И все же… Чем они могут помочь сейчас? Если бы только знать, где их штаб-квартира…
Возможно, Бёркхарт что-то знает.
Ренард набрал номер детектива и наткнулся на автоответчик.
– Бёркхарт, это Ренард. Свяжитесь со мной как можно скорее, – надиктовал он и сбросил вызов.
Ник открыл глаза, спустил ноги с края кровати и по привычке взглянул на часы, лишь через пару секунд вспомнив, что на руке их нет. Часы, пистолет, пояс, кошелек – все забрали преступники. Он не знал, который час, и даже примерно не представлял, сколько пролежал без сознания.
Головная боль постепенно отступала: помог кофе, который теперь разъедал пустой желудок. На тележке с едой, которую Ник обнаружил при первом пробуждении, были вареные яйца и тосты, но от одного их вида ему стало дурно.
В кирпичных стенах комнаты не было окон, зато была дверь – тяжелая и стальная. Ник вскочил с кровати, подошел к ней и дернул за ручку. Заперто. Дверь казалась монолитным куском металла. Замок тоже выглядел надежным. У Ника не было подходящих инструментов, чтобы проверить, так ли это на самом деле. Да и не умел он вскрывать замки – этот талант к числу способностей Гриммов не относился. Был бы здесь Монро, он бы легко справился с механизмом…
К счастью, Монро здесь не было – он ничем не заслужил такой печальной участи.
Тележка с едой все еще стояла у двери, и Ник осмотрел тарелки и приборы, лежавшие на ней. Все из пластика. Ничего, чем можно было бы вскрыть замок или отбиться от врага.
Детектив прошелся по камере из угла в угол – уже в пятый раз за полчаса, прошедшие с момента пробуждения. Размером комната была девять на десять метров; из обстановки – только кровать на деревянном каркасе, кувшин с водой, грязный унитаз и раковина. Бачка не было, трубы уходили прямо в стену. На кирпиче над унитазом были нацарапаны инициалы предыдущего пленника – Л. П.
Лили Перкинс. Куда ее перевели?
Жива ли она?
Внезапно послышались шаги, и чья-то тень загородила полоску света под дверцей, через которую вталкивали тележку с едой. Ник замер, собираясь с мыслями и готовясь бежать сразу же, как только дверь откроется.
Может, разобрать кровать? Рама деревянная. Можно использовать обломок как дубинку. Если…
Однако на это уже не оставалось времени. Замок щелкнул, и дверь приоткрылась наружу. В то же мгновение Ник понял, что в грудь ему смотрит ружье двенадцатого калибра и штурмовая винтовка AR15.
– Дернется – снесите ему голову, – приказал Денсво двум сопровождавшим его Существам. Сейчас они выглядели как люди: смуглые, мускулистые парни в джинсах и бронежилетах. Несмотря на тяжесть оружия, их руки не дрожали. Чутье Гримма подсказывало, что один из них – Ищейка, а другой – Змеелорд – возможно, тот же самый, что убил свидетеля-Гневохвата.
Денсво тоже предпочел для этой встречи человеческий облик. Сейчас он смотрел на пленника, растянув губы в вежливой улыбке и скрестив руки на груди. Позади возвышался полностью перекинувшийся Убийца быков. Ник невольно обратил внимание на его босые ноги. И правда, зачем носить ботинки, если есть копыта?
Голос Грогана был настолько грубым, что слова едва угадывались в этом рычании.
– Вы, копы, любите сажать людей в клетки, – сказал он. – Теперь ты сам можешь оценить их удобство.
– В таком случае я недоволен обслуживанием, – сообщил Ник.
– Неплохо, – хмыкнул Денсво. – Сохраняйте такой настрой и дальше.
– Где девушка?
– Не ваше дело, – отмахнулся Денсво. – Все равно эта информация бессмысленна. Думаю, вы догадались, что если я не скрываю лица…
– О да, – кивнул Ник. – Вы уверены, что сможете удержать меня здесь.
– Я могу держать вас здесь, пока вы не умрете – а потом разорву на части, съем и даже не подавлюсь.
– А я думал, что большинство Ищеек не ест людей. Опасаются неодобрения высшей касты рода.
– Рано или поздно все, кто мнят себя таковыми, присоединятся к нам, – беспечно ответил Денсво. – Или будут убиты.
– А перед тем, как меня съесть, вы планируете сделать что-нибудь еще?
Улыбка Денсво померкла. Лицо стало непроницаемым, взгляд – жестким.
– Моя семья давно планировала это, Ник Бёркхарт. То, что вас ждет, готовилось со времен Наполеона Бонапарта. Один из ваших предков, очередной гнусный Гримм, совершил преступление против моего родича – Альбера Денсво. Его сын поклялся отомстить вашей семье. В случае успеха вы должны были исчезнуть с лица земли. Каждый из его потомков принимал эту клятву вместе с именем. Мы веками охотились на членов вашего рода. Из всей линии сейчас остались лишь вы и ваша мать. Когда я вас убью, род прервется. Видите ли, меня тоже зовут Альбер Денсво…
– Понятно, – у Ника внезапно пересохло во рту. Следующей жертвой станет его мать.
