Однако Александр, видимо все еще, боясь сглазить свою удачу, продолжал сам себя уверять в том, что он, как лицо заинтересованное, принимает желаемое за действительное и его достижения не столь уж существенны. Правда, делать это ему с каждым днем становилось все труднее. Происходящие в нем перемены становились все очевиднее.
Но окончательно все свои сомнения Александр отбросил лишь тогда, когда о его омоложении заявил, так сказать, совершенно сторонний наблюдатель. Причем в роли такого наблюдателя совершенно неожиданно для него выступил его начальник. От которого Александр никак ничего подобного ожидать не мог. Просто потому, что начальник вообще никогда не обращал внимания на то, как выглядят его сотрудники. И, соответственно, никогда по этому поводу не высказывался.
Александр как-то после очередного совещания замешкался в кабинете начальника и когда он и начальник остались одни, вдруг услышал произнесенную начальником, как бы в задумчивости и одновременно с удивлением фразу:
— Александр Михайлович, а ведь вы за последнее время очень сильно помолодели, — видимо в надежде, что Александр поделится с ним способами своего омоложения, так как начальник был старше Александра и к тому времени представлял собой изрядную развалину.
— Да, хорошо бы, чтобы такое было возможно. Но, к сожалению, с годами мы можем только стареть, — весь внутренне ликуя, ответил тогда Александр и быстро покинул кабинет.
Начальник был очень даже не глупым человеком и к тому же за время их совместной работы хорошо изучил Александра. Он знал, если Александр, не хочет обсуждать какую-нибудь тему, то говорить с ним дальше совершенно бесполезно. И поэтому больше никогда не пытался заговорить с ним по вопросу его омоложения. Хотя и продолжал с нескрываемым изумлением наблюдать за стремительным превращением старика в молодого человека.
Затем за начальником последовали и другие многочисленные сослуживцы, знакомые, соседи и даже совсем незнакомые ему люди, которые возможно просто где-то услышали о нем. Некоторые пытались расспрашивать очень даже настойчиво. Но никто никаких вразумительных объяснений от Александра добиться так и не смог. Александр неизменно уходил от разговоров о своем внезапном и противоестественном омоложении. Поэтому окружающим оставалось только рассказывать друг другу об уникальном случае омоложения.
Впрочем, вопросы и разговоры у него за спиной сами собой постепенно прекратились. Окружающие привыкли к его новому облику. Процесс видимого омоложения Александра примерно через два года прекратился, и Александр стал всегда выглядеть лет на двадцать пять.
Еще некоторое время заметно продолжался только рост мышечной массы. Пока он не обзавелся атлетическим телосложением и мощными рельефными внешне очень красивыми мускулами. Вместе с мускулатурой весьма значительно возросла и физическая сила. Все это досталось Александру в нагрузку к возвращенной молодости без затрат каких либо усилий с его стороны. Ему не пришлось качаться, поднимать тоннами железо и глотать всякие нехорошие препараты гробящие здоровье. Он вообще не занимался ни физкультурой, ни тем более спортом. Ему было абсолютно наплевать на свои физические данные.
Но сам, не желая того, в итоге Александр превратился в очень приметного молодого и сильного мужчину. Внешне очень похожего на Алексея в молодости, а по физической силе даже значительно его превосходящего.
В качестве напоминания о том, что он когда-то все же был пожилым человеком, Александру остались только зубные протезы. Удаленные зубы вновь у него не выросли.
Глава 4 Жизнь во время второй молодости.
Александр сидел в уютном и очень дорогом кожаном кресле в просторном, только что хорошо отремонтированном светлом кабинете, обставленном престижной офисной мебелью, разглядывал сколь шикарные столь и дорогостоящие всякие канцелярские принадлежности, аккуратно расставленные по широкой поверхности стола, и думал о произошедших с ним изменениях.
Этот кабинет достался ему вместе с должностью заместителя директора довольно важного департамента. На должность заместителя директора департамента он был назначен, минуя сразу несколько ступенек в должностной иерархии. И это было совсем неплохо для человека, на карьерном росте которого еще совсем недавно стоял большой жирный крест и которому в самом лучшем случае просто позволили бы доработать до пенсионного возраста без сокращения или перевода на нижестоящую должность.
