«Покровы Тьмы»!
И вновь: три из трех. Мне сегодня определенно везло. Но я все-таки для пущего эффекта сунул один меч в ножны, пошарил в суме и швырнул к ногам оборотней гладкий шарик. В темноте ярко сверкнуло, с шипением пустырь заволокло едким дымом. Для остальных едким, но для меня он не вреднее воздуха. Да и видел я через дым так же хорошо, как после сумерек на ясной зорьке.
Оставшуюся ведьму, с арбалетом и арканом, я добил метательными кинжалами. Потом рванулся к оборотням, на ходу залепил одному сапогом по харе, предварительно выпустив отравленное лезвие. Обрушил на другого оба клинка одновременно, затем, не глядя на окровавленное тело, вернулся к отравленному. Хладнокровно поднял клинки.
— Можешь убить, — прохрипела ведьма.
Ночная наездница вернулась к человеческому облику, но, к счастью, отрубленной руки ей это не вернуло. Судя по ее профилю, жить ей осталось недолго: критическое повреждение, кровотечение, отравление, снятое моими ударами HP.
— И убью, — легко согласился я.
— Вам все равно не отбиться! — заторопилась она. — Так переходи к нам. Ты же наемник, зачем тебе инквизиторы?
Я усмехнулся, вытер окровавленные ладони о штаны, чтобы рукояти клинков не скользили. Двинулся навстречу умирающей ведьме.
— Наемник — не значит предатель, — сказал я. — Разве вы станете церемониться и уважать тех, кто предал, сдал вам город и ушел к Месмериту?
По выражению глаз ведьмы я понял, что попал в яблочко. Отступников не ждет ничего хорошего.
Ночная наездница сглотнула, облизала губы. Попросила хрипло:
— Только быстро.
Ее просьбу я выполнил…
Опыта за неравную битву выдали на удивление много. До следующего уровня еще не скоро дойду, но если буду продолжать в том же духе, до утра двенадцатый возьму.
Словно компенсируя щедрость опыта, лута мне не выпало вообще.
«Донаторы», — мысленно фыркнул я.
Ну что ж, теперь самое приятное.
Навесив на морду лица самое вежественное и учтивое выражение, я подошел к магичке. Она уже закончила выпутываться из веревок и встретила меня взглядом исподлобья. Готов поклясться, что лейтмотивом его были смущение и досада.
— Миледи де Плерон, — медовым голосом произнес я, — позвольте бывшему политическому преступнику подать вам руку, окажите честь.
Руку она подала, и я вздернул ее на ноги так, что Eretica пискнула.
— Разве приличествует молодой леди, да еще королевских кровей, шляться по ночам? — все также трепался я. — Не место здесь, на свалке, прелестной представительнице местного истеблишмента.
Магичка скривилась.
— Перестань.
— О, как прикажете, ваше…
— Хватит!
Я замолчал. Eretica отвела взгляд, прошептала, заливаясь краской:
— Спасибо…
Так, вот теперь самый важный момент! Как раз в голову пришла идеальная язвительная тирада. Нужно только по-доброму улыбнуться, и…
Земля вздрогнула, когда в городскую стену врезался многотонный камень.
Грохот был таким, что показалось, будто небо сейчас пойдет трещинами и осыплется звездами, как битыми лампочками. Мы не удержались, дружно полетели с ног. Неподалеку еще загрохотало, что-то взорвалось, обагрив ночь пожаром.
— Началось! — взвизгнула магичка. — Началось!
Я молча вскочил, рывком вздернул ее на ноги. Рявкнул:
— Беги в цитадель! Сиди там и не пищи, усекла?
— А-а-а т-ты?!
— Мне нужно быть здесь. Найди в донжоне Лилит, скажи, что по городу шарят разведчики конунгов. Запомнила? Это очень важно!
Для верности я встряхнул ее за плечи, Eretica закивала быстро-быстро. Я подтолкнул ее к проходу меж домов, с великим трудом поборов желание добавить ускорительного импульса под зад.
Взрывы теперь сотрясали стены Дарквуда с мерзкой периодичностью. Удары были такими сильными, что вниз сыпалась крошка. Казалось, что если не это, то следующее попадание уж точно проломит камень!
Я пробежался по пустырю, подобрал арбалет. Потом вооружился «кошачьими когтями» и полез на стену.
— Кланы пошли в атаку! — безумно завопил мне в лицо стражник, едва я влез на боевой ход.
— Кошмар! Что же это делается? — в тон ему отозвался я.
Впрочем, если говорить откровенно, мандраж все-таки присутствовал. Посмотрел бы я на того, кого не впечатляют летящие из тьмы многотонные каменные глыбы или огненные шары, что через миг ударяются в стены с лютой мощью.
