Сжав губы, он постучал углом портскрина по столу, затем снова проверил экран с тяжелым вздохом.
— Нет, ничего. Может быть, она нарочно игнорирует мои сообщения.
— Может быть, она была занята?
— О, да, ты выглядишь совершенно перегруженной.
Зола закатила глаза.
— Вот, я принес тебе кое-что. — Кай убрал портскрин, вынул руку из-за спины и протянул коробку в золотой фольге, перевязанную белой лентой. Бумага была великолепна, и не менее великолепна была работа упаковщика.
Зола с грохотом выронила отвертку:
— Для чего это?..
По лицу Кая пробежала обида.
— Что? Я не могу купить тебе подарок? — спросил он таким тоном, что у Золы в проводах почти остановились электрические импульсы.
— Нет. Не после того, как я проигнорировала шесть сообщений на прошлой неделе. Ты дурак?
— Так ты их получила!
Она оперлась локтями на стол, погрузив подбородок в ладони.
— Конечно, я их получила.
— Так почему же ты меня игнорируешь? Разве я что-нибудь сделал?
— Нет. Да. — Она зажмурилась, массируя виски. Она думала, что тяжелая часть окончена. Она исчезнет, а его жизнь пойдет своим чередом. Она проведет остаток дней, наблюдая, как принц — нет, император — Кай произносит речи и подписывает соглашения. Как ездит с дипломатическими миссиями по всему миру. Как пожимает руки и целует детей. Она увидит, как он женится. Увидит, как жена подарит ему наследника, потому что весь мир будет наблюдать за тем, как все это происходит.
Но он забудет о ней. Потому что именно так и должно случиться.
Но как наивно было полагать, что все будет так просто.
— Нет? Да?
Она замялась, думая, как легко должно быть свалить вину за ее молчание на Адри, жестокую мачеху, которая не выпускала ее из дома, но и это было совсем не просто. Она не могла рисковать и давать ему надежду. Рисковать и позволять представить, что она может передумать.
— Просто дело в том, что я…
Она отшатнулась, зная, что должна сказать ему. Он думал, что она простой механик, и был, пожалуй, готов переступить эту грань социального неравенства. Но лунатик и киборг?.. Презираемые в любой культуре галактики?.. Он мигом поймет, почему необходимо забыть ее.
Более того, он, вероятно, и забудет о ней тут же, на месте.
Ее металлические пальцы дернулись. Правая рука раскалилась под хлопком.
Сними перчатки и покажи ему.
Она бездумно потянулась к раструбу перчатки, дотронулась до грязной замасленной ткани.
Но она не могла. Он не знал. И она не хотела, чтобы он знал.
— Потому что ты продолжал доставать меня с этим дурацким балом, — сказала она, сама поморщившись от своих слов.
Он бросил беглый взгляд на золотую упаковку в его руках. Напряжение таяло, он наконец опустил руки.
— Зола, если бы я знал, что ты собираешься подвергнуть меня эмбарго за то, что я хочу пригласить тебя на свидание, я бы не решился.
Она обратила взор к небу, желая, чтобы он был хотя бы слегка раздражен ее ответом.
— Ладно, ты не хочешь идти на бал. Понял. Я его больше даже не упомяну.
Она подергала перчатку.
— Спасибо.
Он поставил коробку на стол.
Она поерзала, понимая, что не дотянется до коробки.
— Разве у тебя нет дел поважнее? Например, управлять страной?
— Возможно. — Наклонившись вперед, он оперся одной рукой о стол и наклонился, заглядывая на колени Золы. У нее подскочило сердце, и она молниеносно придвинулась вплотную к столу, стараясь убрать свои ноги из зоны видимости настолько, насколько это вообще возможно.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Ты в порядке?
— В полном. А что?
— Ну, обычно ты являешь собой яркий пример королевского этикета, а сегодня ты даже не встала. А я уже приготовился быть джентльменом и уговаривать тебя снова сесть.
— Прошу прощения, что украла у тебя этот момент, — сказала она, поглубже усаживаясь на своем месте, — но я здесь с рассвета, и я устала.
— С рассвета! И который сейчас час? — Он потянулся к портскрину.
— Час и четыре минуты пополудни.
Его рука замерла на гаджете у него на поясе.
— Ладно. Значит, самое время устроить перерыв, верно? — Он просиял. — Я могу удостоиться чести пригласить тебя на ланч?
Паника ударила ей в затылок, и она села прямо.
— Конечно, нет.
— Почему?
— Потому что я работаю. Я не могу просто уйти.
Он поднял бровь, глядя на аккуратные штабеля винтов на столе.
— Работаешь над чем?
