По прикидкам генерала Вита, гарнизон на данный момент составлял почти полтысячи человек, из которых примерно три сотни приходилось на опытных и закаленных в боях дружинников. Осаждающим дико повезло в первых двух схватках, и в том, что им удалось разрушить ворота в самом начале осады — массовую контратаку, дойди она до рукопашной, проведенную осажденными войска Вита наверняка не выдержали бы.
Несмотря на десятикратное превышение численности, которые было достигнуто с прибытием армии Влада, конунг не торопился объявлять решающий штурм. Хотя его и поджимало время — найм и содержание такой огромной толпы стоил недешево. Все опять упиралось в экономику и логистику — Владу лично пришлось давать распоряжения и в дальнейшем контролировать потоки снабжения. Спасало наличие огромного количества почти непуганого зверья в местных лесах и относительно хорошие лесные тракты, с большим количеством идущих транзитом караванов. Конунг до сих пор недоумевал, почему для быстрой переброски грузов не используют реку. По его приказу Андрилл, как бывший моряк и, соответственно, знакомый не понаслышке с водным транспортом, организовал переброску припасов и подкреплений по реке и притокам, значительно сократив путь и время относительно полностью сухопутного маршрута. Деньги пока в казне конунга были — еще не кончились те самопальные монеты, которые они изготовили в Пандоре, нарастив их капиталом от трех разграбленных замков. Но долгое сидение под стенами твердыни Ногта влегкую могло разорить начинающего полководца.
Вот и выходило, что нужно или брать штурмом крепость, или принудить ее к сдаче и как можно быстрее.
Влад, после личной визуальной оценки, невысоко оценил перспективы личного магического оружия в реалиях возможного штурма. Его первичные опасения оправдались полностью. "Гугнир" — почти бесполезен — камень он не разрушал. Первое что приходило в голову: сломать ворота крепости, уничтожив петли, но на месте обоих замковых ворот сейчас высились завалы после их подрыва. Использование "Хекса", тоже находилось под вопросом — все здания, по агентурным данным, внутри крепости покрыты черепицей, и при возведении каменных строений дерево использовалось только как перекрытия и полы.
Применение последних остающихся в наличии боеприпасов, начиненных "акритом", может и принесло бы успех, но оставило бы конунга совершенно без козырей, на случай осложнения ситуации. Этот вариант, правда с сожалением и колебаниями, тоже был отброшен.
Влад подумал-подумал, и решил копать подкоп. Причем — сразу два, один, демонстративно, на виду у защитников крепости, второй тайно, но круглосуточно и со сменными бригадами.
Следующую, возникшую у него перед глазами проблему, связанную с эффективной агитацией со вражеских стен, он решил асимметрично, приказав выковать несколько рупоров и объявив награду тому, кто в сеанс агитатора сумеет его переорать. А дополнительно, на добивание, объявил конкурс солдатской частушки. И если раньше, на удачную шутку со стен крепости, в лучшем случае звучали грязные ругательства, а в худшем, из-за частокола, скорее для тренировки небрезгливых лучников, выставлялся набор немытых задниц — то сейчас ответ раздавался незамедлительно, информативно и, что самое важное, гораздо мощнее по силе звука.
Возле стен осажденного замка постепенно, с самого начала осады, сначала вырос укрепленный военный лагерь, а сейчас, с приходом армии Влада, уже отстраивалось небольшое селение. Кузни, пекарни, мастерские, склады, казармы и прочие нужные здания, сначала немного хаотично, а затем подчиняясь единому плану, сформировали целый городок. Влад уже всерьез опасался удачной диверсии с поджогом зданий, так как они возводились из дерева, но его убедили в том, что срубленную в конце весны древесину тяжело поджечь без специальных горючих материалов.
Будь Влад на месте Ногта он все равно бы изыскал возможность создать какой-нибудь метательный механизм, установил его на верхушке одной из башен и подверг бы тотальному террору все вражеские постройки в радиусе поражения. Но на подобные операции Ногт так и не решился, хотя, по тактическим выкладкам Влада, даже попытка создать саму угрозу уже существенно осложняла жизнь осаждающим в военном городке, самим фактом наличия возможности.
Может и тлело желание, но с возможностями, очевидно, была напряженка: не было у Ногта ни катапульт, ни огнесмесей. Многие в средневековье не понимали фантастического потенциала такого класса уловок как "потенциальная угроза".