– Чтобы между нами не было недоговоренностей, сразу уточню: нам придется убить и вашу девушку, – задумчиво сообщил Денсво. – Джульетту, кажется? Вдруг она беременна? Нельзя рисковать.
Ник стиснул зубы – еще немного, и он накинулся бы на Денсво.
Джульетта.
Один из охранников прищурился и слегка подался вперед.
– Они держат пальцы на спусковом крючке, Бёркхарт, – предупредил Денсво. – Не глупите. У меня на вас столько планов! Прошу, не разочаровывайте.
– Хорошо, – Ник усилием воли заставил себя улыбнуться. – Есть еще один вариант: вы мне сдадитесь.
Гроган расхохотался. Пожалуй, так мог бы смеяться бык.
– Я делаю только то, что должен. Объяснять вашему отродью, за что вы гибнете, – часть семейной традиции.
– И какое же преступление совершил мой предок? – поинтересовался Ник.
– О, их было несколько. Он убил Альбера Денсво. Изувечил его сына. Украл священные для нас артефакты…
– Артефакты?
– Не волнуйтесь, они снова в наших руках, – улыбнулся Денсво. – Увы, преступление остается безнаказанным до тех пор, пока потомки Кесслера живы. Захватив власть, мы уничтожим и остальных Гриммов. Но прямой потомок Иоганна Кесслера должен умереть медленной и мучительной смертью.
– Разумеется, – спокойно ответил Ник. – Садисту всегда нужно оправдание своей жестокости.
Зрачки Денсво расширились, руки сжались в кулаки.
– Не стоит меня провоцировать. В отличие от вас, я не дурак. Впрочем, спасибо, что сдались в наши руки с такой любезностью.
– Я догадывался о ловушке, – пожал плечами Ник. – Но знаете, у Гриммов есть старая поговорка: «Чтобы узнать, где находится осиное гнездо, иногда нужно потрясти дерево».
– То, что вы оказались в самом центре гнезда, никак вам не поможет, – вмешался Гроган. – К тому же вы не знаете, где находитесь.
– Велика вероятность, что я все еще в Орегоне. Возле Колумбии.
– Как он…
– Заткнись, Гроган, – устало оборвал его Денсво. – Он этого не знал. Не думаю, что это еще важно, но следует соблюдать секретность. Мы всегда так поступаем.
– Кто поступает? – не преминул уточнить Ник. – «La Caresse Glacée»?
Денсво вздохнул и лениво взмахнул рукой:
– Скоро вам все станет ясно. И советую все-таки съесть эти яйца. Как знать, вдруг это ваша последняя трапеза…
С этими словами он повернулся к Убийце быков, что-то ему прошептал и вышел в коридор. Минотавр с грохотом захлопнул дверь.
Замок снова щелкнул.
«Нельзя сказать, что от этого разговора было много толку», – уныло подумал Ник.
Берлин, Германия. Декабрь 1936 года
– По-моему, сейчас не самое удачное время, чтобы переносить монеты, – Джонатан Кесслер переминался с ноги на ногу, пока Берг, тоже Гримм, возился с замком сейфа. – Что, если нас остановят? Немцы всюду ставят контрольно-пропускные пункты.
– Не всюду, а на подходах к Рейхстагу, – отмахнулся Берг, вводя комбинацию, которую дал ему Кесслер. – Сомневаюсь, что здесь такой будет. А вот само здание мне не кажется надежным. Если Берлин начнут бомбить…
Кесслер потянулся за пальто и достал часы. 14:10.
– Нужно поторапливаться.
– Да-да… Я ошибся в одной цифре… Секунду.
Гансу Бергу не было еще и тридцати, но его светлые волосы уже поредели. Весь он казался каким-то узким и длинным: длинное бледное лицо, длинный нос, длинные белые пальцы. Кесслер был старше его почти на тридцать лет, но мальчишке нравилось думать, что из них двоих именно он главный. Поверх костюма Берг, как и его старший товарищ, носил плотное пальто. В натопленной комнате было жарко, но мужчины надеялись покинуть здание как можно быстрее, а снаружи шел снег. Кесслер даже не стал снимать серую «федору»; Берг же все-таки затолкал свою валяную шерстяную шапку в карман.
Мальчик наконец справился с замком и начал поспешно перебирать папки и церковные документы.
– Конверт, помеченный двумя кругами, – пробормотал он.
Кесслер бросил взгляд на окно, забыв, что сам же закрыл его шторами. Сейф стоял в доме священника лютеранской церкви: предполагалось, что никто не рискнет ограбить святого отца. Здесь монеты Закинтоса были в безопасности – пока не поползли слухи, что Рудольф Гесс занялся поиском «оккультных» предметов. Тогда хранители монет решили вывезти опасный артефакт из Берлина. Священник церкви, в которую они вторглись, сам был Гриммом – единственным в Берлине. Сейчас он отсутствовал: отправился в Баварию на поиски «особенно опасной» Ищейки. Преподобный Шеллер свято верил, что все Существа должны быть истреблены. Такая точка зрения была не редкостью среди Гриммов, однако Кесслер никогда не мог с ней согласиться. Шеллер же считал всех Существ порождениями Ада и придерживался принципов предков.