— К твоему сведению, я ожидаю большую поставку, так что кто-то должен быть здесь, чтобы ее принять. — Она ощутила гордость за то, как правдоподобно звучали ее слова.
— Где твой андроид?
Дыхание Золы сбилось.
— Она… не здесь.
Кай сделал шаг назад от стола и сделал вид, что оглядывается по сторонам.
— Попроси кого-нибудь из соседних торговцев присмотреть за твоим ларьком.
— Исключено. Я плачу деньги, чтобы арендовать это место. И не собираюсь все бросать, просто потому что на горизонте появился какой-то принц.
Кай снова медленно подошел к столу.
— Ну, давай же. Я не могу пригласить тебя на… слово на букву «б». Я не могу пригласить тебя на ланч. Если я сам не отключу процессор одному из своих андроидов, эта встреча может стать последней.
— Веришь или нет, я уже заставила себя смириться с этим фактом.
Кай поставил локти на стол и опустил голову, так что капюшон скрыл от Золы его глаза. Он взял какой-то винт и стал вертеть в пальцах.
— Ты хотя бы будешь смотреть коронацию?
Она поколебалась перед тем, как пожать плечами.
— Конечно, буду.
Кивнув, Кай поскреб кончиком винта под ногтем большого пальца, хотя Зола не видела там никакой грязи.
— Я должен сделать объявление сегодня вечером. О мирных переговорах, которые мы вели на прошлой неделе. Этого не будет в записи из-за этой смешной политики Леваны, что «никаких камер», но я хотел, чтобы ты знала.
Зола застыла:
— Вы достигли каких-то успехов?
— Я думаю, можно сказать и так. — Он посмотрел на нее, но не смог задержать взгляд, и вскоре он уже глядел мимо нее, на все эти запчасти. — Я знаю, это глупо, но какая-то часть меня верила, что если я смогу убедить тебя сегодня пойти со мной на бал, то, может быть, все еще могло бы измениться. Это глупо, знаю. Не то чтобы Левану волновало, испытываю ли я к кому-нибудь — ну, знаешь — подлинные чувства… — Он снова вытянул шею, бросив винт обратно в кучу.
У Золы все тело вспыхнуло от его слов, но она сглотнула и отогнала головокружение, напомнив себе, что сегодня видит его в последний раз.
— Ты имеешь в виду… — Слова испарились. Голос упал. — Но как же Наинси? И то, что она узнала?
Кай сунул руки в карманы. Тревожный взгляд исчез.
— Слишком поздно. Даже если бы я мог найти ее. Это не может произойти сегодня или хотя бы раньше, чем… И еще противоядие, и я… И мы просто не можем ждать. Слишком многие умирают.
— Доктор Эрланд ничего не узнал?
Кай медленно кивнул.
— Он уверен, что противоядие Леваны подлинное. Но они не могут воспроизвести его.
— Как так? Почему?
— Я думаю, один из ингредиентов можно найти только на Луне. Иронично, не правда ли? И тогда появился мальчик, который выздоровел на прошлой неделе, доктор Эрланд несколько дней проводил с ним исследования, но он очень скрытничает на эту тему. Он сказал, чтобы я не особенно надеялся, что мальчик может привести к каким-то новым открытиям. Он не сказал этого прямо, но… У меня появляется чувство, что доктор и сам теряет надежду найти противоядие в обозримом будущем. Кроме того, которое привезла Левана разве что. — Он поколебался, взгляд у него был затравленный. — Я просто не уверен, что смогу спокойно смотреть, как столькие умирают.
Зола опустила глаза:
— Мне так жаль. Если бы было что-то, что я могу сделать…
Кай оттолкнулся от стола и снова встал:
— Ты все еще думаешь бежать в Европу?
— О, на самом деле, да. В каком-то смысле. — Она сделала глубокий вдох. — Хочешь со мной?..
Он усмехнулся и откинул волосы с лица:
— Да. Ты что, шутишь? Это же лучшее предложение, какое я когда-нибудь получал.
Она улыбнулась ему, но улыбка была краткой. Один блаженный миг, чтобы представить, притвориться…
— Мне пора возвращаться, — сказал он, глядя вниз на плоскую золотую коробку. Зола чуть было не забыла о ней. Он подтолкнул коробку через стол, сбив по пути аккуратную кучку винтов.
— Нет. Я не могу…
— Конечно, можешь. — Он пожал плечами, как бы смущаясь, что добавляло ему какого-то странного очарования. — Я думал, это на бал, но… что ж, когда будет возможность, я думаю.
Любопытство кипело в ней, но она заставила себя толкнуть коробку обратно.
— Нет, пожалуйста.
