Следом за этим в голове всплыл голос Кагуры. Фраза, обращенная к Кичиро, данная ему вместе с чужим обликом, так странно похожим на него самого. Одна простая, но, что по его логике, должна была заставить эту тварь отступить. Или впасть в ярость, но, в самом деле, они с Кайто были в такой заднице, что хуже эта ситуация бы не сделала.
— Я тебе звонил пять — пять! — раз после всего этого говна, а ты пришел только сейчас, да? На болтовню о смысле жизни прилетел, словно мотылек!
— Я был… занят.
Голос звучал тускло, низко. Почти монотонно.
— Что тут происходит? — Хэнми сделала шаг, видимо, к Кайто. — Я знаю этого… Он пытался… Он стрелял в меня.
— О, хорошо, — голос Ханзе так и сочился ядом. — Так что? Хочешь с ними поразвлечься? Извини, игрушки мои. Вот! — судя по громкости, он обернулся к ней. — Смотри, Хэби! Это мой дружок, Отора! Ах, ты не видишь. Жаль, жаль… Ну ладно. Я тебе опишу! Это красивая девушка, у которой сейчас целый ворох проблем, в физическом плане, спасибо вашим дружкам, но, знаешь, ей можно хоть голову оторвать, а мой друг останется жив. Вот, — почти торжественно, — что такое — превзойти человечество.
Медленно Хэби подняла голову.
Надо проверить. Надо сказать те слова… Она, конечно, ничуть не похожа на тот образ, но… вдруг сработает? Терять ей уже было нечего.
— Вот, видишь, Отора? Помнишь, мы с тобой про идеалы говорили, все дела. Вот! — эти двое подошли ближе. — Цепляются за свои глупые мыслишки! Мыслят идеалами! Прямо как ты! Видишь? — голос Ханзе зазвучал вкрадчиво, угрожающе. — Чем они заканчивают, Отора?
— Отора.
Стоило Хэби произнести его имя, как она буквально ощутила на себе его взгляд. Хищный. Одно лишнее слово, и случится что-то. Она не знала, но Хэби было плевать. В конце концов, живыми они отсюда вряд ли выберутся, а вот поднасрать Ханзе в кашу в очередной раз… напоследок звучало более чем хорошо.
Потому она, собравшись с силами, произнесла:
— Этого ли ты хотел?
— … что? — Хэнми наклонилась ближе, так, что Хэби ощутила ее дыхание на щеке. Голос у нее неожиданно зазвучал слабо, странно, с ноткой болезненной неуверенности. — Что ты сказала?
— Это то… чего ты хотел?..
После этого повисла тишина.
Хэнми замерла. Хэби ощущала это по внезапно затихшему дыханию, но явному чужому присутствию рядом, но теперь молчала. Дело было сделано. Что будет дальше… Подскажет разве что судьба. Но та сегодня была не столь благосклонна к ним, к сожалению.
Но, кажется, это было что-то далеко за планами Ханзе. Сначала он просто ждал, нетерпеливо постукивал ногой, затем, судя по тону, нахмурился.
— Так. Так! — резко дернул Хэнми за плечо назад, после чего зашипел: — Что ты сделала?! Что ты с ним сделала?! Ты, мерзкая, мать его…
Где-то на фоне что-то попытался сказать Кайто, но издал лишь сдавленный звук, словно потерял мысль. Может, так даже лучше. Пусть молчит. Пусть Ханзе паникует, пока его бессмертный друг впал в ступор. Хэби плохо понимала, что именно связывало Кагуру и Отору, почему тот так странно реагировал на оброненную фразу — может, убил сестру Кагуры? — но ей было достаточно и этих крошечных моментов, чтобы насладиться. Не выигранной войной, но, может, крошечной победой, потому что Ханзе был явно в бешенстве.
Ох, как он был зол. Если катарсис и существовал, то это был он.
— Какого черта. Ты. С ним. Сделала?! Что ты знаешь… — внезапно, он охнул и застонал. — Ах да, мать вашу, проект «Нэкомата»! Ну конечно… И почему они, вашу ж мать, все это не удалили?
Значит, ее догадка была верна. Отора был связан с ним, как и Кагура. С теми слитыми данными. Поэтому Кагура так странно среагировал.
— И почему оно оказалось у тебя. Ты копала под меня, да?! — его голос начал срываться на визг. — Ты копала под Отору! Кто ты такая?! На кого ты работаешь?! На кого, твою мать?!