Да он стал успешным молодо выглядящим человеком, которого больше не интересовало его здоровье просто потому, что не было у него больше никаких проблем со здоровьем. Но этого ему было мало, он хотел наслаждаться своей молодостью, постоянно получать от нее новые удовольствия, дать выход переполнявшей его энергии. А, вот как раз этого, он и не мог получить. Оказалось, что молодость, как и детство, может случиться в жизни лишь однажды. Никакой второй, третьей и так далее молодости не бывает. Ведь избавиться от жизненного опыта невозможно. Ну, разве что с полной потерей своей личности. Именно жизненный опыт ломает и буквально уничтожает все ощущения от происходящих в его жизни событий, лишает их главного — новизны.
Его всегда раздражал размеренный семейный быт: работа на работе, затем по дому, развлечения, сузившиеся до дивана перед телевизором и даже секс, как исполнение супружеской обязанности почти, что по графику. В общем, унылая бесконечная цепь периодически повторяющихся событий. И вот теперь на этот размеренный семейный быт постепенно начали накладываться зацикленные события всей его оставшейся жизни. Ведь новые события жизни, которые могли бы быть вызваны возрастными изменениями, не происходили, а начали бесконечно повторяться события жизни обычно характерные в относительно молодом возрасте. Правда, пока его в какой-то мере выручали мелкие нюансы, которыми все же отличались в целом однотипные события его жизни. Именно за эти нюансы он и цеплялся и пытался их даже смаковать. Но, что будет через пятьдесят или сто лет, когда начнут повторяться даже мелкие нюансы?
Однако проблема была не только в однообразии личной жизни, у него едва появившись, пропал интерес и к карьерному росту. Ему стало скучно заниматься суетой по убеждению вышестоящих начальников, что он, несмотря на свой предпенсионный возраст, вполне еще может работать не хуже любого молодого человека, преодолению иных препятствий на пути к более высокому кабинету. Ему вообще уже не хотелось работать и зарабатывать, а хотелось выйти на пенсию. Хотя он и понимал, что в его ситуации выход на пенсию по большому счету ничего не изменит.
Правда, его проблемы связанные с однообразием жизни в некоторой степени смягчались за счет субъективного ускорения для него скорости течения времени. Через некоторое время после начала использования электроакустической стимуляции мозга Александр стал отмечать, что в разные дни время для него проходило с разной скоростью. То в один день оно для него по его ощущениям тянулось бесконечно долго, то другой день вдруг пролетал, как один час. Александр тогда решил, что природа на субъективном уровне обеспечивает для всех живых организмов ощущение примерно равного прожитого времени, несмотря на разную среднюю продолжительность их жизни. Так, например, для мышей, имеющих продолжительность жизни два-три года дни должны тянуться очень медленно, а для черепах с большой продолжительностью жизни дни должны буквально пролетать. Да и по ходу жизни скорость течения времени тоже корректируется. Ведь хорошо известно, что чем старше человек, тем в его ощущениях быстрее проходит время. В случае же с Александром природа как бы не смогла определиться с его продолжительностью жизни, вот и начала его мучать скачками в изменении скорости течения прожитого времени. Но, к счастью, помучив Александра несколько месяцев, природа, наконец, остановилась на варианте, при котором для Александра время проходило примерно в два раза быстрее, чем для всех остальных людей.
Вначале он строил большие планы по проведению чисто научных исследований процессов биологического омоложения своего организма. Однако время шло, а он так и не смог заставить себя приступить к выполнению своей обширной программы. Более того, как то незаметно для себя он перестал сам себя фотографировать и утратил объективный контроль за изменениями в своей внешности. Все реже выполнял электроакустическую стимуляцию своего мозга, что, впрочем, не привело к изменениям в его состоянии. Александр собрался было заняться исследованием этого явления, но так фактически ничего и не сделал.
Оказалось, что невозможно ничего делать, напрягаться или к чему-то стремиться, зная о предстоящей практически бесконечной жизни. Страх того, что после смерти уже ничего нельзя будет сделать, изменить, увидеть, услышать, унюхать, почувствовать на вкус, на ощупь стремительно отступал, а уверенность в незыблемости существования завтрашнего дня, напротив, крепла. Именно эта уверенность практически на подсознательном уровне убеждала отложить все дела на завтра и вообще на когда ни будь на неопределенное потом. Вообще исчезли все привычные жизненные измерения. Предел жизни оказался неопределенным даже очень приблизительно. Жизнь реально оказалась бесконечно растянутой. Создавалось стойкое ощущение того, что еще найдется время сделать то, что пока не успел. Ведь в том бесконечно долгом времени, что ожидает впереди, обязательно найдутся возможности для отложенных на потом дел. Постепенно на потом стали откладываться не только работа, исследования, идеи, изобретения, общественная жизнь, но и личная жизнь и жизнь в быту.