Влад, перед переходом к активным действиям, решил все же провести переговоры. Герольды и посланники бегали целый день, согласовывая условия встречи. Влад вызвался идти на переговоры, не сильно опасаясь, что его там могут убить. Для начала, Закон Эльфов, который в одном из своих постулатов, ставил арбалеты за гранью правовых норм, запрещал убивать парламентеров. Этому миру Чингисидов, которые ввели это правило, вырезая целые города за убийство послов, вполне заменили эльфы. Ни дать ни взять — "закон исторических последовательностей" в действии. Да и не та персона был Влад — действительно, а что ему, с такой легендой под которой он сейчас работал опасаться? Для всего вражеского окружения у него сейчас целых два начальника, принц Нюкаэль и принц Трейв. Слухи о мече Эльгар-Эль-Элендиэль наверняка не проникли в осажденный буквально с первой недели войны замок Ногт. Голубиную почту люди конунга перехватывали весьма эффективно — причем даже не прибегая к услугам экзотических ловчих птиц, а с помощью обыкновенных площадок с лучниками на верхушках деревьев.
Время для переговоров стороны назначили на утро. Влад в своем пластинчатом доспехе неторопливо проковылял к установленному слугами паланкину напротив главных разрушенных ворот. Перед выходом, себе на пояс справа он повесил ножны с финкой, а слева — тот самый знаковый клинок, за спиной на широкой перевязи висел треугольный щит.
Из крепости, конунгу навстречу, перевалив через остатки надвратной башни, вышли четверо вооруженных мужчин.
Они спустились к неширокому рву с водой, окружавшему замок, и стали, по-видимому, раскидывать дерн в траве возле воды. Через пару минут они перекинули через ров пяток ранее замаскированных жердей, наскоро перевязанных в нескольких местах. По этому шаткому мостику, шагая легко и непринужденно, буквально перелетел седобородый старик, облаченный в добротную эльфийскую кольчугу и перепоясанный широким зеленым ремнем с висящим на левом боку мечом, а на правом — топором. Хитрый барон вроде как сделал намек, что он со своим войском может совершить вылазку в любой удобный для него момент.
— Сэр Ногт, собственной персоной, я полагаю? Я, Вальдур Арвенстарский, полномочный представитель принца Нюкаэля и принца Трейва! — учтиво представился Влад первым, уважая возраст и опыт оппонента.
Старик величаво кивнул, но не проронил ни слова. Конунг не стал тянуть кота за хвост и, посчитав такое приветствие достаточным, перешел к делу:
— Принцы восхищены вашей несгибаемой доблестью. Они ценят храбрость в людях. Но дальнейшее сопротивление бессмысленно — вы полностью окружены, отрезаны от подкреплений, все ваши почтовые голуби и гонцы были перехвачены, а ваши союзники теперь не придут к вам на помощь.
— Пусть Дирн и Кирн парни и молодые, но почему это они не смогут прийти ко мне на помощь? — с передразниванием задал ехидный вопрос старикан. Влад мысленно прикинул, что деду не шестьдесят, а вообще примерно под семьдесят, если почти сорокалетних братьев-баронов он назвал "парнями". С первой же фразы оппонента Влад дал дедушке высший сорт говнистости, поэтому не замедлил ответить с подколкой. Эта черта характера совершенно конунга не красила, но кто из нас идеален?
— Обозначим ситуацию так: они заключили с нами что-то вроде сепаратного мира.
Было видно, что дед довольно сильно удивился и пришел в такое изумление, что у него вытянулось лицо. Ногт, не справившись с нахлынувшими чувствами даже уточняюще переспросил:
— Дирн и Кирн предали наш союз и заключили соглашение с вами?!
— Ну, скажем, негласное такое соглашение — они мирно лежат по могилам, а мы не оскверняем их прах. Их твердыни пали.
— Этого не может быть! — заорал раскрасневшийся боевой дед. — Ты, хромой на обе ноги, не мог за неделю взять оба замка. Неделю назад они оба точно были живы и собирались мне на помощь! Эти переговоры обман! Но знай, если это ловушка — стрелки со стены отомстят за меня — живым ты тоже не уйдешь!
— Спокойно, Ногт! Успокойтесь! Здесь только мы двое. Я пришел говорить о мире. Давайте разговаривать дальше. Мое предложение — сдавайтесь на почетных условиях.
— Нет! — ответ упрямого старика был категоричен.
Влад понял, что переговоры завершены. Но он очень не хотел завершить их полной моральной победой этого вредного старикашки. Теперь ему очень хотелось оставить о себе что-то, например, постоянное карябающее душу воспоминание.