В следующую секунду что-то острое — наверное, та игла, которую Кайто своей болтовней не дал загнать ей в глаз — вонзилось ей прямо под ребро. Боль была настолько острой и резкой, что Хэби не сдержалась и захныкала, чувствуя текущую из раны горячую кровь. Боже, как больно. Скорей бы все это закончилось. Боже, боже.
— Отвечай!
Низкий, угрожающий рык. Ханзе был в бешенстве.
Игла пошла вверх, по ребру.
Подавив мучительный стон, Хэби закусила губу. Лишь бы пережить это. Жаль, что Отора не впал в бешенство. Тогда он мог ее убить, и эти мучения бы закончились. Ох, если бы только…
— Ладно, — прорычал Ханзе и резко обернулся. — Отора, ты здесь? Отора, твою ж мать!
Но вместо ответа Хэби услышала только звук падения: та девушка, Хэнми, рухнула на колени. Следом донеслось хныканье, тихое, жалкое, и ей подумалось — наверное, отключился. От своей куклы. Оставил ее, сломанную тут, а сам сбежал. И все — из-за тех слов?
— Бля. Ну и нахрен она мне теперь нужна? С-сука… — оттолкнув ее в сторону, он вновь закружил по комнате. Хэнми продолжала хныкать, лежа на полу, но не вставала, не двигалась.
Марионетка лишилась своего кукловода.
— Я понял! Я все понял!.. Кайто-кун, мы собираемся. Прогуляться. Наружу. Но, прежде… — щелчок затвора. — Кто ты такая?
Там был кто-то еще?
Внезапно, Хэби насторожилась. Значит, возможно, за ними послали? Могли ли эти шепотки значить, что кто-то уже был на корабле? Она мучительно вслушалась, игнорируя боль, и вздрогнула, когда Ханзе зацокал языком и вдруг выстрелил. В пустой комнате вновь прокатился оглушающий раскат грома.
— За тобой пришли твои маленькие друзья? Любопытно… Вот так. Так и все и заканчивается, ребята. Думаете, что вы главные герои своей истории, да? — тон его опасно понизился. — А вот и нихера. Истории вообще нет, ей плевать на все нас. Мы ее не творим. Инугами, хватай его.
Одзэки грузно двинулся с места, раздался удар и тихий стон. Наверное, заехал по лицу, чтобы вырубить.
Ну, Кайто хотя бы выживет. Хэби думалось, что он все же приукрашивал насчет своего отца — считай тот сына позором, то, при своих-то связях, наверное, нашел бы способ его устранить, быстро и тихо. Но Кайто продолжал жить, а Сэридзава ничего не предпринимал. Значит, когда его доставят обратно семье… Может, будет трудно, но он будет жить дальше. Поймет, что все не так уж и плохо.
Жить — здорово.
Насчет себя Хэби так уверена не была. Если остальные — кто бы тут не был — успеют, ей может повезти, но она была реалистом, и знала, насколько мизерным был этот шанс. Проще было смириться и принять смерть. Избавление от всей этой боли… Наконец. Она услышала звон, следом — тихие шаги в свою сторону. И голос, обманчиво ласковый.
— К сожалению, у нас мало времени, но я успею кое-что сделать, прежде чем сюда ворвутся твои друзья.
В кожу на груди вонзился скальпель.
Какой-то говноед в пафосной самурайской броне с огнеметом. Фурай, да, точно. Местная городская легенда, Кичиро что-то такое слышал, но не особо интересовался поехавшими дебилами — своих проблем (и дебилов) хватает, спасибо. Ну так вот, да, в своей броне… Прямо логлайн для какого-нибудь дерьмового фильма категории Б, только, вот, проблема, они сейчас сами станут актерами этого говяного кино, и Кичиро молил богов, чтобы вот это чудо было в сценарии шестеркой злодея, а не главным героем, иначе все будет очень и очень худо.
Последнее сообщение от Шепот гласило, что пленники были совсем рядом. Видимо, живые, раз больше не указала, и Кичиро облегченно выдохнул. Ну хоть что-то сегодня было хорошо… Ну, не учитывая, что их друзей пытали, его с Исао чуть не прирезали «Накатоми», и они застряли тут, в холле, с огненным долбоебом. То есть, ничего хорошего, но надежда была…
Так хотел сказать Кичиро.
Пока пламя не лизнуло стены коридора, едва не задевая Годо и Синдзи; не успело, потому что их за шкирку схватил Исао и откинул назад, сам попадая под огонь. Буквально. Ха… Нет, совсем не весело; сердце ушло в пятки, когда белый пиджак вспыхнул, а следом фигура Исао была поглощена пламенем.
