Почему кто-то постоянно пытается управлять им?!..
Облачившись в одежду, которую заказала для него Мейла, Блум безропотно подставил ей свое лицо, давая возможность вставить контактные линзы, изменившие цвет его глаз с голубых на карие.
– Ну, вот теперь полный порядок, – по-мужски одобряюще похлопала его по плечу Мейла. – С таким кавалером можно и прогуляться.
– Ты собираешься пойти вместе со мной? – едва ли не с испугом посмотрел на неё Блум.
Но Мейла, как будто и не заметила, что в тоне, которым был задан вопрос, явственно прозвучало недовольство принятым ею решением. Или же не пожелала обращать на него внимания.
– А, собственно, в чем проблема? – она кокетливо положила ладонь на бедро, отставив в сторону согнутый локоток. – Для того, чтобы собраться мне потребуется всего пятнадцать минут.
– Нет, – окинув фигуру Мейлы быстрым оценивающим взглядом, непреклонно заявил Блум. – Я пойду один.
Игривое выражение лица Мейлы не изменилось, оно только застыло, как гипсовая маска.
– Почему? Я сделала что-то не так?
– При чем здесь ты? – Блум подхватил за лямки свой рюкзак и быстрой, решительной походкой направился к двери. – Мне нужно самому разобраться в собственных проблемах, – раздраженно бросил он через плечо.
– Зачем ты взял рюкзак? – негромко спросила, глядя ему в спину, Мейла. – Ты ведь собирался только поздороваться с привратником.
– Не знаю, – не оборачиваясь, ответил Блум. – На случай, если вдруг захочется пройтись.
– Ты вернешься, – совсем уже тихо произнесла женщина. И хотя в её голосе не было вопросительных интонаций, Блум коротко ответил:
– Да, – и вышел за дверь.
Он ненадолго задержался в коридоре за дверью, чтобы хотя бы в первом приближении привести в порядок свои вконец запутавшиеся мысли и чувства. Что с ним происходит, он пока не мог понять. Но едва только дверь, ведущая в квартиру Мейлы, захлопнулась у него за спиной, как он почувствовал себя значительно спокойнее и лучше во всех отношениях.
Поправив на поясе рубашку, Блум закинул рюкзак на плечо и вышел на лестничную площадку.
Едва только он увидел неподвижно замершего у двери робота-привратника, как рука его непроизвольно потянулась к рюкзаку, где был спрятан металлический прут, уже не раз доказавший свою способность открывать запертые двери.
Одернув себя, Блум быстро сбежал по короткой лестнице и уверенно направился в сторону выхода.
– Добрый день, господин! – распахнул дверь при его приближении робот-привратник.
Лицо Блума расплылось в радостной и немного самодовольной улыбке. Остановившись возле робота, он приветливо похлопал его по никелированному боку.
– Как дела, приятель?
– Простите? – не понял его робот.
– Хороший, говорю, сегодня денек! – патетично воскликнул Блум, выглянув на улицу, а затем снова посмотрев на робота.
Яркость освещенности и температура на улице ничем не отличались от тех параметров, что поддерживались в Городе изо дня в день, однако лихая радость переполняла Блума, и ему на полном серьезе казалось, что сегодняшний день, действительно, чем-то отличается от всех остальных.
– Скорее уж вечер, – деликатно и немного смущенно поправил Блума робот. – Простите, господин?..
– Штукни, – подсказал ему Блум. – Мое имя Стан Штукни.
– Простите, господин Штукни, но, насколько я могу судить, вы не являетесь жителем этого дома?
– Ну, это как сказать, – уклончиво ответил Блум.
– В списке жильцов ваше имя не значится.
– Ну так запомни его, – посоветовал Блум. – Я стану бывать здесь довольно-таки часто. А, быть может, со временем и навсегда переберусь. У меня в этом доме много друзей.
– Но я не видел, когда вы пришли.
– Надо быть внимательнее, – снисходительно заметил Блум.
Снова похлопав робота по корпусу, он переступил порог и оказался на улице.
– Вызвать вам автоэл, господин Штукни? – тут же предложил привратник.
– Будь так любезен, – не оборачиваясь, кивнул Блум. Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего, что могло бы его насторожить, Блум с наслаждением вдохнул полной грудью стерильный воздух Города. Он снова был свободен. И даже, быть может, свободнее, чем когда бы то ни было прежде. Минимальные изменения, которые по совету Мейлы он внес в свой внешний облик, превратили его в человека-невидимку. Инфор не узнавал его, а потому и не обращал на него ни малейшего внимания.
