Тот в ответ лишь кивнул. Напуганный, напичканный быстродействующим транквилизатором, одуревший от еще не отступившей боли.
— Бьянка, давай отойдем.
Она пошла за ним, загипнотизированная его уверенным поведением, так на него непохожим.
А когда они ступили с дорожки на площадку яруса, растерянно повторила:
— Ты что наделал?
— Кореец-альбинос. Метр девяносто, длинные белые волосы, белые брови. Имп. Ты видела такого?
— Какой кореец? Ты с ума сошел, Стас, ты человеку руку сломал! Ты знаешь, что тебя ищет отец Эрика? Зачем ты сюда пришел? Как ты вообще нашел меня здесь? Кто тебе сказал?
— Никто. Я подключился к «Нарайяне». Неважно, — добавил, опережая вопрос. — Бьянка, ты видела этого корейца? Он приходил к тебе?
— Стас, тебя ищут бандиты, ты понимаешь это?
— А тебя ищет имп-наемник, ты понимаешь это?
— Имп-наемник? — растерянно переспросила она. — Меня?! Зачем?
— Бьянка, подумай хорошо. — Он дернул ее за руку. — Ты видела такого корейца?
— Нет. Нет, не видела. Зачем ему меня…
«Не проявлялся. Следит? Сейчас?»
Сделал шаг в сторону. Взгляд охватил все обозримое пространство, отсылая полученную информацию в мозг.
Секунда, мгновение — этого вполне достаточно, чтобы запомнить и проанализировать окружающую обстановку.
Чисто. Вроде как чисто.
Но он должен быть здесь. Если она до сих пор жива, значит, Ти-Бон ждал его. Иначе… зачем?
А может, это должна быть не она? Может, Ти-Бон решил мстить не на ней?
Дашка, Костя… кто еще?
Германия далековато.
Дашка. Конечно же. В архивах СБ вряд ли есть упоминание о школьной любви к Бьянке, но наверняка остались пометки о том, что инкубатор просил за человека, который не имел отношения к проекту. Настойчиво просил — так, что ему не отказали.
— Бьянка… тут все так сложилось неожиданно… очень долго объяснять, а времени у меня нет совсем… — Он запнулся, потом неожиданно предложил: — Давай уедем. Куда-нибудь, далеко. Вместе, вдвоем, только ты и…
— Куда? Ты с ума сошел, я никуда не поеду!
Она вырвала из его ладони руку.
— Уходи, Стас. Уходи. Если нас увидят вместе, и у тебя, и у меня будут большие проблемы.
Он посмотрел еще раз в ее глаза. И твердо, уверенно произнес:
— Я сейчас уйду. Но я вернусь за тобой. Сделаю одно дело и вернусь.
Он повернулся и быстрым шагом пошел по лестнице.
Бьянка вернулась к столику. Села с каменным лицом, посмотрела на продюсера, развела руками:
— Я… я не знаю, это мой одноклассник бывший, он… Болит рука? Тебе в больницу надо.
— Я уже вызвал своего водителя. — Продюсер еле ворочал языком под действием транквилизатора.
— Мне очень жаль, что так получилось… я не знаю, как он смог найти меня, я никому не говорила, что у меня здесь встреча. Он сказал, что меня ищет какой-то имп и…
— Твой одноклассник — сам имп, — проворочал продюсер. — Имп одной из последних модификаций.
— Что?
— Ты видела, как он двигался? — Он даже нашел в себе силы улыбнуться. — Он имп — сто процентов. А как он прошел контроль на входе, это уже другой вопрос…
И, застонав, уронил голову на грудь.
Бьянка вскочила. Но уже бежал по стеклянной дорожке водитель человека, у которого она так стремилась получить работу.
— Вчера как ушла на корпоративную вечеринку, так до сих пор и не появлялась. Телефон, как обычно, отключен.
Мать не волновалась. Один день не повод для волнений, раньше, бывало, она пропадала и большее время.
Стас сидел на диване, наблюдая, как возится Катя со своей электронной собакой, и пытался представить, где сейчас может быть Дашка. Ее мама еще что-то рассказывала о том, как дочь довольна новой работой. Он слушал вполуха.
За домом нет никакого наблюдения — ни электроники, ни людей. Что само по себе странно… Джет говорил, что любая странность в первую очередь предупреждение и только потом — случайность.
— Вы не видели корейца-альбиноса? В последнее время.
— Альбиноса?
— Белые волосы, белые брови…
На секунду Дашкина мама задумалась, потом уверенно покачала головой:
— Нет. Я бы такого запомнила. А что?
Она могла и не видеть.
Нагнулся, погладил Друга по шерсти. Тот негромко тявкнул.
— Это Филиппонтий, — сказала Катя.
— Угу.
— Я не хочу называть его Рипом.
— Что?! — От неожиданности Стас даже чуть подался вперед. — Как ты сказала?
