хищным взглядом…
Вот только стоило только моргнуть, как девушка исчезла среди учеников академии. Сами студенты, которые и были первопричиной праздника, занимали почти весь центр зала, танцуя и радуясь жизни.
— А можно присоединиться к вам в этом споре? — с лёгким, но неузнаваемым акцентом отвлёк меня от поисков наёмницы ещё один гость нашей группы.
К этому моменту без моего участия успели обсудить не только условия нашего спора, но и то, какие у нас планы на победу? Всё же клубы Панамарёва знал весь город, я же успел всех заинтриговать своими неординарными выходками и пока оставался темной лошадкой.
— В плане? — заинтересовался Панамарёв. — Неужели тоже хотите похвастаться своим заведением?
— Отнюдь! — даже замахал руками новый гость. — Что, если я предложу победителю открыть свой клуб на моей вотчине? Всё же с увеселительными заведениями в моей зоне интереса… Сложно. И я хочу выбрать самые качественные!
И вновь поднялась новая волна гула… На миг я растерялся от такой бурной реакции, но среди прочих возгласов расслышал несколько ключевых: «лунная колония», «виконт Прокофьев», «закрытый город». И этих нескольких слов мне хватило, чтобы по-новому взглянуть на собеседника.
Один из лидеров лунной колонии посетил сегодняшний вечер! Эта персона по статусу не намного ниже самого Императора, пусть, возможно, и не такая сильная. Но уж точно сопоставимая по богатству, если не превосходящая его. Всё же этот выходец Российской империи один из тех пяти, кто руководит Луной и всеми её богатствами.
— Какое щедрое предложение! Даже я уже подумываю вложиться в победителя, — выразил общее мнение Безруков старший.
— Я безусловно не против, — Панамарёв с трудом сдерживал улыбку.
Он уже предвкушал расширение рынка сбыта и эксклюзивные права. А я… Безусловно, предложение заманчивое. Даже очень! И будь я серьёзно настроен на развлекательный бизнес, то вцепился бы в него всеми руками и ногами.
Но с другой стороны. зачем мне клуб на Луне? Даже с современными технологиями до неё лететь не меньше недели! Это если. Конечно. не хочется испытывать перегрузок от более скоростного перемещения. А ещё и там заниматься делами… Пока что это выглядит, как знатная потеря времени.
Однако ведь можно будет ездить не самому, а отправить доверенное лицо…
— Для меня подобное станет честью, — всё же решил я не отказываться. — Так скрепим сделку!
И мы чокнулись фужерами. Жгуты силы от старого спора налились энергией и переплелись с ещё одной не менее сильной нитью. И я почувствовал, как от напитка и от прилива силы мне становится жарко…
— Господа, дамы… прошу меня простить, но я немного пройдусь…
И я без особых церемоний направился к ближайшему выходу в сад. Требовалось немного подышать воздухом.
Двигался я очень медленно, ибо почти каждый шаг сопровождался расклиниванием с кем-то знакомым или полузнакомым. Всё же за последнее время я успел засветиться во многих областях.
Сияние хрустальных люстр под потолком было, словно костры на фоне куполообразного потолка, где были выложены мозаикой панно с древнегреческими мотивами. Бальный зал был сделан просто великолепно — всё же аристократ даже в военной академии должен быть разносторонним и уметь не только воевать, но и танцевать.
В какой-то момент продвижения я и вовсе замер, ибо пусть невольно, но вышел к одному из самых значимых событий вечера, которое с таким усилием подготовил, оставаясь в стороне.
Под запах мастики от полированного пола, лёгкого аромата закусок от столов, разгорячённых тел молодёжи на танцполе, на небольшой веранде, крытой стеклянной крышей, размеренно вела беседу княгиня Виктория Суворова. Она что-то рассказывала группе аристократов, внушительно и властно. Даже до меня сквозь какофонию вечера доносились обрывки её фраз.
Но даже горячность спора не заставила Викторию пропустить приближение к её территории Виталия Юсупова. Он не являлся учеником академии — статус мелковат, как бастарда. Но именно он представлял Юсуповых на вечере. Глава рода последовал моему совету: для предстоящего дела выбрал молодое поколение — оно не вызывает у Суворовых столько негатива, сколько враждующие не один год старшие члены рода. И если это Виталий, то значит, именно он будущий глава рода Юсуповых — это придаст его словам вес и официальность. Заодно станет одной из последних его проверок.
Честно говоря, я был рад что именно Виталий сумел доказать своё место в роду. Пусть я и встречал его лишь раз в бою, но тем не менее он мне показался достойным парнем.
Виталий подошёл к княгине Суворовой и раскланялся по всем правилам этикета. Слов с моего расстояния оказалось не слышно, но я был уверен — парень воплощал саму вежливость. Хотя по суровому лицу Виктории ничего не прочитать — она лишь холодно внимала словам гостя.
Однако маска невозмутимости треснула в тот момент, когда в руках у Виталия появилась открытая коробочка, в которой сверкал «Перстень Десяти Щитов». И он протягивал этот драгоценнейший артефакт княгине Суворовой на глазах у половины аристократов, прибывших на вечер.
Нет, Виталий не делал предложение княгине… Хотя на такое шоу я бы посмотрел. Всё банальнее и проще: Юсуповы дарили Суворовым перстень. Тот самый перстень, что Суворовы некогда потеряли, а находящийся с ними в конфронтации род не просто нашёл этот перстень, но и возвращает этот крайне мощный и ценный артефакт истинным владельцам. Даром. С пожеланием добрых намерений.
Суворова была в ярости… Её лицо шло пятнами. То алыми. То бледными. Губы поджаты.
С одной стороны, это жуткое унижение для Суворовых. А Юсуповы в глазах аристократии показывают свою силу и власть. А со временем это дойдёт до императора, так что Юсуповы получат ещё пару очков.
Плюс, данный подарок делает Суворовых должниками Юсуповых. И от этого долга не отвертеться… И никто, кроме Юсуповых, не знает, что тем самым они избавляются от спорного актива, что приносит им одни лишь проблемы.
С другой стороны, Суворовы получили то, о чём просили меня. Причём официально, ни у кого не возникнет ни малейших сомнений, что перстень получен законно.
На глазах сообщества Виктория не могла показать своих чувств. Более того, ей пришлось улыбнуться. Очень натянуто. Недобро… но улыбнуться.
А ещё поблагодарить — иначе нельзя по этикету.
И я уже хотел отступить… когда взгляд Суворовой, скользивший по толпе упёрся в меня. И у меня по спине прошлись мурашки. Я ускорился, вырываясь через арочные стеклянные окна на балкончик перед садом.
Свежий воздух приятно обдувал лицо, лаская нос цветочными ароматами.