Блум был благодарен Мейле за то, что она согласилась приютить его на время, но он не собирался сразу же возвращаться к ней. То, что вначале показалось Блуму надежным и спокойным убежищем, всего за несколько часов превратилось в источник постоянной нервозности. Блум был вовсе не против того, чтобы обзавестись понимающим и всегда готовым прийти на помощь партнером, но Мейла слишком уж активно, можно даже сказать агрессивно взялась за дело. Ее натиск и напор совершенно вывели Блума из состояния равновесия Спора нет, она дала ему несколько весьма ценных советов, но это отнюдь не давало ей права указывать Блуму, что и когда он должен делать. Одно дело – насаживать на штырь безмозглых газонокосилок, и совсем другое – вести хитрую и опасную игру с инфором. Хотя Блум и вышел на улицу Города несколько позже Мейлы, но опыт у него, как сам он полагал, был куда более обширный и разносторонний. Она, видишь ли, даже придумала обвязывать голову полоской красной материи, чтобы усложнить себе задачу! Игра, да и только! Баловство детское! Ему бы её проблемы!
Блум был абсолютно уверен, хотя и не мог точно сказать почему именно, что его конфликт с инфором уже перешел в новую фазу. Теперь в этой странной схватке, происходящей на узкой полосе пространства, лежащей на пересечении реально существующего мира и недоступного человеческому пониманию мира, созданного потоками электронов, стремительно курсирующими по сети инфора, уже не было места для компромиссов. Это было смертельное противостояние, в котором каждая из сторон теперь уж стремилась не просто переиграть, а уничтожить своего противника. И самым удивительным было то, что враги не могли даже взглянуть друг другу в глаза. Они существовали в разных измерениях, а потому могли наносить друг другу только опосредованные, косвенные удары. В такой битве преимущество было у того, кто обладал наиболее точной и своевременной информацией. И до сих пор перевес был на стороне инфора. Он использовал активную наступательную тактику, а Блум был вынужден только уворачиваться от ударов. В отличие от инфора, ему не были известны слабые места противника. За исключением, пожалуй, одного, – условная граница Города, судя по всему, создавала для инфора определенные проблемы. И, тем не менее, она существовала. Следовательно, в этом инфор был бессилен, – он не мог полностью перекрыть границу, сделав её непроницаемой для людей. Оставалось только выяснить причину этого явления и понять, каким образом можно использовать его против инфора.
В конце улицы появилась красная точка, которая быстро приближалась, приобретая обтекаемую каплеобразную форму двухместного автоэла. Подъехав в Блуму, машина резко затормозила и, пронзительно скрипнув новенькими протекторами, развернулась, чтобы припарковаться правым бортом к тротуара. Сухо щелкнул запор дверцы, оказавшейся точно напротив Блума.
– Рад служить вам, господин Штукни! – действительно радостно возвестил голосовой имитатор автоэла.
– Привет! – не менее радостно ответил ему Блум. Забравшись на заднее сиденье, он захлопнул дверцу машины и удобно устроился, облокотившись на дверную ручку.
– Куда прикажете доставить вас, господин Штукни? – спросил автоэл и тут же извиняющимся тоном добавил: – Простите, но мне не удалось найти вашего имени в адресном списке жителей Города.
– Ничего страшного, – успокоил его Блум. – Я и сам пока ещё точно не знаю, где буду жить. Отвези меня для начала к дому номер двадцать четыре по этой же улице.
– Слушаюсь, – машина рванулась с места. – Если вы дадите мне более точный адрес, я смогу заблаговременно оповестить о вашем визите того, к кому вы направляетесь. Это было бы удобно во всех отношениях…
– Не беспокойся, – перебил Блум. – Я уже сделал это.
Дальнейшая поездка происходила в обоюдном молчании. Блум рассеянным взглядом скользил по проносящимся за стеклами машины домам, похожим один на другой, как строительные блоки, из которых они были собраны. Положив левую руку на спинку переднего сиденья, он слегка постукивал по ней всеми пятью пальцами, словно пробуя клавиши какого-то незнакомого, да к тому же ещё и неважно настроенного инструмента. В эти минуты Блум ни о чем не думал. В голове у него не присутствовало ни единой мысли, пусть даже в зачаточном состоянии. Он просто наслаждался тишиной и покоем. А автоэл, которому как будто передалось душевное состояние его пассажира, не приставал к нему с разговорами, подобно большинству других роботов.
