черноснежка.
Утай, глаза которой всё ещё казались красными от недавних слёз, тут же надула губы.
«UI> Можно подумать, это я себе такое имя взяла. Когда ответ пришёл не от администрации школы, а от зампредседателя школьного совета, я долго не могла решиться. Но потом я убедила себя, что делаю это ради животных, и договорилась с Саттин о звонке с погружением. Её первыми словами были»
— «Вот мои условия: я убеждаю администрацию организовать тебе клетку, а ты возвращаешься к нам», — зачитывала Черноснежка появляющиеся перед ней буквы.
Казалось, она сама изумилась этим словам, а затем сокрушённо улыбнулась. Улыбнулась и Утай, тут же продолжив набирать текст:
«UI> Нетерпеливость, грубость и упрямство Саттин совсем не изменились. Я-то, глупая, столько времени раздумывала над тем, что я буду ей говорить, а она вдруг сразу поставила вопрос ребром. Я только и смогла что ответить: «Хорошо, но я приду только выслушать тебя». А затем всё закрутилось, завертелось, и теперь я сижу тут. Давным-давно я примерно таким же образом согласилась впервые встретиться с ней в реальности.»
При виде этих слов Харуюки с ностальгией вспомнил, как Черноснежка пригласила его пойти за ней.
Она вдруг появилась на корте для виртуального сквоша, спросила, не желает ли он ускориться ещё сильнее, и была такова. Заинтригованный смыслом этих слов, Харуюки пришёл в рекреацию, затем согласился соединиться с ней напрямую и принял Брейн Бёрст до того, как успел как следует всё обдумать.
Но… если бы она не пригласила его так жёстко, Харуюки ни за что бы не согласился. Да, возможно она упряма, но при этом совершенно серьёзна. Наверняка она уже изо всех сил работала над «планом очищения от Брони Бедствия» втайне от остальных…
И тут в голове Харуюки возник один вопрос, который он тут же задал сидевшей напротив Черноснежке, подняв перед этим руку:
— А, э-э, семпай.
— М? Что такое?
— Э-э… на прошлой неделе, после окончания гонки, ты здесь же сказала, что собираешься принять кое-какие меры, сразу после того как упоминала людей со способностями очищения. Выходит, ты имела в виду Синомию?
— Ага, именно её, — Черноснежка кивнула.
— Но как ты собиралась с ней связаться? Синомия только что сказала, что два года упрямо не шла с тобой контакт… — спросил вслед за этим Харуюки.
«UI> Арита-сан поднимает правильный вопрос. Я уже не пользуюсь своим старым почтовым адресом. Саттин, ты никак не могла связаться со мной. Что, если бы я не послала в Умесато то письмо по поводу клетки для животных? Что ты собиралась делать в этом случае?» — напечатала она, удивлённо склонив голову.
Черноснежка мягко улыбнулась и ответила:
— Разве это не очевидно? Пусть твоя старая почта и не работает, я всё ещё знаю, в какую школу ты ходишь и в каком классе учишься. Я бы просто пришла в начальное крыло академии Мацуноги, встала бы у двери четвёртого класса и ждала тебя. Нет?
Услышав эти слова, Утай моментально побледнела и неловко напечатала:
«UI> Когда я сомневалась в том, отправлять ли в школу Умесато письмо с просьбой, я услышала голос, который сказал мне сделать это. Уверена, это был глас небес.»
Харуюки, его друзья и даже Фуко тут же рассмеялись в голос. Затем Фуко похлопала ещё напуганную последними словами Черноснежки Утай.
— Видишь? Пришла пора вернуться на своё место, Уиуи. Я понимаю, что ты почуяла. В один прекрасный день, когда я сидела на вершине Старой Токийской Башни, в мой садик забрела раненая ворона. И в тот момент я ощутила, что в этом застывшем мире вновь подул ветерок…
— Именно так, Утай. Возможно, я нетерпелива, но уже не так безрассудна, как раньше. Я уверена в том, что знаю тактику, с помощью которой мы сможем освободить твоего аватара из плена Бога. Поэтому я и сказала тебе, чтобы ты вернулась, — сказала Черноснежка и уставилась своими чёрными глазами прямо на Утай.
В глазах Утай, принявших на себя этот взгляд, словно вспыхнул огонёк.
«UI> Я тоже успела подумать, что хочу освободиться от печати, не только ради себя, но и ради «очищения» аватара Ариты-сана. Если паразит, с которым мы имеем дело — то самое «Бедствие», то полчаса мне на него не хватит однозначно. А значит, очищение нужно проводить не на обычном поле, а на неограниченном. Во время вчерашней битвы Арита показал мне, на что способен. И я согласна, что нельзя допустить, чтобы интриги Королей помешали ему.»
Прочитав этот текст, Харуюки тут же воскликнул:
— Э?.. Н-но ведь я вчера не смог показать ничего стоящего… меня просто колотили весь бой…
Утай тут же замотала головой, а затем посмотрела точно на Харуюки. В её невинной детской улыбке он ощутил загадочную нежность.
«UI> Арита-сан. Ты научился «Смягчению» у Саттин?»
— Что? — Черноснежка тут же нахмурилась.
Бросив в её сторону быстрый взгляд, Харуюки тут же вжал голову в плечи и быстро ответил:
— А, нет, я не то, чтобы научился, я просто однажды увидел его, а затем… решил потренироваться и сам…
«UI> Я так и поняла. В основе твоей техники лежит тот же трюк, но выглядит она совершенно по-другому. Когда я смотрела на твой бой, я отчетливо ощущала непоколебимое стремление к недосягаемым вершинам. Даже если ты проиграешь вчера, если проиграешь сегодня, твоя несгибаемая воля позволит тебе сражаться и завтра. Крайне редко встречаются бёрст линкеры, которые продолжают помнить о том, как важно двигаться вперёд, достигнув пятого уровня.»
— Э-э… да нет, я… не думаю, что я…
Не привыкший к похвале Харуюки тут же устремил взгляд в пол, не в силах выносить происходящее. Послышался насмешливый голос Тиюри:
— Уверенное движение вперёд — главный конёк Хару! Он с давних времён начинал играть из рук вон плохо по сравнению со мной и Таккуном, а потом вдруг становился на удивление ловким. Правда, это работает только с играми!
Мысленно поблагодарив свою подругу за спасительные слова, Харуюки ответил:
— Н-не только с играми! Насколько я помню, в соревновании «кто качественнее объест кукурузу» я в конечном счете тоже…
— Хару, по бесполезности это практически одно и то же, — тут же вставил Такуму и радушно улыбнулся.
Выслушав их слова, Утай на мгновение вытянулась, обвела всех присутствующих взглядом, а затем вновь склонила голову.