— Что тебе здесь нужно, Лис? — рявкнул Сигизмунд и, не дожидаясь ответа, бросился прочь.
— Сигизмунд! — Я схватил его за рукав. — Есть проблемы.
Военачальник зыркнул люто, махнул рукой в сторону когорт конунгов:
— Проблемы поважнее этих?
Я кивнул, проговорил негромко, но так, чтобы Сигизмунд услышал сквозь канонаду взрывов и ударов:
— В городе действуют агенты северных кланов. Я только что положил пять ночных наездниц. И боюсь, что это не единственный отряд.
— Ты бредишь, наемник, — скривился Сигизмунд, оглянулся в нетерпении. — Дарквуд защищен духами-хранителями, все подходы перекрыты, даже самые мелкие, где только крысы и пролезут.
— Знаю. — Я вновь кивнул. — Потому и говорю, что ваши духи-хранители не трогают разведчиков.
— Чушь! Ты небось со страху перепутал.
Теряя терпение, я крикнул:
— Подумай, дубина, как можно миновать посты охраны?!
— Никак! Только…
— Только?
— Если ты гражданин Дарквуда или член Ордена инквизиции.
— Или, — закончил я за него, — если получил приглашение от властей города.
Вот теперь, кажется, мне все же удалось запустить мыслительный процесс в голове здоровяка. На его скулах заиграли желваки, брови сошлись на переносице, на лбу пролегла одинокая и неглубокая морщинка.
Наконец мне надоело ждать. Я спросил очевидное:
— Отступники все еще состоят в Ордене?
Лицо Сигизмунда вытянулось:
— Точно! Они же могут выдать приглос кому угодно!
Фейспалм…
— Сообщи Валлаху, — сказал я. — Пусть срочно гонит Отступников из Ордена, иначе нас раздавят с двух сторон.
— Но…
— Что еще?
— Неизвестны имена всех тех, кто ушел к Месмериту.
— Это как?
Сигизмунд отозвался виновато:
— Мы проверяли. Много инквизиторов находилось вне стен Дарквуда, когда началась война. Кто-то не играет и забросил, кто-то жил в другом городе. Невозможно определить сейчас, кто за нас, а кто…
С дичайшим свистом из темноты вырвалась каменная глыба, врубилась в стену. Я машинально пригнулся, крикнул зло:
— Гоните всех! Будем действовать по законам военного времени.
— Но мы же и своих можем выгнать.
— Плевать! Пусть Валлах устроит нечто вроде переклички, хотя чего там наперекликаешься за десять минут… Нет, нужно отсекать любые возможности предательства — всех гнать!
Сигизмунд кивнул, поджал губы. На его зов подскочил один из стражников, военачальник стал диктовать послание для Министра. Теперь я в полной мере осознал, каковы истинные последствия и неприятности от «прослушки» и «глушения» магического эфира. Никто теперь не сможет воспользоваться системой мгновенных сообщений «Телепатии». Остается либо посылать гонца, либо, если знаешь человека в рилайфе, выходить из игры и звонить на мобильник. А это все — потеря драгоценного времени.
— Сделано, — прогудел Сигизмунд, глядя вслед убегающему гонцу.
Я кивнул, выглянул из-за мерлона, пытаясь оценить состояние городских стен.
— Как можно посмотреть уровень энергии стен?
Сигизмунд прикрыл глаза, прорычал с удовлетворением:
— Все в норме. На самых плохих участках уровень энергии не опустился ниже восьмидесяти процентов. — Он блеснул зубами: — Им бомбардировать нас до рассвета придется, не меньше.
Ну хоть одна хорошая новость. Говорить о том, что можно сосредоточить огонь всей артиллерии на одном участке и сломать его очень быстро, я, понятное дело, не стал. Не такие уж и глупые военачальники у Ордена инквизиции. Иначе клан не стал бы самым сильным в игре.
Я вдруг обратил внимание, что интервалы между залпами стали чуть длиннее. Да и фокус обстрела немного сместился. Хотел было спросить об этом у Сигизмунда, когда заметил движение на поле.
Через поле бежали люди под деревянными щитами из бревен, напоминающими плоты. На них тут же обрушился град из стрел и дротиков, но, к сожалению, они почти не нашли целей. Большинство попросту ломалось о бревна или застревало в них. А через несколько минут странные «плоты» достигли заполненного водой рва под стеной.
Вот теперь нападающим пришлось туго. Они сбросили «плоты» в ров, перекрыв его подобием моста, и сразу помчались обратно. Правда, убежать удалось далеко не всем. Теперь уж лучники оторвались по полной — нашпиговали врага так, что те стали напоминать то ли ежей, то ли кустарники с облетевшей листвой.