— У него были белые волосы. Он приходил и сказал, что Филиппонтия надо назвать Рипом. Но мне не хочется.
— Он приходил сюда? К маме?
Катя энергично закивала головой в знак согласия, не отрываясь от игрушки.
— Когда?
— Три дня назад. Мама сказала, что Филиппонтий лучше, чем Рип. И бабушка тоже так сказала. Да?
Она оторвалась от игрушки и посмотрела на Дашкину маму. Та кивнула, спросила с тревогой:
— Что-то случилось?
— Нет, — поспешно ответил Стас. — Меня друг ищет, а я уезжал, вот он, видимо, через Дашку хотел меня найти.
Здесь. Нашел. Не его нашел, а Дашку.
Наверняка уже все кончено. И ее больше нет.
Хотя… вряд ли он станет просто убивать. Ти-Бон постарается придумать что-нибудь пооригинальнее.
Стас поднялся.
— Когда Дашка вернется…
Фальшь в голосе. Может быть, незаметная для окружающих, но самому себе противна.
— …Когда вернется, пусть телефон включит.
— Ты, может, останешься? Мы скоро ужинать будем…
— Нет, теть Галь. Мне идти надо.
Когда уже застегивал липучки на обуви, из зала выбежала малая. Подошла к нему и с грустью сказала:
— Мама обещала сводить меня в луна-парк и не пришла. И бабушка не может, потому что заболела.
— Ну… — Стас на секунду задумался. — Я твою маму поругаю, и больше она так поступать не будет.
— Ага, — кивнула девочка. — А ты сейчас не в луна-парк идешь? — И посмотрела с надеждой.
— Нет. — Стас сочувственно развел руками. — Не в луна-парк.
Щелкнул замок, он шагнул уже одной ногой через порог…
— Ты только маму сильно не ругай, ладно?
Стас усмехнулся:
— Ладно. Сильно — не буду.
Закрыл за собой дверь.
Чего сейчас ожидает от него Ти-Бон? Знает, что он в этот момент находится здесь, возле Дашкиной квартиры? Или ждет его в другом месте?
«Где ты, мой враг-близнец? Какой ход придумал ты, чтобы отомстить? Ты ведь не станешь меня убивать. Иначе все кончилось бы там, в Балашихе. Хочешь уничтожить близких людей? Так же, как когда-то поступили с тобой?»
Он был галантен и изыскан. Но несмотря на это, Дашке не удавалось прогнать смутное чувство страха, возникавшее, когда их взгляды встречались. Равнодушие и пустота, вот что видела она в глазах корейца-альбиноса.
— Это из-за линз, — объяснил Ти-Бон, когда Дашка призналась ему в этом.
Массажные линзы с функцией восстановления сетчатки, у него плохое зрение, и приходится пользоваться такими вот новинками нанотехнологии.
А еще он сказал, что она похожа на Катрин.
— Кто это — Катрин? — спросила Дашка.
Он не ответил. И хотя ничто не изменилось в его лице, Дашка почувствовала, что он стал другим. Всего лишь на секунду.
Это было рано утром, когда они ехали в машине.
Тогда она поняла, что на самом деле ей все равно, куда он ее отвезет. Не хотелось только одного — расставаться.
«Мажестик» — дорогая гостиница. Шестьдесят четыре этажа, сто восемнадцать люксов, четырнадцать вип-апартаментов… и они находились в одном из таких. Сутки здесь стоят сумасшедших денег.
Секс был куда более сумасшедшим. Дашка лежала под одеялом на широкой двуспальной кровати. Он стоял у окна, уже одетый. Поигрывал каким-то странным браслетом и смотрел в окно. За толстым многослойным дымчатым стеклом видны небоскребы «Транснационаля», «РАО ЕЭС» и «Офис-Центра», возвышавшиеся среди хитросплетений навесных дорог и менее высоких зданий. Сорок шестой этаж. Людей отсюда не разглядеть, а машины похожи на муравьев, беспрестанно снующих в обе стороны. Вперед-назад. И никуда в сторону.
— «Два равных, уважаемых семейства в Вероне скрестили шпаги, сиянье дня затмив, когда размолвки прежние враждою обернулись и кровь была пролита, запачкав руки их, врагов непримиримых…» — Ти-Бон неожиданно повернулся к ней. — Тебе нравится Шекспир?
— Ну… — растерялась Даша. — Честно говоря, я его не читала и…
— Монтекки и Капулетти никогда не примирятся. Как сказал когда-то один мой знакомый по имени Джет, «кровь, лившаяся в восемнадцатом веке, имеет такой же цвет, как и сейчас, поэтому не говорите мне про времена и нравы». Кровь льется. И будет литься, пока одно из семейств не победит в этой борьбе. А этому не случиться никогда.
— Зачем ты искал Стаса? — не понимая, о чем это он, спросила Дашка. — Ты нашел его?
