– Ты так думаешь?
Пронзительный взгляд Блума смутил Мейлу.
– Возможно, что я ошибаюсь, – отведя взгляд в сторону, сказала она. – Если так, – то я рада.
– А тебе самой никогда не рекомендовали пройти процедуру интенсивной психокоррекции? – как бы между прочим поинтересовался Блум.
– Скажешь тоже! – сверкнув глазами, как-то странно, как будто недобро, улыбнулась Мейла. – Десятки раз! Мне даже кажется, что любой практикующий врач-психокорректор рано или поздно направляет каждого своего пациента на процедуру интенсивной психокоррекции.
– И как же тебе удавалось этого избежать?.. Или ты просто не помнишь, как это было?
– Женщины умеют проявлять гибкость там, где мужчины не находят ничего лучшего, как только идти напролом, – улыбка Мейлы снова сделалась лукавой. – Я всего лишь периодически меняю наблюдающих за мной психокорректоров.
– Как это? – недоуменно воззрился на неё Блум.
– Очень просто, – игриво дернула плечом Мейла. – Практикующих психокорректоров в Городе более чем достаточно. Достаточно заглянуть в адресный справочник для того, чтобы понять, что это самая популярная профессия. Поэтому, когда мой очередной психокоррекгор начинает убеждать меня в том, что мне неплохо было бы пройти специальный курс интенсивной психокоррекции, я, послушав его какое-то время и не высказав при этом никаких принципиальных возражений, просто выбираю себе нового врача, с которым вся история начинается заново.
– А как к этому относится бывший?
– Страшно ревнует, – наклонившись вперед, таинственным полушепотом, как бы по секрету, сообщила Блуму Мейта – Но сделать, увы, ничего не может.
– Неплохо, – усмехнулся Блум. – И все же, я неуверен в том, что инфор контролирует только тех, кого ему рекомендуют психокорректоры. У него есть возможность наблюдать за всем, что происходит в каждой квартире Города, – Блум кивком указал на выключенный терминал инфора. – Ну, хотя бы, время от времени заглядывать.
Мейла, допив кофе, осторожно поставила тонкую, почти прозрачную фарфоровую чашку на такое же изящное блюдечко и быстро прикоснулась салфеткой к губам.
– Чтобы убедить тебя в том, что я знаю, о чем говорю, придется кое-что тебе показать, – сказала она, поднимаясь из-за стола.
– Не иначе как скелет в шкафу? – усмехнулся Блум. Не обращая внимания на его неловкую попытку пошутить, Мейла подошла к стенному шкафу, выдвинула среднюю его секцию и взглядом подозвала к себе Блума.
В ящике, поделенном на три равные части тонкими пластиковыми перегородками, лежали странные металлические предметы, похожие на большие гребешки с заточенными, словно ножи зубьями.
– Это что ещё такое? – Блум удивленно провел пальцем по основанию одного из гребешков.
На пальце остался слой рыжего машинного масла. Блум внимательно осмотрел палец, понюхал его и вытер о штаны.
– Это имеет какое-то отношение к твоей работе? – удивленно посмотрел он на Мейлу.
– Нет, – ответила та. – Это мое хобби.
– И как же называется твое хобби?
– Это, – Мейла взяла в руку одну из смазанных машинным маслом железок, – нож газонокосилки.
– Ты их коллекционируешь?
– Можно и так сказать.
– Странное увлечение, – задумчиво покачал головой Блум. – Заказываешь по каталогу?
– Нет, – отрицательно тряхнула головой Мейла. – Сама добываю.
– Что значит «добываю»? – непонимающе сдвинул брови к переносице Блум.
– Это значит, Блум, что я выхожу на улицу не за тем, чтобы выпить чашечку кофе в ближайшем кафе, а для того, чтобы охотиться на газонокосилок.
– Охотиться?.. – только и смог выговорить пораженный Блум.
Выражение лица у него при этом сделалось таким по-детски растерянным, что при одном только взгляде на него Мейла не смогла удержаться от улыбки.
– Не вижу повода для веселья, – обиженно насупился Блум. – Чем смеяться, лучше бы объяснила толком, для чего нужна эта груда железа?!
– Это мои трофеи, – немного обиженно ответила Мейла.
– Ну и что с того?
– Каждый из этих ножей, – это газонокосилка, которую я убила!
– Как это «убила»?
– Вот так! – Мейла порывисто открыла соседнюю секцию шкафа и выложила перед Блумом черное трико, отрезок металлической арматуры с остро заточенным концом и сумку с набором инструментов. – Я убиваю их собственными руками! А в качестве трофеев беру ножи!..
– Подожди, – Блум растерянно поднял руку. – Ты хочешь сказать, что все это?.. – он провел ладонью по ящикам, в которых было уложено не менее трех десятков покрытых смазкой ножей.
– Да, – коротко кивнула Мейла. – Все это ножи убитых мною газонокосилок.
– А это зачем? – Блум вытащил из складок трико полоску алой материи.
– Ею я повязываю голову, – объяснила Мейла. – Видишь ли, вначале охотиться на газонокосилок было совсем не трудно. Они занимались своим делом, не обращая на меня никакого внимания. Чтобы усложнить задачу, я решила ввести некий отличительный знак, который предупреждал бы газонокосилок о подстерегающей их опасности.
– И что, сработало?
– Еще как! – радостно улыбнулась Мейла. – Теперь, завидя меня, газонокосилки бросаются врассыпную!
– И инфор до сих пор тебя не вычислил?
– Отправляясь на охоту, я хорошо маскируюсь. Я выхожу из дома в обычном платье, спрятав охотничью одежду в сумку. В ближайшем кафе я делаю заказ, прошу робота-официанта немного обождать и, спрятавшись среди кустов, переодеваюсь в трико. Теперь я уже другой человек. Не показываясь на глаза официанту, я ухожу к месту, намеченному для засады. Заполучив нож газонокосилки, я снова переодеваюсь и возвращаюсь в кафе, чтобы демонстративно посидеть там какое-то время. Таким образом, мой внешний вид, зафиксированный как официантом, так и привратником дома, в котором я живу, никогда не совпадает с обликом дерзкого охотника на газонокосилок.
– Да уж… – Блум с видом знатока взвесил на руке остро заточенную арматуру. – Солидное оружие, – с уважением произнес он.
– Вначале для того, чтобы пробить панцирь газонокосилки, я пользовалась киркой, – с любовью проведя кончиками пальцев по арматуре, сказала Мейла. – Но тяжелый металлический прут оказался куда эффективнее. Для того, чтобы поразить им газонокосилку требуется больше усилий, чем когда орудуешь киркой, но зато, если удается пробить её насквозь, то прут надежно прикалывает машину к земле и не дает ей возможности убежать, пока я снимаю нож.
– Ничего себе! – с уважением качнул головой Блум. – А с виду – хрупкая женщина.
– Внешность бывает обманчива, – улыбнулась в ответ Мейла. – Ты тоже не очень-то похож на психически неуравновешенного луддита, нападающего на привратников.
– Пожалуй, все же, ты более сумасшедшая, чем я, – серьезно сдвинув брови, вынес свое заключение Блум. – Я калечил автоматы по необходимости, ты же – ради развлечения.
– Кто тебе сказал, что это развлечение?! – возмущенно взмахнула руками перед лицом Блума Мейла.
– Ты же сама сказала, что это твое хобби, – недоумевающе пожал плечами Блум.
– Я называю охоту своим хобби только потому, что не могу официально заявить о том, что моя основная профессия, – охота на газонокосилок! С таким же успехом я могу назвать развлечением твое стремление отыскать границу Города!
– Ну, это совершенно разные вещи! – возмутился Блум.
– И в чем же разница?
– Охота на газонокосилок не несет в себе никакой практической пользы.
– А что толку будет в том, если тебе удастся найти границу Города?
– Если я найду границу Города, – приблизив свое лицо к лицу Мейлы, таинственным полушепотом произнес Блум, – то я смогу уйти отсюда.
– А если я перебью все газонокосилки в Городе, – так же шепотом ответила ему Мейла, – то Город зарастет травой и кустами и превратится в джунгли. Тогда и не нужно будет никуда отсюда бежать.
Какое-то время и Блум, и Мейла сохраняли чрезвычайно серьезные, сосредоточенные выражения лиц. И вдруг одновременно рассмеялись. Да так, что долго не могли остановиться.
– И все же, – отсмеявшись и вытерев слезы, произнес Блум. – Если серьезно. Почему ты охотишься на газонокосилок?
– Откуда я знаю? – пожала плечами Мейла. – Я сама никогда не задавала себе этот вопрос. Возможно, я делаю это потому, что мне претит стерильное однообразие городских улиц, а газонокосилки тем и занимаются, что поддерживают на них порядок. Или, может быть, мое увлечение – это своеобразная форма протеста против невыносимой скуки бытия. А, может быть, добытые мною трофеи дают мне ощущение реальности окружающего мира. Ты ведь тоже хотел найти этому подтверждение?
– Хотел, – согласился Блум. – Но теперь, когда я получил требуемые доказательства, я стал бояться мира.
– Тебя пугает мир или инфор?
– Инфор я ненавижу. А мир пугает меня потому, что теперь я боюсь, что в мире нет ничего, кроме нашего Города.
